Машина Олежека скрылась за поворотом, а я еще долго смотрела
ей вслед.
Сзади кто-то сигналил. Я нажала на газ так, словно пробовала
педаль на прочность. Медленно тронулась.
Люди суетливо шагали по улицам, хлопали стеклянными дверьми
магазинов, останавливались у витрин; солнце отражалось от снега и слепило им
глаза, они жмурились, но лиц не прятали — солнце такая редкость в это время
года. Всюду стояли наряженные елки, разноцветными огнями переливались
гирлянды, — предчувствие Нового года охватило весь город, и он дышал этим
ожиданием. И с нетерпением считал дни и часы, оставшиеся до праздника.
Я припарковалась около маленькой церкви на Ваганьковском
кладбище.
Много о чем я могла бы помолиться богу сегодня — за упокой
души Сержа, и о здоровье дочери, и за родителей, и чтоб с моим бизнесом все
было нормально, и чтоб покой в душе, и чтоб будущее…
Но не за тем я была здесь. И не за чудом.
Впервые в жизни я поднималась по этим ступеням, чтобы
просить прощения. Смиренно и покорно.
14
Я приехала в офис, как всегда, в десять тридцать. На столе
лежала подготовленная для меня толстая папка с бухгалтерскими отчетами за
прошлый месяц. Рядом — канцелярская книга с черным налом. Я сняла шубу,
посмотрелась в зеркало и снова вышла в приемную. Экспедиторы должны были
оставить мне списки магазинов-должников.
— Вот они. — Секретарша с готовностью протянула
несколько листов. Я пробежала их глазами. Десять магазинов задерживали выплаты
за проданный товар.
— Позови мне Сергея, — попросила я, и секретарша
стала набирать цифры внутреннего номера.
Сергей занимался реализацией, и о решении сложившейся
проблемы я хотела услышать от него лично.
— Ты в курсе, что рекламный бюджет состоит из оборотных
средств? — накинулась я на маленького Сергея в непомерно большом пиджаке —
это был его стиль.
— В курсе. — Еще бы: годовой бюджет мы составляли
вместе.
— И чем мне проплачивать наружку, — я заглянула в
календарь, — послезавтра?
— А мне что делать? — возмутился Сергей. —
Бандитов к ним посылать? Или в суд подавать?
— Не знаю. — Я и вправду не знала. После того как
мы расширили рынок сбыта и заключили договоры еще с тридцатью магазинами, кроме
сети «Развилка», проблема с тем, что магазины не хотели платить, стояла остро.
— Я и ругался, и просил. Ничего не помогает. Будут задерживать
выплаты на целые недели.
— А ты подружись с ними, — посоветовала я.
— Со всеми? — изумился Сергей. — Их же много,
а я один!
— Давай штатную единицу введем — друг директоров. Пусть
пьет с ними раз в неделю.
Снаружи послышался шум. Двери резко распахнулись — громко
топая сапогами, в кабинет ворвались человек пять с автоматами и черными масками
на голове, и мы мгновенно оказались на полу. Руки надо было держать на затылке.
В открытую дверь кабинета я видела свою секретаршу и еще
пару сотрудников, распростертых на паркете.
Было такое чувство, что сейчас начнут стрелять. Причем во
всем городе, а не только у меня в офисе.
Я подумала: не задралась ли у меня юбка?
— Кто главный? — грубо спросил один из людей в
масках.
Я помедлила несколько секунд.
— Я.
Получилось хрипло и нерадостно.
Спрашивающий подошел совсем близко, так, что его начищенный
ботинок оказался рядом с моими глазами, и внимательно посмотрел на меня.
Он кивнул кому-то, и дверь в кабинет закрыли.
— Можете встать.
Я неуклюже поднялась, жалея, что не надела сегодня джинсы.
— А ему можно? — я кивнула на Сергея.
— А кто это?
— Менеджер.
— Пусть подождет за дверью.
Сергей встал. Под огромным пиджаком он сжался так, что
казалось — из комнаты выходит один только пиджак.
Вместе с Сергеем вышло три человека в масках. Остались двое.
И я.
— Садитесь, — предложили мне.
Я села за свой стол, стараясь не смотреть на бухгалтерские
документы.
— Вы кто? — спросили меня, и я уловила в голосе
доброжелательность.
Я назвалась.
— Значит, это ваша фирма?
— Да.
Меня попросили показать учредительные документы.
Я вышла за ними в приемную. Секретарша все еще лежала на
полу. В дверях стоял участковый инспектор. Однажды я уже видела его, он заходил
знакомиться.
Когда я вернулась, один из мужчин снял маску и с интересом
листал бумаги у меня на столе.
Я подумала, что в таких случаях надо кому-то звонить,
просить о помощи. Но кому, сообразить не могла.
— Так… — произнес он, — документы изымаем…
— Зачем? — Я сама понимала нелепость вопроса.
— Вы хотите, наверное, спросить, кто мы? —
подсказал мне тот, что был в маске.
Я кивнула.
Мне показали книжечки, в которых я разглядела только: УБЭП.
— А вы почему здесь? — осторожно спросила я.
— Плановая проверка, — радостно ответил мне
убэповец без маски, а тот, который был в маске, снял ее. — Слышали о
такой?
Я не слышала.
Они расселись на диванах, всем своим видом демонстрируя
лояльность.
— Может, хотите чаю? Кофе? — предложила я.
— От чайку не откажемся. — Тот, что был постарше,
подмигнул своему напарнику.
Я хотела по привычке нажать телеком, но вспомнила, что
секретарша лежит на полу.
— А можно поднять моих людей? — спросила я, игриво
улыбаясь, им в тон.
— А зачем? — в тон мне спросил молодой.
— Ну, чтоб чай сделали, например. — Мы вели себя
так, как будто находились на загородном пикнике. Только автоматы не вписывались
в эту картину.
Людям разрешили встать, о чем старший сообщил своим по
рации. Передвигаться или брать что-либо запрещалось.
Испуганная секретарша внесла чай.
«Завтра я получу заявление об уходе», — подумала я,
глядя на ее лицо.
— Ну и как вам работается? — протяжно спросил
старший, наливая чай в блюдце.
— Спасибо, — неопределенно ответила я, наблюдая за
его действиями.
— Видим, что неплохо. — Молодой оглянулся вокруг.
Мой кабинет был отделан в гламурном стиле «Голливуд: тридцатые годы».
