— У тебя проблемы? — деловито спросил он.
— Нет, но могут быть проблемы у свидетеля, который опознает
убийцу Сержа.
— Понял. У меня сейчас людей нет… Но я бы сам встал,
раз такое дело… Ладно, пришлю тебе. Сутки через двое или через трое?
— Давай через двое. Чтоб они денег больше получили и
заинтересованность была.
— Да мои ребята! Все с войны! Думаешь, надолго это?
— Пока его не возьмут. Если он не в бегах, то, может,
несколько дней…
Мы договорились. Сто двадцать долларов в сутки.
Я поехала домой переодеваться. Мы с девочками шли ужинать в
«Vogue-кафе».
— Вы уехали? — спросил Сергей по телефону, когда я
была уже в машине.
— Да.
— Я же не сказал вторую плохую…
— Давай в понедельник? — попросила я. — Никто
же не умрет?
— Нет, — рассмеялся он, как будто я
пошутила, — но все же…
Я повесила трубку.
19
— Сделаешь массаж? — попросила я Галю, войдя в дом
и оглядевшись в поисках филиппинки.
Никаких видимых следов ее присутствия я не обнаружила.
— Она где-то здесь, — успокоила меня Галя.
В гостиной было чисто, и даже фотографии на гнутой консоли
черного дерева расставлены в том порядке, в каком это делала обычно я.
«Наверное, она не вытирала под ними пыль», — решила я и
провела пальцем по гладкой поверхности. Пыли не было.
Надо же, как может такая ерунда улучшить настроение.
Мы обсудили с Галей достоинства и недостатки филиппинской
кухни и поднялись ко мне в ванную. Там уже были зажжены свечи, и на массажном
столе разложено полотенце.
Я удивленно остановилась в дверях.
— Массаж — на всех языках массаж, — засмеялась
Галя.
Я позавидовала иностранкам. Каждая из них может иметь такую
филиппинку.
Во время массажа я почти заснула. Мне представился белый дом
с белой мебелью и белыми коврами. В открытые окна и двери врывался шум морского
прибоя. Я бродила по комнатам в развевающемся платье и не успевала подумать о
чем-нибудь, как невидимая прислуга тут же предоставляла мне это. Мне было
скучно, и я лелеяла эту скуку и наслаждалась уверенностью в том, что так же
будет и завтра, и послезавтра, и всегда.
— Ты уже выехала? — прокричала Катя в трубку.
— Нет, одеваюсь.
Я взяла с полки первые попавшиеся джинсы.
Если кто-то хочет оказаться в модном месте, ему просто надо
идти в последний ресторан, который открыл Аркадий Новиков.
Ступени в «Vogue-кафе» не подогревали — совершенно как в
Катином доме. Спасибо молодому человеку, который поддержал меня и не дал
упасть. Ему было лет двадцать. Я хотела улыбнуться ему в знак благодарности, но
не знала, какая это должна быть улыбка. Материнская — с высоты моих лет или
кокетливая — он был очень симпатичный? В итоге я не улыбнулась никак и,
расстроенная этим, сделала надменное лицо и вошла в ресторан.
«Вот сука», — наверное, подумал он.
Ресторан был полон. В первом зале, который назывался «кафе»,
наряженные девушки делали вид, что пришли сюда поиграть в нарды. Тут же стояли
столики с шашками и шахматами. Они тоже были заняты.
Я прошла через кафе, скользя взглядом поверх голов. Знакомых
не было. Ну и хорошо.
В ресторане меня ждали Лена, Катя и Олеся. Олеся хвасталась
красивым горным загаром. Этим же могла похвастаться большая часть
присутствующих. Мода на здоровый цвет лица приживалась с трудом.
— А где Вероника? — удивилась я.
— У нее Никитка заболел, — объяснила Катя, —
акклиматизация после Куршевеля.
Я заказала рыбное карпаччо и бокал белого вина со льдом.
— Что нового на горнолыжных склонах? — обратилась
Лена к Олесе.
Олеся жеманно поджала губы.
— Было весело. Вся Москва, как обычно.
— А катание как? — спросила Катя, зная, что Олеся
кататься не умеет и весь день проводит в кафе на горе.
— Неплохое. Мой муж доволен, — ответила она с
редким достоинством.
Мы болтали в том же духе, пока официанты не принесли
закуску.
— Ничего себе! — вдруг сказала Катя и зашептала
Лене: — Не оборачивайся!
Но Лена уже смотрела туда, где секунду назад был взгляд
подруги.
Под руку с полноватой, веснушчатой женщиной в дверях
показался Ленин жених.
— Вот это да! — Лена развеселилась. — Он нас
не видел?
— Вроде нет, — сказала я, наблюдая, как они чинно
усаживаются за стол.
— Только сегодня утром в любви клялся! — смеялась
Лена.
— А чего ты радуешься? — спросила Олеся.
— Да он, наверное, ее привел о разводе поговорить.
Сначала — вина, чтоб задобрить. Вы бы слышали, как он плачет последний месяц!
Просто чуть не рыдает от любви. Кольцо подарил. Я забыла надеть. Два с
половиной карата.
— Да ты что?! — воскликнула Олеся.
— Ага. — Лена самодовольно улыбнулась.
— Красивое? — спросила Катя.
— Очень. В розовом золоте, такие тяжелые цапки. —
Она загнула пальцы, пытаясь наглядно показать, как выглядит кольцо.
— Здорово, — согласилась я.
Мы выпили вина.
— Посмотри, он подошел к кому-то. — Олеся показала
в сторону, где Ленин жених здоровался с кем-то из своих знакомых.
— Пошли! — Лена быстро схватила меня за
руку. — Как будто в туалет.
Я пробиралась следом за Леной между столиками, пока не
уперлась в ее спину.
— Привет! — услышала я загадочный Ленин голос и
тоже улыбнулась: все-таки мы Новый год вместе встречали.
Он рассеянно скользнул взглядом по Лене, потом по мне, потом
по кому-то за моей спиной, улыбнулся непонятно кому и снова обратился к своему
товарищу:
— Ну, давай на эти выходные…
Лена стала красного цвета, я поймала внимательный взгляд
веснушчатой женщины, схватила Лену за руку и, улыбаясь всему свету, потащила ее
в сторону туалетов.
— Ты видела?! — воскликнула Лена.
Я посмотрела, нет ли в кабинках ненужных ушей.
— Это его жена, — сказала я.
— Он не поздоровался со мной! Какая мне разница, жена
или мама! Он спит со мной каждый день! Да и не жена она ему!
Дверь открылась, и зашла девушка с мобильным телефоном.
