— А у нас кто будет выступать в этой роли?
— Чур не я!
— Инея…
— О'кей, в этой роли будем выступать коллективным “мы”. Только надо всем настроиться посерьезнее, сконцентрировать энергию, поверить в то, что это совершенно вероятно и… — продолжал руководить Алексей Борисович.
— И что — леди Доил.., появится здесь, в комнате?
— Ага.., выйдет из стены или облака дыма, — иронически заметил Туровский.
— Ну, Кудинов так накурил, что из этого облака кто угодно явится!
— Я же предупредил, господа, серьезнее!
— Нет, ну правда, как мы общаться-то с ней будем? Голос услышим?
— Щас! Голос им подавай! Елена Ивановна вообще призрак в натуральную величину в гости ждет. Никаких голосов и никаких призраков!
— А что?
— А то! Скажите спасибо, что вам знающий человек попался. Есть простой и столетиями проверенный способ — постукивания.
— То есть?
— Что это еще за постукивания?
— Например, мы зададим леди Доил какой-нибудь вопрос. Сконцентрируемся. И если она захочет нам ответить, стол может приподняться и стукнуть один или два раза…
— А три?
— Я же просил, Леня, никаких шуточек. Серьезнее. Итак, настроились!
— А что мы спросим?
— Может, про погоду?
— Угу.., скоро ли снег выпадет? У нас что, Гидрометеоцентр уже больше не работает?
— Я тоже считаю, надо что-нибудь серьезное!
— Ну-у.., про личное — не хочется… Еще что-нибудь такое ответит — потом не будешь ночами спать!
— А про общественное — тем более не хочется. И так тошнит, как телевизор включишь. Да и леди этой без пол-литра не разобраться в наших “реалиях”.
— Я же говорю: надо спросить про что-нибудь серьезное и такое.., таинственное!
— А давайте спросим.., про эти машины?
— Ой!
— А что именно?
— Ну хотя бы то, о чем толковали только что: возможно ли, что преступник где-то близко?
— Ой!
— Заладила “ой” да “ой”! Вот говорите "ой” — значит, совесть нечиста, — грозно уставился на Валентину Кудинов.
— Чиста, чиста! — засмеялась Осич. — Я не против: давайте спросим леди. Леди не врут.
— А вы, Анна, согласны? Светлова кивнула. Такая игра ей на руку. В каждой шутке есть доля шутки. В каждой игре есть доля игры. Играешь, играешь… А потом смотришь, а что-то в итоге выходит и всерьез.
Все уселись за стол. Какое-то время понадобилось на то, чтобы затихли последние смешки.
Наконец все положили руки на стол. Освещенные янтарным светом свечи на зеленом сукне круглого столика покоились двенадцать ладоней.
Некоторые пальцы, особенно изящные, женские, вздрагивали. То ли от смеха, то ли от нервного напряжения.
— Итак… Сконцентрируемся на ее имени — леди Доил, на ее мысленном образе! — приказал напряженным шепотом Кудинов. — Она уже знает, что мы ее ждем. Эти призраки.., ну, которые в ближней плоскости, — эти призраки — они недалеко, они всегда рядом. Именно они народу и являются… Если она близко, то быстро выйдет на связь…
"Прямо как про радистку Кэт”, — подумала Светлова.
Наконец все окончательно замерли, в комнате наступила тишина. Только свеча потрескивала.
— Леди Доил! — почему-то строго, как на экзамене, спросил Кудинов. — Вы здесь?
«Все-таки мы дураки… — подумала Светлова, глядя на застывшую в ожидании компанию. Интересно бы сейчас посмотреть на себя со стороны. Очевидно, незабываемое зрелище!»
И в это мгновение спокойно горевший огонек свечи вдруг накренился, как от сильного порыва… Накренился почти горизонтально к плоскости стола. И тут же снова встал прямо в исходное положение.
— Уф-ф! — — над столом пролетел коллективный вздох коллективного “мы”.
— Леди Доил! — ободрение возопил Кудинов. — Вы нас слышите? Скажите!.. То, чего мы все так боимся, — близко?
Свеча продолжала спокойно потрескивать. Леди демонстрировала ноль реакции.
Ничего не происходило.
— Видно, не поняла… — вздохнул Кудинов. — Я ее сейчас напрямую… Прямо про преступников спрошу.
"Неплохо бы!” — подумала, усмехнувшись про себя, Светлова.
Кудинов стал думать, как по-новому сформулировать вопрос, очевидно, и вправду уверенный, что леди Доил не врубилась…
— Тот.., или те.., или та, кто совершает эти преступления, — они близко? — наконец снова спросил Кудинов.
И вдруг!..
Стол наклонился и с резким стуком возвратился в прежнее положение.
— Ой! — пискнула Туровская.
— Батюшки! — Амалия схватилась за сердце.
— Что, право, за шутки? — недоуменно возопила Валентина Терентьевна.
— Какие уж тут шутки… Леди Доил.., сами звали — хмыкнул Туровский.
Он взглянул на жену. Было заметно, несмотря на полумрак, что Туровская заметно побледнела.
— Ну все, хватит… — Он встал из-за стола. Вспыхнула, ярко освещая комнату, люстра.
Все молча, уже почему-то без шуточек, стали подниматься вслед за Туровским.
— Это дело надо перекурить, — пробормотал Кудинов, заметно потрясенный таким решительным подтверждением своих россказней о спиритизме.
— А пирог? — слабым голосом вопрошала гостей Елена Ивановна.
Аня оглянулась.
За ее спиной, очевидно, уже давно наблюдая за происходящим, стояла с фарфоровым блюдом в руках Немая.
Заметив Анин взгляд, девушка поспешно поставила блюдо. Пирог на нем был высок и румян…
И с яблоками.
Глава 8
— Аня, — Богул с сожалением глядел на Светлову, — пребывание в нашем городе влияет на вас не лучшим образом. Вы что, действительно поверили во всю эту чушь?
— Ну, как вам сказать… — попыталась уклониться от столь прямого вопроса Светлова.
— Так и скажите. Кого вы там вызывали? Сэра Артура Конан Доила, если не ошибаюсь?
— Нет, леди Доил, — смутилась Светлова.
— Час от часу не легче!
— Но, Богул, стол.., того…
— Чего — того?
— Действительно приподнялся!
— И что?
— Да так… — Аня пожала плечами. — Это значит, что.., кто-то его приподнял.
«А свеча накренилась от сквозняка, когда, открыв дверь в гостиную, вошла немая прислуга с пирогом, — подумала, ничего не сказав вслух, Светлова. — И вообще.., кто-то решил пошутить!»
