С тех пор как мои фотографии появились на первых полосах
всех изданий, мне звонили все подряд. Говорят, номер моего телефона висел в
Интернете.
– Не узнала? Ну, конечно, стала знаменитой, куда уж
нам, это – Шурик! С факультета, ну?
– А! Шурик! Здорово! – Мы вместе учились.
– Слушай, у меня к тебе предложение: очень хороший
бизнес-проект – несохнущая зубная паста.
– Удобно.
– Еще бы! Представляешь, сколько разводов это
предотвратит?
– Представляю…
– Хочешь поучаствовать?
– В каком смысле?
– Ну, как компаньон. Или как лицо, как бренд.
– Не знаю…
– Мы думали пиарить это так, что зубная паста – против
целлюлита! Здорово?
– Здорово.
– Или повышающая либидо.
– Лучше от целлюлита.
– Ты согласна?
– Нет. Я сейчас не могу. Извини.
– Может, подумаешь?
– Ну, давай подумаю.
Как-то очень быстро стемнело. Луна была такой полной, словно
наелась с вечера мучного.
Мы пробыли вместе весь день.
– Ну, пока. – Его глаза смеялись.
– Пока, Пух.
Я старалась держать спину прямо.
– На связи.
– Ага.
Я думала о том, что отменила несколько съемок. Никогда не
надо жалеть о сделанном. Но здесь-то как раз о несделанном!..
Моя мама в отличной форме.
Она каждое полнолуние голодает. И еще несколько дней, пока
фаза луны не спадет – сидит на диете.
А еще раньше она в это время делала эпиляцию. Именно поэтому
теперь необходимость в эпиляции у нее вообще отсутствует.
Она встретила меня с улыбкой.
Приятно.
– Я открыла себе бутылку вина, ничего?
– Конечно, ничего. Мам, зачем ты спрашиваешь?
– Ну, я же не дома…
Раздражение похоже на ежика. Надо подойти к нему по-доброму,
и он раскроется и перестанет колоться.
– Мама! – Я улыбаюсь. – Чувствуй себя как
дома!
– Но не забывай, что ты,.. – У нее действительно
было хорошее настроение.
Я увидела на столе открытую бутылку вина. Красное.
Испанское. «Vega Sicilia Unico». Мне подарили на Новый год. С какого-то очень
престижного аукциона. Я тогда решила, что это вино – достойное начало для моей
коллекции.
– Мама, ты хоть бы позвонила! – Стыдно признаться,
я чуть не расплакалась.
– Что?
– Вино. Это коллекционное. Оно же убрано было… Хоть бы
спросила… Телефон же есть…
– Ну, так я и знала…
Она сказала это таким тоном, каким я разговаривала с мужем
весь год перед разводом.
И так же закрыла за собой дверь.
Могла бы я и промолчать.
В конце концов, у меня есть коллекция ершиков для унитаза. И
один из них в виде сердца.
Всего несколько занятий в тренажерном зале, и у меня
появились трицепсы.
Эту фразу рука написала сама.
Потому что планировалась совсем другая: «Всего несколько
занятий в тренажерном зале, и они надоели так же, как тренер у меня дома». Вот
так – честнее.
Он не звонил.
Более того – я позвонила сама Мне столько всего нужно было
рассказать ему! Я уютно закуталась в плед, набрала его номер и приготовилась от
души поболтать. Как тогда, в «Причале».
Я даже заготовила первую фразу. Я ее немного посолила и даже
поперчила. Пока шли гудки, я задумалась, не сбрызнуть ли ее уксусом, поскольку
нет предела совершенству. Телефон отключился еще до того, как я попробовала эту
фразу на зуб.
Он не взял трубку.
– Мне сделали предложение, представляете? –
сообщила моя домработница. – И он сказал, что тоже хочет иметь от меня
детей!
– Поздравляю, – ответила я.
– Я видела вас по телевизору. Что это у вас на
голове-то было?
– Прическа, Ира, прическа. Хочешь сделать себе такую на
свадьбу?
– Да не дай бог! Лучше уж в девках ходить…
– После свадьбы ты увольняешься?
– Что это вдруг? – Ира сделала обиженное лицо и
остановилась, раздувая ноздри.
– Ну, просто. Может, он не хочет, чтобы ты работала.
– Это у вас: хочет не хочет. А у нас: надо. У
следователей зарплата-то, представляете?
– Не представляю.
– А за SMS спасибо. Ну и крику было!
Так спешила выйти из дома, что забыла кошелек.
Ладно.
Телевидение снимало меня на выставке «Мир искусства».
С двух камер.
Я смотрела на «Элизиум» Бакста.
Такая неброская красота, такие размытые очертания. Как будто
я была там. Или кто-то мне рассказывал.
И мне это нравилось.
– Скажите, чтобы стать известной писательницей,
обязательно жить на Рублевке?
– Не обязательно. – По замыслу режиссера, я
смотрела на картину.
– А какая отличительная черта рублевских девушек?
– Я вам отвечу, если вы мне назовете отличительную
черту девушек из Бирюлева.
Это сон. Точно. Это мои сны. Эти цвета, эти линии похожи на
мои сны. Так легко и спокойно.
– А говорят, что эту книжку написали не вы? –
Микрофон длинный, как нос оператора. Но я не кусаюсь.
Пожимаю плечами. Как объяснить?
Над пропастью письменного стола я страдаю галлюцинациями. С
детства. Улыбаюсь:
– Я.
Он не звонит. Я отдавала телефон оператору – ни одного
пропущенного звонка.
Я – эксперт на съемке «Шоу рекордов Гиннесса». Российских.
Мне так удобнее: целый день или телевидение, или газеты. Не
смешивать и не сбалтывать, как говорил Джеймс Бонд.
Человек с накачанными мышцами спины сожрал 37 тараканов.
Они сыпались с его руки, разбегались в разные стороны, он
преграждал им дорогу ботинком, ловко подхватывал с пола и засовывал в рот.
По-моему, он их не жевал.
Надеюсь, что я улыбалась. В камеру крупным планом.
Мировой рекорд был – 36 тараканов. Мы его побили.
Наверное, я должна была испытывать гордость. Меня
подташнивало. После съемки мне дали кофе. Тараканы активно шевелились у меня во
рту.
