– Не может быть! Ты уверена? Они, наверное, просто
выпендриваются.
Я села в машину. У меня была назначена встреча с психологом
Сан Саныча.
– Дорогая моя, я думаю, это ты выпендривалась. Слишком
уж. А они сейчас крутые, у их такой бюджет!
– Бред какой-то! Ничего нельзя сделать?
– Я позвоню девчонкам в «Баркстел», поговорю.
– Что это?
– Агентство. Одно из самых продвинутых. «Снежная
Королева» – их клиент.
– Поговори. Что за бред? Какая Орбакайте? У меня и так
неприятностей хватает.
– Ладно, не волнуйся. Кстати, тему колонки оставили на
следующий месяц. Так что ты уж их не подведи. А то, я думаю, они договор
расторгнут.
– Ой, ну и пошли они».
Психолог все рассказала мне про шизофрению
Ей нравилось подмигивать мне одним глазом. Правым.
И про фобии. Фобии делятся на простые, социальные и
агорафобии.
Сказала это и подмигнула.
Я провела в ее кабинете два часа и вышла оттуда значительно
спокойнее.
Я поняла, что не страдаю пениафобией – боязнью обнищания, но
с детства подвержена педалофобии – боюсь стать лысой.
Когда я была маленькая, мама стригла меня как мальчика.
Коротко. И меня называли мальчиком в автобусе.
А в младенчестве меня вообще побрили. Это самая нелюбимая
моя фотография.
На ощупь лысые черепа похожи на животики лягушек.
Телефон почти что проквакал.
– Алло. – «Алло» явно из третьей группы. Сан
Саныч.
– Мистика какая-то!
– Что случилось?
– К тому моменту, как мы подъехали к интернет-кафе, их
затопила квартира сверху.
– И что?
– Как что? Записи пропали, аппаратура испорчена! Можно
матом ругаться?
Тогда получается, что я просто лягушек не люблю. А это уже
не педалофобия. А самая настоящая батрахофобия.
– Тебе можно. Думаешь, правда мистика?
– Да нет! Просто невезуха. Хотя теперь у нас есть
предполагаемый район проживания твоего Садовника.
– Красносельская?
– Звонок во время передачи был из телефонного аппарата.
С Новой Басманной. А это все рядом. У тебя, кстати, там никаких знакомых нет?
– Нет.
– Слушай, а с мужем твоим… Кто кого бросил?
Я завела машину. Тронулась.
– Я его.
– Серьезно?! – Сан Саныч оживился.
Включила фары. Зимой их можно вообще не выключать.
– Но он сам все сделал для того, чтобы я его бросила.
Только если поднимешься в небо, то увидишь, как танцуют
звезды.
– Жалко.
– Почему?
– Был бы мотив. Он на Патриарших живет, тоже недалеко.
– Он овощи любит. На гриле. Особенно перец.
– Это не важно.
Перед Новым годом всегда пробки.
Почему есть «овощной» магазин и нет «фруктового»?
Я попросила Регину отменить интервью на радио.
Не хочу. Встречусь с Мариной в «Гостиной». Буду смотреть в
окно и есть «макароны с потрошками».
А еще к чаю они дают безе. Сколько хочешь. Прямо в
гигантской стеклянной вазе из-под цветов приносят.
– И вообще, – попросила я Регину, – отмени
пока все намеченные встречи. Перенеси на после Нового года. А что со «Снежной Королевой»?
– Я позвонила в «Баркстел», Ксеньке с Тинкой, они орали
как сумасшедшие. Сказали, что так себя не ведут. Что у тебя звездняк.
– Ну и ладно. Мне все равно некогда.
Марина развернула передо мной газету. Желтуха, как она
любит.
– Красиво? – Фотография Марины и ее продюсера.
Заголовок «Василиса осталась с носом».
– Кто это придумал? Про Василису?
– Они! – обиделась Марина. – Я только им
шепнула, где мы будем, чтобы они сфотографировали, и про предложение
рассказала. На всякий случай. Чтобы не расслаблялся!
– Правильно.
– Нет-нет, я только чай! – сказала Марина
официанту. И потом мне, заговорщицки: – В воскресенье следить поедем?
– Ас чем вам чай? – Это официант.
– С безе. Ну, что ты думаешь?
– Не знаю, – я вздохнула. – Что будем на
Новый год делать?
– Я со своим! – испуганно замахала руками
Марина. – Василиса-то работает, всю ночь ездит по частникам – поет, если
это можно так назвать. А мой ее не бросает. Так я в этом году ему жестко
сказала: больше Новый год с подружками встречать не буду!
Пустая тарелка из-под макарон испарилась почти незаметно.
– И Регина со своим, – вздохнула я. – Она-то,
наоборот, рада бы с подружками, да он не пускает.
– Ты его хоть видела?
– Чай? – поинтересовался официант. – Или
кальянчик?
– Чай. Нет, не видела. Прячет.
– А Катька небось в стриптиз-клубе будет.
– Ага. И мне тоже безе принесите, пожалуйста.
Мужчина в джинсах и черной норковой курточке, явно
нетрезвый, плюхнулся рядом со мной на стул и обратился к Марине:
– А вот вы лично кого из олигархов знаете?
Марина сделала надменное лицо. Тем самым давая понять
молодому человеку в норке, что она лично знает всех, но с ним это обсуждать не
намерена.
– Безе закончилось, – виновато улыбнулся
официант. – Есть варенье.
– Какое? – расстроилась я.
Упс! – сказал нетрезвый мужчина, повернувшись ко
мне. – Здрасьте. Я очень извиняюсь. С друзьями кое-что отметили… Я с вашей
подружкой хотел… Извините… – Он, шатаясь, встал. – Я вашу книжку читал…
Девчонки! Все отлично! И вышел.
– Варенье вкусное, – сказал официант. –
Попробуете? Мы сами варим – из овощей.
– А почему вы мне варенье из овощей предлагаете? –
уточнила я.
– Оно у нас вкусное, – растерялся официант.
– Дайте счет.
– А ничего мужик был, симпатичный, – сказала
Марина. – Только несвежий очень.
Я позвонила мужу. Из туалета.
– Пригласи меня на ужин, – попросила я.
– На ужин? – удивился мой бывший.
– Ну да! – Я попыталась сказать это игриво.
– Ладно. Во сколько ты хочешь?
