Шпили были кланом мужчин-жрецов, которые были готовы поклоняться богине Виане по-своему, не так, как поклонялась жрица. Умничанье Перьев сочеталось в них с алчностью Колес. Были еще и Кольца, поборники плотской любви. Эти были готовы поработить женщин ради удовлетворения своей похоти и не позволять им заниматься более ничем, как только любовью. Последними были Мечи. Эти посвятили себя оружию и не обладали ни умом, ни сердцем, а одной лишь только грубой силой.
Со временем каждый из зензалей окреп и набрался сил. Зензали привлекали к себе множество сторонников. Не только мужчины, но и женщины попадались на их удочку и начинали поклоняться пустым, несуществующим силам. Вышло так, что предводитель каждой из сект стал называться Королем. Со временем короли обзавелись Королевами.
Пятеро Королей поработили мой народ, подчинили себе его жизнь. Перья издавали законы, указы, проводили научные диспуты. Колеса учили людей хитрости, алчности, стяжательству. Шпили приучали к мелочному, ложному смирению. Кольца добились того, что равенство мужчин и женщин отошло в область предания.
Мечи не желали слушать ни о чем, кроме войны. Прежде мой народ жил в лесах. Пятеро Королей стали строить высокие замки, возводить укрепления из камня и кирпичей там, где некогда вольно росли травы и деревья.
Прошло еще какое-то время, и Королям стала ненавистна власть друг друга. Каждый из них завидовал своим собратьям, но все они вместе ненавидели жрицу Хару. И тогда каждый из Королей стал думать о том, как бы ему похитить у жрицы кристалл Вианы. Всякий думал, что тем самым сумеет не только лишить власти жрицу, но обретет главенство над другими Королями.
Короли решили, что сначала они уведут у Хары всех жриц, чтобы она осталась одна и стала беззащитна перед ними. Первыми за дело взялись посланники Короля Перьев. Они, умельцы морочить голову, стали убеждать жриц, соратниц Хары, в том, что их культ лжив и неправилен. Немногих им удалось соблазнить. За ними последовали Колеса, пытавшиеся переманить жриц на свою сторону подкупом. Жрицы были сильны, но не все устояли перед этим соблазном. Некоторые поддались ему, но еще больше жриц примкнуло к Шпилям, искусившим их изощренными ритуалами богослужений, во время которых они одевались в роскошные одеяния и воскуривали ароматные благовония. Те жрицы, что перешли к Шпилям, обманулись. Они полагали, что станут еще более верно и преданно служить своей богине. Они и не предполагали, что и прекрасные одеяния, и золотые кубки с благовониями будут для них неприкосновенны только потому, что они — женщины. Им отныне было суждено только наблюдать за тем, как Виане служили жрецы-мужчины.
Но окончательно разрушили женское жречество Кольца. Нет более прочной власти над женщиной, чем та власть, которую дает обладание ею. Тех жриц, которые не поддавались на сладкие речи, Кольца взяли силой или обманом. Только Хара оставалась неподкупной и непоколебимой.
И когда она осталась одна, совсем одна, ей пришлось столкнуться с самой страшной угрозой. Король Мечей не подсылал к Харе своих приспешников. Он отправился к жрице самолично, прихватив с собой только свою злобную Королеву. Королева попыталась подольститься к Харе, но та объявила, что ни за что не сдастся.
«Глупая жрица! — вскричала Королева. — Что толку тебе теперь сопротивляться? Послушай, мы не хотим тебе зла. Просто отдай нам то, что является нашим по праву».
Хара с презрением взглянула на красавицу, пришедшую к ней. Некогда она была в числе самых верных жриц Вианы.
«Злобная Королева, — сказала она. — Это ты глупа. Ты уже забыла о тех днях, что провела в этом лесу, где мы с тобою вместе падали ниц перед богиней Вианой? И не думай, что кристалл когда-либо станет твоим. Ведь ты так подло предала свою богиню!»
Разгневанный Король был готов убить жрицу, но Королева уговорила его не делать этого. Она снова попыталась уговорить Хару, но та заткнула уши. Королева предлагала ей вино и вкуснейшие кушанья. Жрица вылила вино и выбросила яства. Королева предложила ей золото. Жрица швырнула золото на землю. Тогда Королева сказала, что выстроит новый прекрасный храм, где Харе будут поклоняться, как живой иконе. Жрица с возмущением отвергла это богохульное предложение.
«Она красива и заносчива, — вмешался тут Король, — но чего бы она добилась, если бы не была невинна? Ну-ка, поглядим, много ли у нее останется гордости и заносчивости, если ее унизить так же, как унижены ее сестры?!» С этими словами он схватил жрицу. Как та ни отбивалась, Король был сильнее. А Королева, сверкая глазами, наблюдала за тем, как ее муж насиловал жрицу.
Удовлетворив свою похоть, Король поднялся и с жадностью воззрился на Хару. Он думал, что теперь она лишится не только гордыни, но и своего магического дара. Этот мерзавец снова потребовал, чтобы Хара отдала ему кристалл, но Хара снова отказала ему, объявив, что скорее умрет, чем отдаст ему свое последнее сокровище. Король и Королева страшно разозлились. Они понимали, что жрица могла отдать кристалл только по доброй воле, но, на их взгляд, ни одна женщина не имела права на такую гордость после уничижения. Королева снова обозвала жрицу дурой, а Король — дерзкой шлюхой.
«Умри же! — крикнул он и обнажил меч. — Умри, если ты выбираешь смерть!»
И он заколол жрицу мечом, но ее смерть не принесла Королю и Королеве желанной победы. Они не знали того, что, даже умерев, жрица не расстанется с кристаллом, что она не расстанется с ним до тех пор, пока за ним не явится истинный Проситель. И вышло так, что в мгновение своей смерти жрица обратилась в яблоню, на которой кристалл стал самым драгоценным плодом. Дерево это потом назвали деревом смеха, ибо оно насмехалось надо всеми, кто пробовал к нему подступиться. Ни огонь, ни топор, ни время, ни потопы не могли причинить этому дереву вреда, никакая сила не могла заставить его выдать его тайну. Но Король и Королева не смогли уйти от дерева — настолько сильна была в них страсть заполучить кристалл. И они стали стражами у дерева смеха и стали прогонять от дерева всех, кто приходил к нему, ибо в гордыне и алчности своей они по сей день полагают, что сокровище, заключенное в дереве, принадлежит им по праву.
* * *
Тетя Влада устало опустилась на подушку, завершив рассказ. С губ старухи стекала струйка слюны, лицо ее мертвенно побелело. Джели с отвращением смотрела на тетку. Что это за историю она ей рассказала? Когда-то тетка рассказывала ей о настоящих людях, живущих в том мире, что был знаком Джели, а сегодня? Что это за глупая детская сказочка? Джели история совсем не понравилась. В ней было что-то нездоровое, противное.
У Джели голова кружилась от джарвела. Она боялась, что ее того и гляди вытошнит. Она, пошатываясь, поднялась со стула и решила, что пойдет спать, но тут заметила, что в дверях стоит дядя Джорвел. Он был одет ужасно, просто ужасно! Ни дать ни взять отверженный с улицы!
Не обращая никакого внимания на девушку, Джорвел бросился к дивану.
Старик был пьян, это Джели поняла сразу. О, какой же он был мерзкий. Она поспешила в свою комнату и захлопнула за собой дверь. Бросившись на кровать, Джели сама испугалась силы своего отвращения к дяде. Она задумалась о прочитанном письме. Бедняжка Катти. Но нет, сейчас Джели думала не о Катти, а о тетке Умбекке. Умбекка Вильдроп — в этом у Джелики не было сомнения — наверняка была жирной и сентиментальной старой дурой. Вряд ли она была аристократкой. Да-да, такую можно было бы сделать служанкой.
