Верной и преданной служанкой.
Джели улыбнулась и стала думать о будущем.
Через дверь до нее доносились пьяные речи дядюшки.
— Влада! — бормотал он. — Влада! Я тебе правду сказал! А ты мне не веришь? Но я всегда любил тебя, всегда! О Влада, скажи, что еще не слишком поздно... Влада? Влада!!!
А потом эрцгерцог закричал. Он кричал, как кричат обреченные.
Часть пятая
ТРИ ДРАКОНА
ГЛАВА 66
ГОЛОВОКРУЖЕНИЕ
Где же свет?
Перед глазами у Полти плыло, но свет-то он должен был увидеть! Патруль под его командованием ходил по этим лесам весь сезон Короса. И всегда Полти видел сквозь ветки золотистое сияние, казавшееся ему маяком, обещанием радости избавления от муки желания. Это был свет в окне Ланды. А теперь света не было. Что же случилось?
Полти пришпорил усталую лошадь.
Он был жутко пьян. Запой, начавшийся прошлой ночью, так и не закончился. Полти летел в бездну, но до дна ее еще было далеко. Все его обеты, все старания прилично себя вести остались позади. Вскоре после полуночи его выгнали из офицерского кабака, поскольку он вконец распоясался. Утром ему следовало бы присутствовать на построении, но можно было не сомневаться в том, что Полти в казарму не вернется. Он пошел шататься по городу.
В казармах все было спокойно, а вот в самом Рэксе — нет. Сначала Полти отправился в бордель, потом — в кабак, потом — в курильню джарвела. Прочего Полти не помнил. Теперь его мундир был изорван и заляпан пятнами, под глазами чернели кровоподтеки, на щеке алел порез, на подбородке запеклись кровь и блевотина. Весь день он отсутствовал в казарме без увольнительной записки. Когда стемнело, он украл лошадь и поехал напролом через готовящиеся к сражению линии обороны. Его пытались задержать. Но Полти каким-то чудом прорвался. А теперь, в лесу, его никто не найдет. Если и найдут, то не нынче ночью.
Нынче ночью он был свободен и решил заполучить сокровище, о котором так долго мечтал.
— Это мой пароль, — повторил Джем.
— Знаю. Но я пойду с тобой.
— Радж, подумай о Великой Матери! Она стара, ей недолго осталось жить. Она потеряла Милу. А если и тебя потеряет?
Взгляд Раджала был печален. Стояла ночь. Друзья находились в лагере. Глядя сквозь пламя костра, Раджал видел Великую Мать. Та нянчилась с Рэгглом и Тэгглом, потом брала за руку Ланду, потом ласково улыбалась Дзади, вертевшему в руках обшарпанную скрипку. Смычок потерялся, и великан дергал струны пальцами, однако ему все же удавалось извлечь из них мелодию. Раджал прищурился и постарался сосредоточить взгляд на лице Великой Матери, но ее лицо расплывалось, терялось в языках пламени. Раджал вздохнул. Он любил Ксал и знал, что та его любит. Сегодня он в этом снова убедился. Он понимал, что Ксал скоро умрет, и это наполняло его сердце тоской. Но он не мог с ней остаться. Не мог.
Он слишком сильно любил Джема, от не мог бросить его сейчас.
— Ты думаешь, что погибнешь, Джем? — только и спросил он. Джем медленно покачал головой.
— Ты думаешь, что погибну я?
— Это опасно, Радж.
— Тогда я иду с тобой, Джем.
Джем больше ничего не сказал. Он думал о том, сколько раз его друг повергал его в ярость. Теперь же в темных глазах Раджала он видел только верность и угрюмую решимость. Они дождутся полуночи и тронутся в путь.
Джем отчетливо представлял, что ему надо делать. Сначала ему все подробно объяснил Хэл, потом столь же подробно — Бэндо. Даже атаман какое-то время посидел с ним рядом и проверил, все ли он точно запомнил. Все было просто. В центре Рэкса, прямо возле ограды храма, стояла маленькая полузаброшенная лавчонка. Там жил рэкский лавочник. Был ли он на самом деле персонажем старой сказки — этого никто не знал. "Придешь к нему, — говорили все трое, — и скажешь: «ЧАС ПРОБИЛ».
* * *
Час пробил.
У массивных дубовых дверей, ведущих в башню Дольма, Полти соскользнул с лошади и чуть не упал. Несчастное, взмыленное, измученное животное радостно заржало и ускакало прочь. Полти этого даже не заметил. Бормоча имя Ланды, он побрел к двери. О, как ему сейчас была нужна эта хорошенькая девушка! Как он ее желал! Голова у Полти болела. Он с трудом помнил все, что случилось прошедшей ночью.
— Ланда! Ланда! — пьяно выкрикнул Полти. Он надеялся на то, что прекрасная чистая девушка и его сделает чище, омоет от той грязи, в которой он успел вываляться.
Но как туда попасть?
Вокруг города даже ночью было полным-полно синемундирников, готовящихся к грядущей битве. Проникнуть в город можно было только под покровом ночи, но сегодня и это могло не помочь.
— Мы ведь раньше пробирались в города, — сказал Радж. — Вспомни Варби.
— Радж, это не Варби. Это Рэкс.
Подошел Хэл, сел рядом с ними, кивком указал на Дзади:
— Что, не гиттерна с тремя грифами, а?
— Вы об этом знаете?
Раджал с болью в сердце вспомнил время, когда они странствовали по горам и долам в ваганском фургоне.
— Великая Мать нам многое рассказывала, — сказал Хэл. — Она потеряла все и пришла к нам, Раджал. Это было очень рискованно.
Они помолчали. Джем смотрел на Хэла. Ученый много поведал ему о мире, о прошлом. Теперь у Джема было такое впечатление, словно кусочки головоломки постепенно складывались в единое целое. До того, чтобы головоломка сложилась окончательно, было еще далеко, но сегодня добавился еще один кусочек. Сбитый с толку знаком, которого он так долго ожидал, Джем совершенно забыл о том, насколько опасна его миссия. Он отвел взгляд от огня и увидел атамана, который упорно держался в темноте. Джем поймал на себе пытливый взгляд разбойника, и ему стало страшно. Он подумал о других масках, других взглядах.
— Хэл, — сказал Джем, — что ты хотел сказать об арлекине? Ты спросил меня, какой магией, на мой взгляд, он владеет — белой или черной?
— Я часто думал о том, не было ли в твоем дяде чего-то такого, из-за чего он тянулся бы к черной магии.
— Не понимаю. Он был героем!
— Ведь ты знаешь, почему он умер? Джем возмущенно воскликнул:
— Его предали!
— Верно. Но помни вот о чем: он был болен. Он умирал. Если бы его тогда не повесили на лужайке, он бы все равно очень скоро умер. Его уничтожила осада Рэкса. Это случилось в те дни, когда Вильдроп привел свои войска на аджльские поля, решив навсегда покончить с зензанцами.
— Как сегодня, — пробормотал Джем.
— Только наоборот, — уточнил Раджал.
— Хэл, зачем я должен разыскать лавочника?
Хэл, казалось, не расслышал вопроса. Он сказал:
