— Милая? Милая! — Прыщавый резко развернулся к Джему. — Что ты с ней сделал?
— Прыщавый, — негромко проговорил Джем. — Ты бы на себя посмотрел.
Прыщавый проворно запахнул халат, но все успели увидеть его обнаженное тело. Прыщавый заметил, что они смущены, но настоящей причины их смущения, конечно, не понял. Вдруг он нагло распахнул полы халата, сорвал его с себя и швырнул в кусты. Дона Бела не выдержала и разрыдалась, Малявка отвернулся, Радуга попятился. Только Джем сохранил самообладание, глядя на урода, стоявшего перед ними. Красные гнойные нарывы покрывали тело Прыщавого, его кисти и ступни были все в кровавых расчесах, суставы распухли, но самой отвратительной была лиловая сморщенная трубка, торчащая посреди огненно-алого кольца прыщей между ног уродца.
Прыщавый ухмыльнулся, обнажив зеленые зубы.
— Я изменился, не так ли? Все дело в этом мире, понимаете? О, я никогда не покину этот прекрасный мир, никогда! — Он шагнул к своей любимой, но Джем загородил ему дорогу. Прыщавый выгнул шею и проговорил хриплым, надтреснутым голосом: — Милая? Это все господин Джем, да? Что он сделал с тобой? Он что-то сделал, верно? — Он протянул к девушке руки. — Милая, иди ко мне! Милая, разве ты не помнишь, что было ночью?
Джем мягко проговорил:
— Прыщавый, ночью ничего не было.
— Откуда тебе знать? — вспылил Прыщавый. — Что ты болтаешь? — Он бросился вперед и, рассвирепев, стукнул Джема в грудь. В следующее мгновение они уже катались по земле и дрались.
— О, хватит, перестаньте! — вскричала Дона Бела.
Малявка попробовал вмешаться и разнять дерущихся, но у него ничего не вышло. Радуга разлаялся и стал бегать вокруг фонтана.
Джем тяжело дышал, отбивая атаки Прыщавого. В ярости бывший корабельный буфетчик обрел силу.
Прыщавый положил Джема на лопатки. Джем вывернулся.
Прыщавый размахнулся, сжав кулак.
— Нет! — Джем вырвался.
Удар пришелся в бортик чаши фонтана. Схватив обнаженного Прыщавого за шею, Джем приподнял его над замшелым бортиком и грубо — потому что иначе было нельзя — пригнул его лицо к воде.
— Прыщавый, неужели ты не понимаешь? Это все тебе снилось. Это все происки Альморана, не более того!
— Ты лжешь! Я красивый, красивый!
— Прыщавый, очнись! Смирись с суровой правдой! Неужели ты не понимаешь, что Альморан жестоко обманул тебя?
Прыщавый закричал, вырвался из рук Джема, но на этот раз в драку не полез, а без сил рухнул на землю около фонтана. Им овладели злоба и стыд, и казалось, жизнь покинула его. Глаза юноши наполнились слезами, он разрыдался. Нарывы на его лице и шее прорвались, из них потек густой зеленоватый гной.
Неожиданно послышался ласковый голосок:
— Господин, похоже, ты сильно удручен. Наверняка уж теперь-то у тебя есть какое-то ЖЕЛАНИЕ?
— Убирайся! — простонал Прыщавый. — Убирайся, уходи прочь!
Джинн насмешливо-снисходительно улыбнулся, восседая на парящем неподалеку ковре-самолете. Джем обратился к Прыщавому негромко, заботливо. Но Прыщавый сейчас нуждался не в заботе.
— Прыщавый, пожалуйста. Ты должен послушать.
— Слушать? Тебя?
— Мы все в страшной опасности. Весь мир — в страшной опасности. Ты ведь знал, что у меня — очень важное дело, можно сказать — миссия? Неужели ты не понимаешь, что мы должны бежать из этого мира? Мы должны попасть в Священный Город, и как можно скорее. Медлить нельзя. Прыщавый, ты должен помочь нам. Ты должен использовать свое последнее желание.
— О-о-о, да, да, господин, ЖЕЛАНИЕ, ЖЕЛАНИЕ! — Джафир вожделенно потер руки. Он слез с коврика и уселся на бортик чаши фонтана, рядышком с плечом горько рыдающего юноши. Джинн наклонился и прошептал в испещренное нарывами ухо: — Эй, господин... ЖЕЛАНИЕ, ЖЕЛАНИЕ! Я жду!
Джем сердито прошипел:
— Оставь нас!
— Хо! — удивленно воскликнул джинн. — Право же, эджландец, ты непоследователен! Я решил, что я-то вам и нужен. Не помешало бы обращаться со мной более уважительно, а? — Толстячок не сдвинулся с места. Он едва сдерживал волнение, но все же изобразил улыбку и принялся сосредоточенно разглядывать собственные ногти.
Прыщавый обреченно рыдал, закрыв лицо ладонями. Джем осторожно развел его руки в сторону, серьезно взглянул в покрасневшие глаза.
— Прыщавый, послушай! Ты — единственный, кто может нам помочь. Как ты не понимаешь? Альморан поймал нас в ловушку, он взял нас в плен. С каждым днем, с каждым пиршеством, с каждым ночным сном он порабощает нас все сильнее, все крепче привязывает нас к своему миру. Если мы останемся здесь, мы будем заперты в вечной тюрьме, а Альморан будет жить и жить своей жизнью, полной наслаждений, и принцесса станет его женой!
Прыщавый на миг перестал рыдать.
— При... принцесса? Ты лжешь! Альморан сказал...
Дона Бела наклонилась и взяла воспаленную руку Прыщавого в ладони. Она глубоко вздохнула и произнесла:
— Прыщавый...
— Прыщавый? Ночью ты называла меня Джорвелом!
Дона Бела снова глубоко вздохнула и опустила глаза.
— Джорвел... Джем говорит правду. Ночью... ничего не было. Это все было сном... Колдовством Альморана. Прости, Джорвел.
— Нет! — Прыщавый вырвал руку, скорчился, завыл, как зверь, а потом начал жалобно хныкать.
— Только сон, и все? Ой-ой-ой! — поцокал языком джинн. — А может быть, мой господин, вам бы хотелось снова увидеть сон? Или лучше сказать так: может быть, ты этого ЖЕЛАЕШЬ?
— Прекрати! — процедил сквозь зубы Джем.
— Ну, ну, поуважительнее!
Малявка опустился на колени рядом с бывшим буфетчиком. Он, чуть не плача, затараторил:
— Прыщавый, ты ведь раньше был так добр ко мне. Я знаю, что у тебя доброе сердце. Джем прав. Скажи свое желание, Прыщавый. Перенеси нас в Каль-Терон. Разве ты не понимаешь? Ты ведь станешь самым настоящим героем!
Малявка протянул руку и был готов погладить плечо друга, но Прыщавый свирепо отшвырнул малыша прочь. Он вдруг снова разъярился и резко вскочил. Принцесса и Джем в страхе попятились. Радуга, угрожающе рыча, бросился на выручку к Малявке. Джафир от испуга шлепнулся в фонтан.
— Героем? Стать героем? — визгливо кричал обнаженный уродец. — На что мне это сдалось — быть героем? Что мне делать в вашем Каль-Тероне? Что мне за дело до твоей дурацкой миссии? Вы все просите, чтобы я вас понял! А вы-то как не поймете, что я здесь счастлив? Счастлив — впервые в жизни! Я был красив! Меня любили! А вы все разрушили, все испортили, все! Я ненавижу вас! Я вас всех ненавижу! — У него сорвался голос, он отвернулся и в сердцах ударил кулаком по каменному бортику. Из разбитых костяшек побежала кровь.
— Прыщавый, перестань! Прыщавый, не мучай себя! — Джем схватил юношу за руку в то мгновение, когда тот вновь собрался ударить ею по камню.
