— Органом? Я правильно вас понял?
— Неужели ты забыл, Эмпстер-лорд? Заполучить половой орган казненного считается особенной удачей. Но конечно, — смеясь, добавил калиф, — после того, как его помнут сотни рук, от него зачастую ничего не остается.
— А его никогда не бросают на галерею? Вельможи, полагаю, обошлись бы с ним милостивее.
— Нам вполне достаточно наблюдать за тем, что происходит внизу. Но сегодня, смею предположить, нам предстоят особые удовольствия. Я бы сказал — нечто новенькое. Или точнее — сюрприз.
Лорд Эмпстер заинтересованно выгнул одну бровь.
Визирь Хасем был готов удовлетворить любопытство гостя, но тут его кто-то окликнул, и визирь обернулся — похоже, даже с некоторым облегчением.
— А-а-а! Вот и ваши эджландские друзья.
— Позвольте поприветствовать вас, лорд Эмпстер, — дружелюбно проговорил Полти, — надеюсь, вы хорошо почивали?
Вельможа столь же дружелюбно ответил на приветствие.
— Но... что-то я не вижу вашего приятеля... господина... гм-м-м... Бергроува?
— Жак просто не в настроении. Прихворнул.
— Его выворачивало всю ночь, — уточнил Боб.
Капитан Порло подозрительно осматривал новоприбывших. Прошлой ночью мнимые венайцы в своих синих масках являли собой безумное и странное зрелище. А теперь, при свете дня, их истинные лица — красивое, холеное у Полти и веснушчатое, бледное у Боба — выглядели еще более странными на фоне роскошных дворцовых одеяний.
Визирь Хасем склонил голову.
— Надеюсь, вы извините меня, друзья мои? Казнь вот-вот начнется, и я должен вернуться к моему господину и повелителю.
Но когда визирь уже развернулся, чтобы уйти, Полти схватил его за руку и увлек в глубину галереи.
— Хасем, это правда?
— Пламенноволосый, о какой правде ты говоришь?
Полти зашипел, как змея:
— Бастард — узник-эджландец... Он бежал?
— Есть... скажем так... маленькие сложности.
— Ты тупоголовый осел, Хасем!
Визирь отстранился, горделиво вздернул подбородок.
— Дерзкий эджландец! Я вынужден напомнить тебе, что ты гостишь в моей стране!
— Да, я гость, Хасем, но еще я — торговец. Тебе еще нужно то оружие, что обещано мной, или нет? Ты отлично знаешь, что нужно мне: мальчишка-эджландец.
— Я не притворяюсь, будто не понимаю тебя, Пламенноволосый. Мальчишек у нас хватает, если тебе нужен мальчишка...
— Не зли меня!
— У меня и в мыслях этого не было, — ответил визирь и бросил резкий взгляд на руку Полти, все еще сжимавшую его руку. — Эджландец, если наш уговор тебя не устраивает, осмелюсь предложить немедленно разорвать его.
Это была чистой воды бравада, и Полти это отлично понимал. Разве Хасем отказался бы так легко от торговли с Эджландией, не говоря уже о благоприятных для Куатани отношениях с режимом синемундирников? Вряд ли, но визирь был обидчив, и его следовало успокоить.
— Хасем, прости, я немного переусердствовал. Я понимаю, что ради меня ты стараешься изо всех сил. — Полти бросил выразительный взгляд на лорда Эмпстера. — А ради других?
— За другими мы будем непрестанно следить, как ты того желаешь.
— Добрый Хасем! Надеюсь, тебе что-то перепало из их груза?
— Ты говоришь о корабле? В трюме полным-полно пиратских сокровищ. Но мы еще немного задержим у себя так называемого адмирала, еще немного задержим. А от девчонки я, конечно, уже избавился.
Глаза Полти странно сверкнули, и он крепче сжал руку визиря.
— От девчонки? Что за девчонка?
— Эти казни, мои господины... Неужто они суждены господину Раджу?
Лорд Эмпстер пожал плечами и снова принялся разглядывать рынок. Взгляд его, как и прежде, лениво пробегал по горкам резных трубок для курения джарвела, по рулонам золотой парчи, по пятиугольным шахматным доскам с фигурками, выточенными из слоновой кости. Противоположную сторону площади огибали крытые галереи для женщин, которые располагались по обе стороны от ложи калифа — мраморного куба внушительных размеров. Именно здесь должна была появиться дочь калифа и встать рядом с отцом. Полотнища тяжелого занавеса, закрывавшего ложу, были пока задернуты.
Капитан предпринял новую попытку.
— Могла быть не мое дело, мои господины, да только не нравится мне эти игра.
— Верно, Порло, дело не твое, — отозвался вельможа и выпустил длинную струйку дыма. Затем он, не спросив разрешения, вытащил из кармана капитана маленькую медную подзорную трубу и добавил: — Как думаешь, хорошо ли мы разглядим отсюда дочь калифа? Удастся ли нам увидеть ее?
По большому счету это было неприкрытое хамство, и другой бы на месте капитана возмутился. Поведи себя так матрос на его корабле — и Порло заставил бы его пройтись по рее. Но капитан упрямо продолжал гнуть свою линию:
— Я знать, вы быть шибко умная человеки, мои господины. Для старая моряк, как я, вы бывай даже слишком шибко умная. Но ведь вы доверяй старик Порло, не первая год мы с вами знакомцы быть, а? Ну, пожалуйста, мои господины, сказать: вы знай что-то такое, чего я не знай? Какой-то тайна?
Лорд Эмпстер старательно настраивал подзорную трубу.
— Тайна, Порло? Ну... Если я тебе скажу, это уже будет не тайна, верно? Скажем так... Пути судьбы неисповедимы.
Капитан выругался и свирепо ткнул пальцем в сторону Круга Казни.
— Какой такой судьба ожидать бедняга-парень на эта страшный штука? И про что болтать эти малые, Хасем? Что за такой-сякой сюрпризы? Говорить вам, мои господины, эти унангский собака — не цивилизованный люди, как я с вами! — Он громко топнул своей деревяшкой — как бы для того, чтобы подтвердить свои слова, — и добавил еще громче: — Вспоминайте про кобра!
Пока Полти беседовал с визирем Хасемом, Боб без дела торчал на галерее и глазел по сторонам. Народу на галерее уже собралось почти столько же, сколько на площади. Приближенные калифа обменивались приветствиями, слышался веселый смех, клубился синеватый дымок джарвела. Молодой лейтенант с тоской перегнулся через балюстраду и с притворным интересом принялся рассматривать толпы простолюдинов, плывущие мимо прилавков.
Ни с того ни с сего взгляд Боба вдруг остановился на жирной старухе посреди толпы. Старуха держала в руке корзинку, наполненную сухим печеньем, и зазывала покупателей странным улюлюканьем. Эджландцы так кричать не умели, и Боба это зрелище очень заинтересовало, хотя и показалось отвратительным. И вдруг старуха замолчала. Мальчишка-оборванец прокрался сквозь толпу, выхватил из корзинки печенье и бросился прочь. Боб не сводил глаз со старухи. Та потрясала кулаком и ругалась. Мальчишка ловко пробирался по густому лесу ног, рук, одежд. На бегу он сунул печенье в рот. Боб ухмыльнулся, но ухмылка его сразу исчезла: мальчишка вдруг налетел на чье-то куполообразное пузо. Толстяк цепко обхватил голову мальчишки, и печенье вылетело у того изо рта.
