— Я бы хотел добавить сюда несколько вопросов.
— Пожалуйста. — Мы с готовностью закивали.
* * *
Кличка: Джулия Робертс. Если мы потом ее вспоминали, то
называли именно так. Вылитая.
Высокая, длинные каштановые волосы, улыбка.
Мы с Машкой ревниво поглядывали на Илью.
Он делал пометки на листе бумаги. 27 лет. Живет в
коммунальной квартире. Мне кажется, ей это удается только потому, что она
оттуда ни разу не выходила. После первого собеседования она пропала. Видимо, ее
перехватили по дороге домой. И теперь она живет на Рублево-Успенском.
— Что такое быть женщиной?
— Уметь сделать за тридцать лет то, на что у мужчины
есть шестьдесят.
Кличка: Модель. С появлением Ильи наши девушки качественно
изменились. Эта была красоткой с рыжими волосами. Пришла с подругой и
рассказывала о том, как они всю жизнь вместе и все делают вдвоем.
Илья:
— Тест. Вы сопровождаете объект на встречу. Он очень
спешит. В темном дворе у вас прокалывается колесо. Ваши действия?
— Я выхожу и помогаю водителю поменять колесо.
Илья:
— Объект опаздывает. Или его убивают. Вас тоже.
— Я оставляю водителя с машиной, сама еду с объектом.
Илья:
— Темный двор. Пока вы доходите до дороги, объект
опаздывает. Или его убивают. И вас.
— Я звоню в офис, вызываю подкрепление.
Илья:
— Нет, потому что объект кричит, что у него нет
времени, у него сделка на пятьдесят миллионов, и пошли вы все в жопу!
— Ну, не знаю…
Мы с Машкой переглянулись. Это слово он произнес довольно
изящно.
— Надо будет ее взять, а подругу нет, — сказал
Илья, когда дверь за моделью закрылась. — Тогда и посмотрим, насколько
серьезны ее намерения.
Кличка: Гора. Она высокая. Примерно метр девяносто. Она
сильная и уверенная в себе. Ей никогда и никому не приходилось доказывать свою
силу — потому что и так в ней никто не сомневался. Ей негде было реализовать
ее. В ней накопилась целая гора адреналина, и она принесла ее нам.
— Я вызову объекту такси и поеду с ним.
Илья:
— Отлично. Номер телефона такси?
— Ой, не знаю.
Илья:
— ?
— В справочную позвоню.
Машка:
— Что такое быть женщиной?
— Всегда за все отвечать.
— А что на самом деле нужно делать? —
поинтересовалась я, когда дверь за девушкой закрылась.
— Уволить водителя. Чтобы не возил темными
дворами, — улыбнулся Илья.
Я на всякий случай улыбнулась тоже.
Кличка: Алекс. Ее зовут Александра. Она работала в милиции.
Сержант вневедомственной охраны. Она забавно прищелкивает каблуками, как
офицеры в кино.
— Я ищу место, где я могла бы применить свои умственные
способности.
Я:
— Мы тебе найдем такое место. Были бы способности.
У нее абсолютно мужеподобная фигура. Причем она специально
делала ее такой. Но она носит декольтированные маечки и топики на бретельках.
Работа скорее не для стилиста, а для психолога.
Психолога обещал Илья.
— Все равно последнее слово будет за ним, — сказал
он. — Мы выберем, кто нам нравится, но решать вопрос их профпригодности
будет психолог.
Мы договорились встретиться завтра.
Илья взял несколько дней на составление программы и ее
калькуляцию.
Я очень устала. Я чувствовала себя одноразовым мешком, в
который сложили кучу чужих историй и приготовились выкинуть.
— Я нашла вам офис, — радостно сообщила
Анжела, — на этом же этаже! Комната двадцать метров и небольшая приемная.
$1800 в месяц. Ну что, берем?
— Берем, — согласилась Машка.
— Не глядя, — подтвердила я.
Я добралась вечером до постели и заснула от одного только ее
вида.
7
Мне нужны были положительные эмоции
Я приехала в «Aldo Coppola». В «Славянской».
Лена Бургозлиева критически осмотрела мою прическу.
— Садись. — Она кивнула на парикмахерское кресло.
Лена была звездой. И знала об этом. Если бы она об этом не
знала, то и все остальные тоже бы не знали.
— Что ты хочешь? — спросила она, поглядывая на
меня через узкие солнцезащитные очки.
Отсутствие в салоне окон, через которые могло бы просочиться
солнце, Лену не смущало.
— Не знаю. Хочу быть красивой.
Лена философски хмыкнула. Если бы я знала ее чуть меньше, то
обиделась бы.
Она кивнула кому-то за своей спиной:
— Помойте ей голову.
В «Aldo Coppola» мастера до таких мелочей не опускаются.
— У вас волосы сухие. Давайте полечим? —
предложила рыженькая мойщица волос.
Я знала, что лечение — это дополнительные цифры в счете. Да
и не очень оно мне нужно. Нормальные у меня волосы. Я на них дома по полбанки
за одно мытье всяких масок-бальзамов перевожу.
— Давайте. — Я обреченно пожала плечами.
Проще согласиться, чем объяснять ей.
Минут через двадцать шампуней — лечений — ополаскивателей —
массажей — ампул моя голова была помыта. Действительно, если бы Бургозлиева это
делала сама, времени на стрижку и укладку у нее бы не осталось.
Но она, конечно, талант. Я ушла, вполне довольная собой. И
своей новой, укороченной стрижкой. И слегка осветленными волосами.
Проходя мимо японского ресторана, решила перекусить.
Японский в «Славянке» — идеальное место для того, чтобы
обедать одной. Никогда не скучно.
Мимо снуют люди. Нарядные девушки идут в «Mercury» выбирать
бриллианты ко дню рождения; босиком бегут иностранцы в спортзал (идиоты, у них
же тапочки в номерах); молодые люди в зауженных костюмах важно разговаривают по
телефону; продавщицы дефилируют по коридору, демонстрируя свои дорогие наряды;
еда тоже, кстати, вкусная.
Я съела угря на рисе, «Калифорнию» без майонеза, выпила
зеленый чай с кока-колой.
Попросила счет.
— У вас лежит моя дисконтная карта.
Официантка была, видимо, новенькая, я назвала ей свое имя. В
этом ресторане очень удобная система — можно оставлять свои карты у них. Потому
что они вечно оказываются в нужный момент в другой сумке или в машине.
