— Заполните анкету на охрану объектов.
Илья принес программу подготовки, рассчитанную на три
недели.
— Лучше, конечно, два месяца, — объявил он.
Но мы торопились. Нам уже хотелось зарабатывать деньги. Пока
мы их только тратили — офис, секретарша, объявления в газеты, канцелярские
товары, факс. Очень удобная модель. С цветным принтером и сканером
одновременно. Подключается к компьютеру. Всего 300 долларов.
В качестве базы для подготовки мы выбрали Дом отдыха на
Ярославке, «Огонек». Номер — 250 рублей в сутки, трехразовое питание включено.
Обшарпанный, конечно, но нам подходит. У них огромный спортивный зал, а летняя
площадка на улице.
— Нужна игровая машина, — сказал Илья, —
желательно, конечно, «мерседес». Чтобы привыкали.
— У Никиты — «фольксваген», а я приеду с проверкой, вот
вам и «мерседес».
— Я тоже буду приезжать.
Мы обменялись с Машкой многозначительными взглядами.
— Да вам вообще хорошо бы там пожить, — обнадежил
нас Илья.
— У Никиты семья, она не может.
— Почему ты за меня все решаешь?
— Но ты же не можешь?
— Я сама разберусь.
Если бы не присутствие Ильи, мы бы уже орали друг на друга.
— Программа включает в себя занятия по двенадцати дисциплинам.
Общей физической подготовкой, восточными единоборствами и кое-какой теорией
займусь я сам. — Илья держал в руках несколько машинописных листов с
таблицами и расписаниями. — Два раза в неделю — поездка в тир. Здесь нужно
будет арендовать автобус. Занятия рассчитаны на девять часов в день. Теория
включает в себя уголовный кодекс, юридическое право. Игровые тренинги,
взрывчатые вещества — всего, правда, три часа. Я думаю, достаточно…
— А зачем уголовный кодекс? — поинтересовалась
Машка.
— Чтобы знать, — лаконично ответил Илья — Им же
объяснения придется писать, если что случится. Убьет кого-нибудь… Конечно, в
таких случаях мы выезжаем сами — и вам придется, — решаем вопросы с
милицией. Но они и сами должны знать, что им делать во всяких нештатных ситуациях.
— А… — Машка кивнула.
— Например, застрелила она кого-нибудь в пылу погони,
за воротами охраняемого объекта, и что?
— И что? — поинтересовалась я.
— Зная уголовное право, она затащит тело на охраняемую
территорию, а хорошо занимаясь на наших курсах, она будет знать, как это
сделать правильно.
— Убедил. — Я улыбнулась.
— Еще необходим, конечно, курс психологии, ну и
общеобразовательные занятия. Я думаю, дешевле и лучше, если их вы будете
проводить сами — Он посмотрел на наши удивленные лица и рассмеялся: — Ориентация
на местности: адреса ночных клубов, модных ресторанов, дорогих магазинов, в
общем, предполагаемые маршруты следования.
Эта программа должна была обойтись нам в восемь тысяч
долларов. Мы делили с Машкой затраты пополам.
— Вам решать, — подытожил Илья и улыбнулся.
Мне показалось, Машке он улыбался дольше.
— Хорошо, мы подумаем и созвонимся, — сказала я
сухо.
Машка холодно кивнула мне на прощание.
8
… запах блинов, которые жарят не мне
Мы приехали на выходные на дачу. Я смотрела из окна своей
спальни, как муж моей домработницы выпиливал столешницу для уличной барной
стойки. В красном комбинезоне Ferrari он был больше похож на заправщика из
Монте-Карло, чем на плотника из Могилева.
Мне кто-то говорил, что нет лучшего способа релаксировать,
как наблюдать за чьим-то трудом.
Судя по тому, что я уже десять минут не отходила от окна,
это была правда.
Вот так в старину барыни и влюблялись в мастеровых. Посидит
у окошка часик-другой и ну звонить в колокольчик: «Глашка, кто это там у меня
дрова пилит за конюшней?»
«Бог с вами, барыня, это ж Никола, Авдотьи сын, вы еще
третьего дня его розгами наказать изволили, за драку в кабаке по пьяному
делу». — «Да? Не помню… Чай, исправился? Позвать-ка его сюда!»
Дальше перед глазами почему-то всплыла сцена из «Собаки на
сене». Где Терехова хлещет по щекам счастливого Боярского.
— Завтрак остывает! — услышала я снизу голос
домработницы.
Интересно, она любит своего мужа? Ревнует его? Они вообще
занимаются сексом? Думаю, да.
У него всегда такие живые глаза. А она встает пораньше,
чтобы нажарить ему блинов. Меня первое время раздражал распространяющийся на
весь дом запах блинов, которые жарят не мне.
Мою домработницу зовут Слава. А меня чаще всего зовут
Никита. Два мужских имени — это уже тенденция? Или совпадение? Или изюм моего
дома?
Завтрак накрыли на веранде. Зеленая скатерть, зеленые
салфетки, зеленые подушки на стульях.
Зеленая с золотом, совсем не дачная, не уличная посуда:
мейсен, я никакой Villeroy&Boch не признаю. Посуда должна быть лаконичной,
но очень нарядной. Как, например, тарелки Cavalli с яркими алыми и лиловыми
розами.
И скатерти я люблю. На моей зеленой вышиты наши инициалы.
Гладью. А наш большой обеденный стол мне не нравится именно из-за того, что на
него скатерть не положишь: слишком изысканная столешница, жалко закрывать.
* * *
За завтраком мы объявили Артему, что он едет в Лондон, учить
английский язык.
Я считала, что девять лет маловато для самостоятельных
путешествий, но Рома был другого мнения. Он сообщил об этом мне рано утром.
В вежливой форме намекнул, что я совсем не занимаюсь
ребенком.
— Ты наркоманка, Никит, — сказал Рома.
В его чае плавали сразу два кусочка лимона.
— Ты тоже, — ответила я, не особенно утруждаясь.
— Ты, например, знаешь, что твой ребенок ест на
завтрак? — наседал мои муж.
— То, что я покупаю, — парировала я.
— Ты когда у него уроки в последний раз
проверяла? — не унимался Рома.
— У него четыре учителя! — закричала я.
— У него четыре учителя, домработница и няня. То есть
ты считаешь, ты ему не нужна. Так?
— В этот список ты еще не включил водителя. И себя,
кстати, тоже.
— Никита, я не хочу ссориться.
— А что ты хочешь?
Мне нужно было звонить Машке, и я спешила закончить
разговор.
— Я думаю, — сказал Рома, громко отодвигая
стул, — что Артема надо отправить в Лондон. Я уже оформляю документы.
Извини, что не посоветовался с тобой.
