Никакое другое учебное заведение я выбрать так и не смогла.
Если не считать Щукинского театрального училища, где я провалилась на первом же
туре творческого конкурса. Я читала Цветаеву. За длинным столом напротив меня —
человек десять преподавателей. Все абсолютно так, как показывают в кино. Только
не по одному вызывают, а запускают сразу по несколько человек.
Мальчиком, бегущим резво,
Я предстала вам!…
— начала я с ходу, громко и звонко.
Все десять человек одновременно подняли головы и
заинтересованно посмотрели на меня.
Я смутилась. И оставшиеся строки проговорила скороговоркой и
без всякого выражения. Когда на последних словах я поняла, что на меня уже
никто не смотрит, было поздно.
Не то чтобы я очень хотела стать актрисой.
Просто хотела узнать, есть ли у меня шанс.
Сейчас я думаю, что он был — ведь они все так сразу подняли
свои головы!
Диплом для меня пришлось купить. Роме. Чтобы показать своим
родителям. Он думал, что я им без диплома не нужна. Как оказалось, с дипломом я
им не была нужна тоже.
Моя мама тоже всем говорила, что я учусь в институте. Мысль
о том, что ее дочь не получила высшего образования, была для нее пыткой. О том,
что она сама никогда и ничего для этого не сделала, я старалась не думать. У
всех же разные представления о воспитании. Например, я не закончила музыкальную
школу и не научилась играть в теннис Потому что, по словам мамы, я пришла к ней
и твердо сказала: «Не пойду туда больше». А если бы ко мне с такими словами
пришел Артем, то получил бы удар по попе и бодро отправился собирать мячи и
теннисную форму.
Сложнее всего было для моей мамы смириться с тем, что теперь
я ей давала деньги. Первые два-три года она отказывалась. Но потом, наверное,
стало совсем тяжело. И она согласилась на «пособие» — это ее словечко.
Мы очень с ней разные. Если бы я работала в МГУ, возможность
поступления туда моего сына была бы главным преимуществом моей работы. И я бы
даже, наоборот, хотела, чтобы он пошел именно в МГУ — чтобы за ним
приглядывать.
И, в отличие от мамы, я очень надеюсь на то, что в старости
смогу рассчитывать на деньги моих детей. Пока, правда, одного.
Артем весело бегал с лейкой по всему участку.
Мама что-то сажала. Я не могла спросить что, потому что мы
наверняка это уже обсуждали.
Но раз я согласилась, значит, наверное, что-то хорошее. Если
только я никуда не спешила в тот момент.
Я улеглась в гамаке, и, как ни странно, садовые работы
обошлись без меня.
— А где Рома? — спросила мама уже под вечер.
— Уехал, — ответила я, поджав губы. С таким видом,
словно говорила: «Полюбуйся-ка на него!»
Мама оставила мой ответ без комментариев.
Только бросила на меня свой знаменитый взгляд.
Уверена, именно так она и смотрит на прогульщиков.
9
Наверное, каждая женщина в душе немного стриптизерша. Нужно
только достаточно выпить.
Я приехала в офис к трем часам. Машка уже была на месте. Они
пили кофе в приемной с Анжелой. Секретарша уговаривала их съесть шоколадные
конфетки из нижнего ресторана. Они отказывались, потому что начали худеть.
— Тем более я сегодня уже съела тортик на
завтрак, — призналась Анжела.
— Ну что, кого будем к психологу отправлять? —
спросила Машка.
— Прямо сейчас начнем обсуждать? — Мне казалось,
что обстановка слишком неформальная.
— Конечно. А чего ждать? Да, кстати, я позвонила в ЧОП
один, так у них своя школа подготовки телохранителей. И они готовы с нами
сотрудничать. И даже разработать индивидуальную программу.
Я удивленно посмотрела на Машку.
— А Илья?
— Там в три раза дешевле. Всего 2600 долларов. А если
ты будешь настаивать на Илье, я решу, что… — Она запнулась.
Я не могла поверить, что она с такой легкостью расстается с
Ильей. Две недели ревности, кокетства, ссор, интриг — ради чего?
— Да нет, надо съездить, поговорить, и, если все
нормально… конечно. А ты где их нашла?
Машка смотрела на меня с облегчением и благодарностью.
Неужели она могла подумать, что расставание с Ильей может быть для меня
проблемой?
— В Интернете.
Мы все радостно захихикали. Включая секретаршу.
— А Илья сейчас едет? — поинтересовалась Анжела.
Я позвонила ему по телефону. Сказала, что, вероятно, мы не
можем принять его предложение: для нас это слишком дорого.
Он опешил:
— Так мне не ехать?
— Мы просим тайм-аут. На недельку.
Лучше подержать его на всякий случай. Как запасной вариант.
— Я уже отказался от двух предложений, —
пробормотал он.
— А вы бы не могли дать нам телефон психолога? Если
вдруг он нам понадобится?
Машка прошептала: «Yes!» — и сделала соответствующее
движение рукой.
— Дает? — одними губами спросила Анжела.
Я записала номер.
Мы выбрали Алекс (которая сержант вневедомственной охраны и
прищелкивает каблуками), Клетку (которая молодая и честная и кинется на
амбразуру), Мадам (с фальшивыми сережками и великосветскими манерами), Гору
(которая гора адреналина ростом метр девяносто) — единогласно.
Прения возникли по поводу Эрудита, которая очень любит умные
слова. И про которую Илья сказал, что ее брать нельзя, потому что она слишком
будет полагаться на собственное мнение.
Мы ее взяли. Скорее всего, назло Илье.
Долго спорили насчет Оли, которая уже работала в личной
охране, но при этом не умеет стрелять.
— Ну вы представьте, что это за человек! —
горячилась я. — Она получала зарплату, и все остальное ее не волновало! А
цена вопроса была — человеческая жизнь!
Заглянула секретарша:
— Там из какого-то театра звонят. Спрашивают, вам
женщины-лилипуты не нужны на работу?
— Чего? — удивилась Машка, — Очень
нужны! — Я рассмеялась.
Секретарша захлопнула дверь. Я махнула рукой с видом «забудь
об этом».
— Но она же говорила ему, что не умеет стрелять! —
Машка вернулась к прерванному разговору.
Я не понимала, почему она защищает Олю.
— И эта ее отвратительная манера вести себя как
мужчина! Она вообще, наверное, лесбиянка! — Я запнулась.
— У нее есть опыт. И она единственная знает точно, куда
она пришла.
