Блондинку звали Снежанна. Я решила, что это псевдоним.
— Я вышла замуж в двадцать один год, —
рассказывала Снежанна, — и только в тридцать освободилась.
Освободившись, Снежанна ловко оказалась любовницей одного
нашего олигарха. Его нарядные охранники теперь оберегали Снежанну от встреч с
одинокими людьми.
Катя рассказывала о том, что ее знакомая — Светлана, девушка
известного певца, — неожиданно для всех и для самой себя стала оперной
певицей.
После чего мы стали пророчить Анжеле громкую карьеру на
поприще женского футбола, а Снежанне — олигархическое будущее в нефтяном бизнесе.
— Скучно, — протянула Снежанна. Ее верхняя губа
была похожа на гусеницу. Она мокро шевелилась, когда Снежанна говорила. —
Вот я захожу в магазин и знаю, что могу купить все. И мне ничего не хочется.
Ничего вообще.
— Ну, надо заставлять себя, — незло пожурил Антон.
«Челси» играл с ЦСКА. Естественно, выигрывал.
— Не понимаю, — зевнула Снежанна, и ее
гусеница-рот скользнула по всему лицу, — зачем Абрамовичу этот «Челси»?
Денис секунды две смотрел Снежанне прямо в глаза, как будто
только что ее заметил. Отвернулся к телевизору, не удостоив ответом.
— А правда, зачем он купил футбольную команду? —
спросила Анжела, обнимая Дениса.
— А что ему еще покупать? — Я решила поддержать
разговор. — Очередную яхту? Очередной самолет? Или остров? Вариантов
потратить деньги не так много. Для Абрамовича.
— Не потратить, а вложить, — поправила Катя. Она
единственная среди нас была с коммерческой жилкой. — «Челси» принадлежит
огромная земля, чуть ли не в центре Лондона. С клубом, рестораном и уж не знаю
с чем там еще.
— Вы просто не представляете, о чем говорите! —
раздраженно произнес Денис. Его глаза блестели. — Вы представляете, что
это такое, когда тебе аплодируют многотысячные трибуны? Когда трибуна просто
ревет в твою честь! С чем это может сравниться по количеству эмоций? С
самолетом? С яхтой? С новым галстуком?
Денис говорил с таким азартом и смотрел на нас с таким
снисходительным сожалением, что я даже почувствовала свою ущербность.
В мою честь трибуны никогда не ревели.
И вряд ли уже будут. Хотя… Если, например, Абрамович
разведется со своей женой…
— Я сегодня в журнале прочитал чудное стихотворение.
Про осень. — Антон затянулся кальяном и громко продекламировал нараспев,
глядя в потолок:
Уши его упали на пол,
Как осенью падают с тополя желтые листья.
Денис с Антоном недолюбливали друг друга.
Два бездельника, проживающие когда-то заработанные деньги,
они относились друг к другу с презрением.
Денис жил своим прошлым. Своими голами, своей славой, своими
воспоминаниями. Антон писал свою биографию проявляющимися чернилами. Вот она
есть, но наступает утро — и чистый лист.
Для них обоих будущее представляло интерес весьма
посредственный. Хотя и по разным причинам. Антону было на будущее наплевать, а
Денис в него просто не верил, считая, что все самое лучшее в его жизни уже прошло.
— Красивое стихотворение, — сказала Снежанна.
Мне было лень смеяться.
Подошла Данилина.
Журналистка попрощалась. С вежливой улыбкой и цепким
взглядом.
— Чай, — бросила Данилина официанту.
Бизнес-леди в обед не выпивают.
— Как твой новый магазин? — Я завела светский
разговор.
Это было опасно.
Данилина помешана на своих одеялах, подушках и постельном
белье. Она могла говорить про них часами.
— Я тоже думаю магазинчик открыть, — произнесла
Снежанна очень вовремя.
— Тебе еще рано, — улыбнулся Антон.
В телевизоре «Челси» оказался в непосредственной близости к
нашим воротам. Опасный момент.
— Не галдите, — попросил Денис.
— Вот ты как магазин открыла? — не унималась
Снежанна.
— Очень весело, — сказала Данилина без всякой
улыбки. — Игорь Чапурин оказался на фабрике Fabric Frontline и абсолютно
влюбился в то, что они делают.
— А что это? — спросила Снежанна.
Я завидую людям, которые не боятся выглядеть профанами.
— Очень известная фабрика. — Данилина посмотрела
на Снежанну с недоверием. Я малодушно кивнула. — Они делают шелк. От
Вивьен Вествуд до Chanel заказывают у них свои ткани. Это лучшее, что есть.
— И что Чапурин? — заинтересовалась Снежанна,
падкая на «звездные» имена.
— Чапурин сказал мне: «Ира, я с ними обо всем
договорился! Ты хочешь их продавать? Они тебя ждут!»
Данилина улыбнулась;
— И я поехала в Швейцарию. Договорилась о встрече. Мы
все обсудили. И только потом выяснилось, что Чапурин ничего им обо мне не
говорил! Представляете?
— Как? — спросили мы со Снежанной одновременно.
— Вот так. — Теперь уже Данилина не переставала
улыбаться. — А я-то поехала, думала, меня там с транспарантами встречать
будут…
— Ну ты даешь… — похвалила Анжела.
— И обо всем договорилась? — уточнила я.
— Да. Мы продаем и Fabric Frontline, и Schlossberg. И
Pratesi, конечно.
Мы приготовились к коротенькой лекции о том, что человек
проводит в постели треть своей жизни и как важно…
Данилина встала.
— Рада была вас видеть. Я побежала, у меня встреча.
Мы были несколько разочарованы.
Могла бы уделить побольше внимания своим потенциальным
клиентам.
У меня подушки уже старые. Я их года три назад покупала. И
одеяла. Пора менять.
А если обычный человек проводит в постели треть своей жизни,
то я, значит, больше.
Анжела заинтересованно смотрела в окно.
Новенькая блестящая «девятка» («Жигули») в сопровождении
джипа с охраной припарковалась около «Фреско».
С ног до головы в Doice&Gabbana, из нее вышел невысокий
мужчина с челкой в стиле Адольфа Гитлера.
— Что это? Сережа свою Lamborgini на «девятку»
поменял? — удивилась Анжела.
— Наверное, поспорил на что-нибудь или проиграл в
карты, — сказала Катя.
Оказалось, что Сережа вместе со своим товарищем, известным
предпринимателем, купили себе «девятки», чтобы познакомиться «с простыми
девушками». Сережа поехал за «простыми девушками» к какому-то институту.
Сережа предпринял четыре попытки.
— Ну и что? — очень заинтересованно спросил Антон.
