— Я сам поговорю с Ромой, — подхватил свекор. И
его жена послушно кивнула.
Я помогла свекрови отнести в гладильную целую кучу мужских
рубашек.
— Приятно смотреть на вас, — произнесла я, по
привычке подобострастно улыбаясь, — вы так подходите друг другу!
Она строго посмотрела на меня.
— Мы — друзья, — произнесла она
многозначительно. — Добрые, старые друзья.
— Ну, совсем даже не старые.
— Я к тебе тоже хорошо отношусь, Никита.
Мы все так искренне улыбались друг другу, что напоминали
рождественский фильм для семейного просмотра.
Свекор предложил мне денег.
— Должен же я тебя как-то отблагодарить! — сказал
он. — Если бы не ты…
— Я придумаю как, — пообещала я.
Он рассказал мне про того второго азиата — узбека.
Он знал его отца. Давно. Когда у свекра было несколько
фабрик по производству текстиля в Подмосковье.
Мой свекор в 80-х был подпольный миллионер. Потому что
напольных тогда не было.
Свекор вспоминал об этом с мечтательной улыбкой.
Я заметила: все бизнесмены вспоминают о своем прошлом с
такой улыбкой.
Как будто то, что у них есть сейчас, не важно и не интересно.
А вот тогда…
— А отец этого узбека? — спросила я.
Улыбка исчезла. Как тряпкой стерли со школьной доски.
— Там было громкое дело. По хлопку. В общем, его отца
расстреляли. Подробности тебе будут не интересны.
Пара подушек поменялись местами. Персидский царь закончил
аудиенцию.
* * *
Про меня вышла статья в еженедельнике «7 Дней». С
фотографиями. На двух разворотах.
Я была горда собой.
Мы с Анжелой рассматривали фотографии и читали друг другу
выдержки в каминном зале ресторана «Паризьен». В этом ресторане высокие потолки
с лепниной и вообще все очень красиво. Кроме камина.
Из офиса звонила секретарша. Просила себе помощницу. После
публикации она не справлялась одна с количеством заказов на моих девушек.
Мы пили Dom Perignon. Я угощала. Анжела заказала стейк
по-американски, а я салат с лобстерами.
— Повезло тебе с этим похищением, — сказала
Анжела, опуская в бокал лед.
— С одной стороны, да.
— Да со всех сторон, — беспечно уверила
Анжела. — Вон у тебя заказов сколько! И прославилась.
— Да просто, знаешь, такое чувство, как будто я всех
обманываю. Понимаешь?
— Почему? — удивилась моя подруга, покосившись на
журнал. Словно он мог служить доказательством противного.
— Потому что себе бы я взяла профессиональных
охранников, если что. Понимаешь? Просто ты не была там. Не слышала те
телефонные звонки, весь этот ужас…
— Страшно, конечно…
— И тебе бы я дала профессионалов…
Анжела быстро сплюнула через левое плечо и постучала по
столу.
— Типун тебе на язык, Никита. Я и так на этой Cayenne
езжу и трясусь постоянно.
Приехала Катя. Она похудела и побледнела.
Анжела заранее предупредила меня, что нельзя заговаривать с
Катей об Антоне. Это так же, как я попросила их две недели назад не говорить
при мне про кокос. И не употреблять.
Нет. Это — по-другому. Когда говорят об Антоне, Катя сразу
начинает плакать.
— Поздравляю, — сказала Катя, кивнув на журнал.
Официант поставил на стол третий бокал.
— Спасибо.
Мы чокнулись.
— Чтобы все было хорошо, — произнесла я.
— А как Рома? — спросила Катя без всякого
интереса.
— Не знаю. Звонит, наверное.
— А ты? — Катя действительно удивилась.
А я была весела и довольна. Мой телефон отключен. Можно
придумать себе все, что угодно.
Беды происходят не в пространстве, а в сознании.
При отключенном телефоне бед нет.
— Никита не хочет больше заниматься своим
агентством, — объяснила Анжела Кате. Видимо, считая, что эта тема уместней
в данной ситуации, чем косметика, наряды, алкоголь и ухажеры.
— Понимаешь, это огромная ответственность. Которую я
должна брать на себя. А я не хочу брать на себя никакую ответственность. Тем
более ответственность за безопасность людей.
Катя вяло пожала плечами:
— Просто бизнес.
— Нет. Просто бизнес — это прокладки, и майонез, и даже
нефть. А здесь другое. Жизнь!
Мне было странно, что они меня не понимают.
— Катя, спокойно. — Анжела смотрела на кого-то за
моей спиной, на вход. — Снежанна приехала.
Мне показалось, что Катя даже обрадовалась.
Снежанна была сильно пьяна. Она сама подошла к нашему столу.
— Ты знаешь, что случилось с твоим любовником? —
спросила Катя.
Снежанна разъяренно махнула рукой:
— Он меня бросил.
— А где твоя охрана? — поинтересовалась Анжела.
— Я же говорю: бросил. Вы что пьете? — Она сделала
знак официанту. — Мне виски-кола, только быстро. Охраны нет, Пузика нет,
ничего нет!…
Мы все думали об одном и том же: как не вовремя Пузик бросил
Снежанну. Все-таки она спала с Антоном, может, смогла бы что-то для него
сделать…
— У меня тост! — Снежанна неуклюже встала, чуть не
смахнув со стола тарелку. — За женщин! За то, как все подряд вытирают об
нас ноги, а мы еще умудряемся так отлично выглядеть!
Я выпила.
— А кстати, где ваш товарищ Антон? — Снежанна
пьяно огляделась.
Катин взгляд был полон ненависти.
— В тюрьме, — сказала Катя.
Снежанна громко расхохоталась.
— Слушай, тебе надо протрезветь, — посоветовала
Анжела брезгливо, — закажи кофе.
— Официант! — закричала Снежанна. — Кофе с
коньяком! ХО! Дабл! — Она снова повернулась к Кате. — А что он делает
в тюрьме? Если не шутишь?
— Его приняли с наркотиками, — ответила я. —
Только наркотики подкинули. У него не было. А теперь адвокат не может его
вытащить.
Снежанна, не шевелясь, смотрела на меня. Несколько минут.
Если бы не открытые глаза, я бы подумала, что она заснула.
— Вот так, — кивнула Анжела.
— Девочки, — прошептала Снежанна, — неужели
это правда?
Она находилась под таким впечатлением, что мы все посмотрели
на нее с благодарностью.
