Я слышала, что некоторые ближе к старости покупают себе
гробы и спят в них, чтобы привыкнуть.
Я смотрела на свою маму с подозрением. Она на меня —
раздраженно.
— Машке на могилу отвезешь.
Я кивнула, и на следующий день действительно собралась на
кладбище. Я скучала по Машке.
Когда она была жива, я не понимала, насколько мы близки.
Моя мама поехала со мной.
Наверное, хотела поддержать меня. Или полюбоваться на свою
вазу. Скорее всего — и то и другое.
На кладбище было тихо. Под ногами скрипел первый снег.
Все могилы были укрыты снегом, как саваном.
Зазвонили колокола. Красиво и грустно.
Как пронзительно не хочется умирать!
Понимаешь это только на кладбище.
Как не хочется лежать в земле, и чтобы червяки скользко
перебирались из уха на шею… Потом… в рот…
Ужас. Может, лучше пусть меня сожгут?
А если рай все-таки существует? Целую вечность знать, что ты
не то выбрала?
С другой стороны, если не бояться умереть, то тогда ничего
не страшно.
* * *
— Неплохо было бы мне выйти замуж, — сказала моя
мама, аккуратно прикрывая калитку могилы.
У меня не получилось скрыть удивление.
— А что, ты думаешь, в шестьдесят жизнь уже закончилась?
Неужели моей маме надо было приехать на кладбище, чтобы
задать мне этот вопрос? Или себе?
— Конечно нет. Когда тебе тоже будет шестьдесят, ты это
поймешь, — ответила мама сама себе.
Мне было приятно услышать это.
Но все-таки еще один разок представила себе, как меня несут
в гробу по этой дорожке. А сзади длинная процессия скорбящих. И падает легкий
снег…
Я вздохнула. В шестьдесят лет жизнь не заканчивается.
Значит, в тридцать она только начинается?
С чего начнем?
Процессия скорбящих как-то самопроизвольно растворилась в
пространстве.
* * *
Приехала Анжела. Немного обиженная.
— Ты что, могла улететь и даже не попрощаться с
друзьями? — Она села в кресло и положила на стол ноги в лакированных
сапогах от Jimmy Choo.
Если есть Jimmy Choo — больше ничего не надо.
Редактор красоты журнала «Harper's Bazaar» Алена Пенева
носит свои сатиновые Jimmy Choo с бабочкой на пальце разного размера.
Левый — 36-й, правый — 37-й. Или наоборот.
Что-то перепутали с коробками на фабрике и прислали так.
Алена Пенева не стала отказываться, носит.
Jimmy Choo все-таки. Размер — не главное.
— Да я всего на два дня. Заберу Артема — и домой.
Ее папа купил футбольную команду. Что за странную моду ввел
Абрамович? Почему никто не покупает команду пловцов? Или, например, метателей
дисков?
— Представляешь, папа взял на работу эту дуру, —
пожаловалась Анжела.
Речь шла о секретарше.
— Не меня, родную дочь! А ее! Нормально это?
— Да… — Я кивнула и тоже вытянула ноги на стол. —
Но она действительно способная…
Моя новая домработница принесла нам чай.
На ней были спортивные штаны с вытянутыми коленками. Я
вспомнила про «Мажордом». Придется заказывать платье с фартуком.
— Способная, не то слово, — зло согласилась
Анжела.
— А как Денис? — спросила я.
— Я просила папу подарить мне эту футбольную команду.
На три дня рождения и три Новых года вперед.
— А он?
— Не согласился.
— Надо было еще к трем Восьмым марта приурочить.
— Ага. У него там Денис тренером работает. А папа
мечтает, чтобы мы поженились.
В гостиную заглянула мама. Кивнула Анжеле.
— Как вы себя чувствуете? — поинтересовалась моя
подруга. — Говорят, сейчас давление?
Мама хлопнула дверью. Ей не нравится, когда напоминают о ее
возрасте.
— Замуж собралась, — объяснила я Анжеле.
— А…
— А что, Денис очень нравится твоему папе?
— Нет, просто папа спит и видит, как бы я замуж
побыстрей вышла.
Мы немного помолчали.
Я принесла бутылку мартини. Разлили по бокалам.
— А что Денис-то? — снова повторила я.
— Ухаживает за мной. Цветы и все такое. А я, Никита, в
Перу уезжаю.
— В Перу? — Мое удивление было искренним.
— Ага. Забыла? Чай с кокой? По горам с рюкзаком?
Я думала, она шутит. Или, может, в новой коллекции Louis
Vuitton рюкзаки какие-то очень уж красивые? И Анжеле просто приходится
отправляться в Перу, чтобы покупку оправдать?
— Ты это серьезно? — поинтересовалась я.
Анжела улыбнулась.
— С кем? Неужели есть еще сумасшедшие? —
поинтересовалась я.
— Есть. Целая группа. Представляешь, как здорово?
Глядя на блестящие Анжелины глаза, я хотела ей верить.
— Здорово, — кивнула я, — в конце концов,
тебе же не впервой?
Анжела пожала плечами.
— Ага.
Вечером мы стали звонить Кате.
Она теперь работала где-то в правительстве.
Кем — мы не понимали. Но все очень легально и
престижно.
И она ждала Антона. Жила его проблемами.
Проблем в тюрьме много. Его перевели в другую камеру,
значит, нужен новый телевизор. Потому что забирать что-либо из камеры не
принято.
Еще нужен новый вентилятор. И компьютерные шахматы. Передать
можно все, что угодно. Каждая передача — сто долларов. Даже кокос можно
передать. За плюс сто. Только самой носить тяжело. На очереди по целому дню
уходит. Поэтому передачи носит адвокат. Оплата — почасовая.
Антон говорит, что вспоминает Катю каждый раз, когда его
бесцеремонно обыскивают. И ощупывают.
Катя никого никогда не любила до Антона.
Интересно, где Снежанна?
* * *
Будильник стоял на 6 утра.
Ромин водитель вез меня в аэропорт.
Через четыре часа я увижу сына.
Я заберу его домой.
В гостиной на журнальном столике лежат три билета в цирк.
Мама купила.
Школа Артема была похожа на дом нашего соседа. Лучшие
английские традиции: темный кирпич, ровный ряд окон, перед входом лужайка.
