— Я поеду, — объявила я Антону. — В Москву.
— Прямо так? — Он критично осмотрел меня.
Я была в старом Ромином свитере, джинсах и зимних ботинках.
Потому что это было первое, что попалось мне под руку.
— Дома переоденусь.
Я села в машину. Мне действительно хотелось домой, хотелось
попасть в привычный мир привычных вещей — тогда все, что находится за его
границами, будет казаться неважным. Можно будет даже сделать вид, что этой ночи
не существовало.
Бензин был на критической отметке. Я свернула на заправку в
самом начале Рублево-Успенского.
Подсчитала деньги. Шестьсот рублей. Можно будет купить в
«Ростиксе» два превосходных чебурека и Ice Tea.
— Девяносто пятого бензина на пятьсот рублей, —
бросила я заправщику.
«Только бы никого не встретить, выгляжу я действительно
неважно».
Я нагнула голову и проскользнула мимо припаркованных машин.
Пока готовили мой заказ, я подошла оплатить бензин. Они что-то
там перепутали и заправили меня на шестьсот рублей.
— Я просила на пятьсот, — сказала я. Сто я уже
потратила на воду и чебуреки.
— Но заправщик утверждает, что…
— Вы тут разбирайтесь, а я пока поем…
Я уселась на высокий стульчик. Чебурек был великолепен.
Передо мной оказались заправщик с кассиршей.
— Вы мне сказали бензина на шестьсот рублей! —
громко заявил он.
На меня покосилась пара с соседнего столика.
— Я сказала: на пятьсот, и больше обсуждать это не
буду.
Дурацкая ситуация! Угораздило же меня оказаться без денег.
— Что же нам — сливать бензин?
Я пожала плечами:
— Сливайте, если хотите.
Они ушли, а я протянула руку ко второму чебуреку.
Положительные эмоции были мне просто необходимы.
— Никита! А я смотрю: ты или нет?
Муж одной моей знакомой. А я в таком виде!
Ужасный день.
— Слушай, дай сто рублей.
Он послушно достал из кармана деньги.
— Спасибо. — Я помахала ему рукой и лучезарно
улыбнулась. — Возьми себе чебуреки, не пожалеешь!
Я выехала с заправки. Было всего восемь утра.
Что этот тип делал здесь в такую рань? Наверное, от девицы
ехал. Позвоню и все расскажу своей приятельнице. Хотя он, наверное, в эту
минуту то же самое про меня ей рассказывает.
* * *
Мы познакомились с Ромой, и через год я забеременела. Еще
через полгода мы поженились.
Свекор решил, что его сын не из тех, в кого влюбляются
бескорыстно, и устроил мне испытание.
Мы на год уехали в Лондон, где Рома учился бизнесу, и жили
на какое-то подобие его стипендии. У меня не было няни, и домработница
приходила раз в неделю. Причем, если в доме был бардак, то она требовала
дополнительные деньги.
Таковы английские правила. К ее приходу я убирала дом.
К счастью, через год мы вернулись в Москву.
Рома пошел работать к отцу на фирму. Нам купили квартиру,
мне выдали кредитную карту.
Я накупила миллион дешевых вещей на распродаже. Вечером с
нетерпением ждала Рому, чтобы похвастаться богатым гардеробом. Ему, кстати, я
тоже кое-что прикупила. Там же. Рома пришел, посмотрел, поцеловал меня, сложил
все в черный мешок для мусора и отнес к себе в машину. На следующий день его
водитель отвез мои наряды каким-то беженцам. Чтобы унять мои слезы и
негодование, Рома отложил платежи по кредитам и выдал мне мой месячный лимит
еще раз. Как сейчас помню, я купила себе костюм в «Славянской». И две маечки.
Рома был доволен.
А я почувствовала себя богатой женщиной.
Хотя кое-какие вещички на распродаже люблю покупать до сих
пор. Или где-нибудь в «Mere». А еще лучше — в Китае. Я была там проездом, всего
один день, но впечатление до сих пор не стерлось. Дороже пяти долларов ничего
нет.
Я рассказывала об этом всем своим подругам.
У кого-то загорались глаза от возбуждения. Некоторые делали
презрительное лицо. Те, у кого неограниченный лимит. Или те, кто находился в
образе так глубоко, что для того, чтобы они из него вышли, мир должен был
перевернуться: топ-модели должны были бы весить 80 килограммов, а по телевизору
идти реклама целлюлита.
Но и то бы они побоялись признаться сами себе, что купить
что-нибудь хорошее, но задешево — это здорово. Так же, как и переспать с
Путиным.
Только уверенные в себе женщины признают, что они бы с
удовольствием это сделали.
Я бы — да. С удовольствием. Власть — это очень
сексуально.
* * *
Моя мама отказалась от меня, когда мне было три месяца.
Конечно, не в том ужасном смысле слова, как отказываются от малышей, когда
сдают их в детский дом. Мои дедушка с бабушкой уезжали за границу на важную
партийную работу. И они удочерили меня, чтобы взять с собой. Мама осталась в
Москве — разбираться со своей личной жизнью. Это она, кстати, делает до сих
пор.
А я уехала в Австралию со своими новыми — по документам —
родителями. И вернулась только через шесть лет.
Так что все-таки она меня бросила. Я так считаю.
Хотя ее жалко. Больше у нее детей не было.
* * *
Я позвонила Бубиной, чтобы она забронировала мне два билета
на Кипр бизнес-классом. Бубина, как обычно, немного поворчала по поводу того,
что я все решаю в последний момент, но билеты пообещала.
Бубина — это моя новая турагентка. Не зря их называют не
только туроператорами, но и агентами. По количеству секретной информации,
которой они обладают, Джеймс Бонд рядом с ними — просто мальчишка. Они ведь
заказывают одновременно поездки и мужьям, и женам.
И любовникам, и любовницам. И меняют цены в зависимости от
пожелания клиента. И маршруты, чтобы кто-нибудь с кем-нибудь не встретился.
Достоинство Бубиной было в том, что она держала язык за
зубами. Не пыталась заработать в компаниях авторитет рассказами про своих
богатых клиентов.
Хотелось уехать прямо сейчас. Причем навсегда. Стать звездой
где-нибудь в Голливуде, и пусть они смотрят меня по телевизору. А потом
вернуться и снисходительно кивать головой при встрече. В ответ на их
заискивающие взгляды.
Неделю назад я встретила в «Балчуге» Наталью Водянову.
Молоденькая топ-модель из России. Она стояла со своим мужем-лордом в окружении
журналистов. Не в пошлой короткой юбке. А в обычных джинсах. И говорила — не
визгливый вздор взбалмошной суперзвезды, а нормально, спокойно и умно. Не было
в ней ничего такого, чтобы я могла почувствовать свое превосходство и пройти
мимо, бросив снисходительный взгляд. Я остановилась и разглядывала ее, пытаясь
найти изъян. Она была безупречна. Это испортило мне настроение до конца вечера.
