— Ты такая же, как все? — спросила мадам
Занзибар. — Готова на все, чтобы только заполучить парня? Мечтаешь о
головокружительном романе любой ценой?
Я покраснела. Но вот же передо мной и парни, и романы! В
душе всколыхнулась надежда.
— Ответьте ей, пожалуйста, а то мы никогда не
уйдем, — попросила Юн Сун.
— Нет, — решительно отказалась мадам Занзибар.
— Да вы просто все выдумали! — сказала я.
У предсказательницы вспыхнули глаза. Я ее нарочно
спровоцировала. Знаю, это не очень хорошо, но я чувствовала, что мадам Занзибар
не врет. И было жутко интересно!
Она положила букет на середину стола. Ничего особенного пока
не произошло.
— Он выполнит три желания каждого из трех людей, —
сообщила мадам Занзибар. — В этом волшебство.
Мы переглянулись с Юн Сун и Уиллом и рассмеялись. Глупо,
конечно, но как красиво сыграно: волнение, смятение и жутковатое заявление.
И все же мадам Занзибар так нас оглядела, что мы умолкли.
Особенно странно она посмотрела на Уилла.
Он постарался снова всех развеселить.
— Почему же вы его сами не использовали? — спросил
он тоном вежливого и услужливого подростка.
— Я использовала, — ответила предсказательница.
Оранжевая помада ярким пятном выделяла ее губы.
— И ваши три желания исполнились? — уточнила я.
— Все до одного, — уверенно подтвердила она.
Мы не знали, что еще сказать.
— А кто-нибудь еще его использовал? — спросила Юн
Сун.
— Еще одна женщина. Не знаю, что она пожелала первые
два раза, но в последний попросила о смерти. Так букет попал ко мне.
Мы молча слушали ее глупости. Все казалось сном, но тем не
менее происходило взаправду.
— Жуть какая, — наконец сказал Уилл.
— А почему он тогда до сих пор у вас? — спросила
я.
— Хороший вопрос. — Несколько секунд, показавшихся
вечностью, она рассматривала букет, а затем достала из кармана бирюзовую
зажигалку и щелкнула ею. После чего схватила цветы с такой решимостью, как
будто мечтала об этом уже очень давно.
— Нет! — взвизгнула я и вырвала букет. —
Отдайте мне, если он вам не нужен!
— Никогда! Его нужно сжечь.
Я сжала лепестки. На ощупь они напоминали морщинистые щеки
моего дедушки, которого я навещала в доме престарелых.
— Ты совершаешь ошибку! — предупредила мадам
Занзибар. Она хотела забрать цветы, но вдруг судорожно отдернула руку. Будто
что-то помешало — казалось, ею управляет букет. Глупости, конечно!
— Еще не поздно изменить судьбу. — Она пыталась
меня уговорить.
— А какова моя судьба? — спросила я дрогнувшим
голосом. — Услышать, как падает дерево? А у меня, бедняги, в этот момент
будут беруши в ушах?
Мадам Занзибар пригвоздила меня взглядом из-под густых
ресниц. Кожа вокруг глаз напоминала гофрированную бумагу, и я поняла, что
предсказательница старше, чем кажется.
— Ты грубая, невоспитанная девчонка! И заслуживаешь
наказания. — Она откинулась на спинку стула и как будто тут же
освободилась от влияния букета. — Забирай его, раз сама так решила. За
последствия я не отвечаю.
— Как им пользоваться?
Мадам Занзибар фыркнула.
— Ну пожалуйста! Скажите! — молила я. Не хотелось
надоедать, но ведь это действительно очень важно! — Если не скажете, я
могу натворить глупостей. Например… разрушить весь мир.
— Фрэнки, верни букет, — чуть слышно сказал Уилл.
Я покачала головой — ни за что!
Мадам Занзибар пощелкала языком, видимо, удивляясь моей
тупости. Ну и пусть!
— Берешь букет в правую руку и вслух загадываешь
желание. Но предупреждаю: не выйдет ничего хорошего!
— У вас какой-то странный настрой, — сказала
я. — Зря вы думаете, что я такая глупая!
— Зря, — согласилась мадам Занзибар, — ты еще
глупее.
Тут вмешался Уилл — он ненавидел ссоры.
— То есть вы бы еще раз им не воспользовались?
Предсказательница подняла брови:
— Я похожа на человека, который о чем-то мечтает?
Юн Сун громко вздохнула.
— А я вот мечтаю кое о чем. Например, о бедрах Линдси
Лохан. Пожелаешь мне, Фрэнки?
Обожаю своих друзей! Они — просто чудо. Я взяла букет, а
мадам Занзибар ахнула и схватила меня за руку.
— Послушай, девочка, — воскликнула она, —
если все же им воспользуешься, так хоть пожелай что-нибудь серьезное.
— Да, Фрэнки, — добавил Уилл. — Подумай о
бедной Линдси. Ты же не хочешь, чтобы она осталась без бедер?
— Ей хватит икр, — хмыкнула я.
— И к чему они будут крепиться? Какому продюсеру нужна
актриса без ног?
Я захихикала, и Уилл остался доволен.
— Какие же вы, ребята, противные! — не сдержалась
Юн Сун.
Мадам Занзибар нервничала. Она, видимо, решила от меня
избавиться и поэтому отдала букет, но когда я взяла ссохшиеся бутоны, на ее
лице отразился неподдельный страх.
Я осторожно, стараясь не помять, убрала букет в сумку и
заплатила мадам Занзибар в два раза больше, чем она попросила. Просто, не
думая, отдала ей деньги. Предсказательница взглянула на меня устало, плотно
сжав ярко-оранжевые губы. Она как будто говорила: «Ладно, дело твое. Но будь
осторожна!»
Была пятница, и мы пошли ко мне домой есть пиццу. Такая у
нас традиция. По субботам и воскресеньям чаще всего тоже. Мои родители уехали в
Ботсвану на семестр — всем добро пожаловать на вечеринку к Фрэнки. Правда,
вечеринок как таковых мы не устраивали. Можно было бы, конечно, — дом
стоит далеко от города, у немощеной грунтовой дороги, и никаких соседей вокруг.
Но мы предпочитали свою компанию. Иногда к нам присоединялся Джереми — парень
Юн Сун, но вообще-то он считал, что мы с Уиллом странные. К тому же он не любил
пиццу с ананасами и фильмы, которые нравились нам.
По крыше пикапа Уилла стучал дождь. Мы ехали по извилистому
бульвару мимо магазинов «КриспиКрим» и «Пигли-Уигли» и водонапорной башни,
одиноко и величественно устремляющейся в небо. В машине было тесно, но мне
нравилось. Я сидела посередине, и когда Уилл переключал скорости, его рука
касалась моего колена.
— О! Кладбище! — Друг кивнул на кованые железные
ворота слева. — Почтим память Фернандо минутой молчания?
— Давай, — ответила я.
Тут вспыхнула молния, осветив ряды могил, и я подумала, как
же все-таки жутко и неприятно на кладбище: кости, гниющая кожа, всплывающие
гробы…
