— Что за…
На другом конце комнаты Барнабас пожал худыми плечами:
— Ты умерла, Мэдисон. Извини. Ты отошла слишком далеко
от наших амулетов и стала терять телесность.
Он указал на каталку, и я взглянула туда.
Дыхание пресеклось, колени подогнулись, и я едва не рухнула
на пустой стол. Я по-прежнему лежала там. На каталке. В порванном пакете,
чересчур маленькая и бледная, вечернее платье сбилось в одну кучу —
превосходный образчик позабытого и несвоевременного изящества.
Так я умерла? Но я чувствую, как бьется мое сердце.
Ноги подкосились, и я начала оседать на пол.
— Вот замечательно. Совсем слабенькая, — сухо
сказала Люси.
Барнабас бросился вперед, чтобы меня подхватить. Его руки
скользнули вокруг меня, моя голова безвольно упала. Но как только он
прикоснулся ко мне, все нахлынуло вновь: звуки, запахи, даже сердце снова
забилось. Руки и ноги дрожали. В нескольких сантиметрах от моего лица оказались
стиснутые губы Барнабаса. Он был совсем близко, и я, кажется, уловила запах
подсолнухов.
— Придержи язык, а? — обратился он к Люси, усадив
меня на пол. — Нет бы посочувствовать. Это же твоя работа, сама знаешь.
От кафельного пола тянуло холодом, и он словно разогнал
остатки серого тумана перед моими глазами. Неужели я умерла? Разве мертвые теряют
сознание?
— Я же не умерла, — неуверенно сказала я.
Барнабас помог мне сесть поудобнее и прислониться к ножке
стола.
— Умерла-умерла. — Он опустился рядом, карие глаза
широко раскрыты, взгляд сосредоточенный, искренний. — Мне, правда, жаль. Я
думал, он пришел за Джошем. Они обычно не оставляют улик вроде машины. Видно,
ты особый случай.
Мысли понеслись вскачь и тут же остановились на всем ходу. Я
приложила ладонь к животу. Джош — он ведь был там. Я помню.
— Он думает, я умерла. Джош, я имею в виду.
— Ты и умерла, — язвительно заметила Люси.
Я бросила взгляд на каталку, но Барнабас подвинулся, чтобы
мне ничего не было видно.
— Кто вы? — спросила я, когда перестала кружиться
голова.
— Мы собираем данные и исправляем ошибки. Служба
«Жизнь: направление естественного цикла. Оценка и восстановление», —
Барнабас поднялся.
Я подумала. Служба… жнецов?
Вот черт! Сердце снова застучало как сумасшедшее. Я
вскочила, не сводя глаз с каталки. Но я же здесь. Живая! Может, это и я — там,
на каталке, — но еще одна я стою здесь!
— Так вы — мрачные жнецы! — воскликнула я и обошла
стол, чтобы он оказался между нами. Пальцы на ногах начали коченеть, и я
остановилась, глядя на амулет на шее Барнабаса. — О, господи, я умерла, —
прошептала я. — Но как же так… Я еще не готова. Я ничего не успела. Мне
всего семнадцать!
— Никакие мы не мрачные жнецы, — Люси скрестила
руки на груди, словно защищаясь. Видно, я наступила на больную мозоль. —
Мы белые жнецы. Черные жнецы убивают людей до того, как придет срок подбросить
их монетку. Белые жнецы стараются спасти их. А мрачные жнецы — коварные
изменники, много хвастаются, но сами и не доживут до того мига, когда все
обратится в первозданный прах.
— Мрачные жнецы — это белые жнецы, которых обманом
завлекли… на другую сторону. — Барнабас смущенно зашаркал ногами. —
Они нечасто срезают души — черные им не позволяют. Но стоит где-нибудь
прокатиться волне смертей — они тут как тут, стараются поскорее выхватить
несколько душ до срока. Никуда не годные халтурщики.
Последние слова он произнес с горечью. Да у них настоящее
соперничество! Я отступила еще на несколько шагов, пока не начала снова таять.
Не сводя глаз с амулета, я осторожно двинулась вперед — и мерзкое ощущение
опять схлынуло.
— Вы убиваете людей! Сет так сказал. Сказал, что срежет
мою душу! Вы — убийцы!
— Да нет, — Барнабас почесал шею. — По
большей части, нет. — Он взглянул на Люси. — Сет черный, темный жнец.
А мы приходим, только когда они метят в кого-то до срока. Или в случае ошибки.
— Ошибки? — я в надежде подняла голову. Может, они
вернут меня обратно?
— Видишь ли, — Люси выступила вперед, — ты не
должна была умереть. Темный жнец забрал тебя до того, как пришло время
подбросить твою монетку. Наша задача — останавливать их, но иногда не
получается. Мы здесь, чтобы принести тебе официальные извинения и отправить
туда, где теперь твое место. — Она хмуро взглянула на Барнабаса. — И
как только он признает свою вину, я уйду.
Я застыла, не в силах смотреть на саму себя на каталке.
— Никуда я не пойду. Ошиблись — отлично. Просто верните
меня назад! Я же здесь. — Я шагнула вперед. Мне было страшно до потери
сознания. — Вы ведь можете?
Барнабас поморщился.
— Вроде как… поздно. Все уже знают, что ты умерла.
— Плевать! — крикнула я. И тут же похолодела от
внезапной мысли. Папа. Он думает… — Папа… — прошептала я в ужасе.
Вздохнула поглубже, повернулась к дверям и бросилась бежать.
— Мэдисон! Подожди! — завопил Барнабас, но я
толкнула двери и ринулась вперед, и хотя они успели открыться всего на ладонь,
я уже оказалась в следующей комнате. Кажется, я прошла сквозь двери. Как будто
меня и вовсе не было.
За столом сидел какой-то толстяк-лаборант. Услышав скрип
приоткрывшихся дверей, он поднял голову. Вытаращил глаза и ахнул, да так и
застыл с раскрытым ртом, указывая на меня пальцем.
— Ошибочка вышла, — выпалила я, направляясь к
сводчатому проходу в тускло освещенный коридор. — Я не умерла.
Но тут снова вернулось то жуткое чувство. Я опять
истончалась, таяла. Растягивалась. Звуки поплыли, и смотрела я словно в
тоннель, по краям которого все сделалось серым.
Барнабас вылетел из дверей за мной. И тут же все вернулось в
норму. Это и правда амулет дает мне силы. Надо как-то достать себе такой.
— Она умерла, — Барнабас схватил меня за
запястье. — Вам все это почудилось. Ее здесь на самом деле нет. И меня
тоже.
— Откуда вы взялись? — испуганно выдавил из себя
толстяк. — Как вы попали внутрь?
Тут подоспела и Люси и, выходя, так грохнула дверью по
стене, что мы с толстяком аж подпрыгнули.
— Хватит упрямиться, Мэдисон. Тебе пора.
Это для лаборанта было уже слишком. Он потянулся к телефону.
Я попробовала вырвать руку, но Барнабас не отпускал.
— Мне нужно поговорить с папой! — воскликнула я,
но он дернул меня так, что я чуть не упала.
— Уходим, — глаза Барнабаса снова стали
тревожными. — Сейчас же.
Совсем обезумев, я изо всех сил наступила ему на ногу.
Барнабас взвыл, неуклюже сложился почти пополам и отпустил меня. Люси
засмеялась, а я бегом бросилась в коридор. «Попробуйте-ка меня остановить», —
подумала я и тут же врезалась во что-то большое, теплое и пахнущее шелком. Я
отпрянула. К моему ужасу, это был Сет. Ему не удалось убить меня, пустив машину
под откос, и тогда он заколол меня клинком, который не оставляет следов. Он
темный жнец. Моя смерть.
