— Если бы я пыталась сменить тему, то просто заметила
бы, что гадость, которой ты намазалась, стекает прямо на ковер, а дизайнер
твоей мамы вез его через три континента лишь потому, что, предположительно, эта
вещь принадлежала Люси Лоулесс. Так что я спрашиваю тебя на полном серьезе: с
чего это ты заинтересовалась уличными ограблениями в Санта-Барбаре?
Кензи переступила с ковра на паркет.
— Не просто ограблениями, а неудавшимися ограблениями.
Это материал для моей курсовой по журналистике. Поговаривают, что в городе
появилась некая мистическая сила. Чуть ли не святая Барбара собственной
персоной.
— Просто совпадение. Разве грабитель не может
облажаться? Такое случается сплошь и рядом, разве нет?
— Люди не любят «простые совпадения». Мне вот,
например, совсем не нравится, что ты пытаешься сменить тему, вместо того чтобы
ответить на мой вопрос и честно рассказать, что произошло между тобой и Уиллом.
Только что все было в шоколаде, вы — в кои-то веки — вместе, и вдруг ты, ни с
того ни с сего, возвращаешься сюда. Кстати, испортив мне безумно романтический
вечер.
— Я тебе уже все сказала, — проворчала
Миранда. — Ничего. Ничего не случилось.
Теперь, понурившись рядом со своим лимузином, наблюдая, как
гаснут последние отблески заката, Миранда подумала, что «ничего» — слишком
мягко сказано. Все было гораздо хуже, чем просто «ничего». Она никогда не
забудет того выражения на лице Уилла — что-то среднее между
«ой-у-тебя-что-то-зеленое-в-зубах-застряло» и «привет-Безумный-Профессор». Того
выражения ужаса и… ну да, ужаса, которое она увидела, когда наконец-то собрала
все свое мужество и…
Вот тогда-то ее и поразила эта мысль. Все статьи в подборке
у Кензи были опубликованы в четверг. И повествовали они о «подвигах», которые
она, Миранда, совершала по средам.
«Значит, по средам и субботам ты вечером свободна»,
вспомнила она голос Калеба.
М-да, это серьезно. Крайне серьезно. Придется лечь на дно и
какое-то время не высовываться.
Золотистый «лексус» рывком отъехал от обочины, и Миранда,
сквозь шум работающего в нем кондиционера, услышала, как в машине скандалит
супружеская пара. Женщина, сидевшая за рулем, подъезжая к перекрестку, как раз
повернула голову к мужу, чтобы проорать: «Не смей врать мне в глаза! Я знаю,
что ты был с ней!» — и одновременно нажала на газ. В ту же секунду на переход ступила
семья с золотоволосой девчушкой…
Что произошло потом, никто толком не видел. Только что
машина мчалась прямо через перекресток, по которому шло все семейство, потом
что-то мелькнуло, и вот супруги с девочкой на тротуаре: растерянные, но в
полной безопасности.
Миранда смотрела, как стремительно удаляется золотистый
«лексус», и каждой клеточкой чувствовала прилив адреналина, который всегда
накрывал ее с головой, когда она действовала как сейчас, то есть непроизвольно.
Когда она спасала людям жизнь. Это чувство вызывало привыкание, как наркотик.
И было опасным, как наркотик, напомнила себе Миранда.
«По-моему, тебе стоит приобрести толковый словарь. Ты не
совсем понимаешь смысл выражения «залечь на дно».
Заткнись. Всего лишь небольшое сальто с последующим броском.
Не бог весть какой маневр.
«Не следовало этого делать. Слишком опасно. Ты что, считаешь
себя невидимкой?»
Но меня никто не видел. Обошлось.
«На этот раз».
В такие мгновения Миранде действительно становилось
интересно: у всех ли в голове брюзжит этот голос, у которого одна цель:
доказать, что ты полный отстой? Или это ее личная привилегия?
«И вообще, что ты пытаешься доказать? Кого собираешься
спасти? Вспомни, что ты не смогла спасти даже…»
— Заткнись!
— Что? — переспросил девчачий голос, и Миранда вздрогнула,
поняв, что последнюю фразу произнесла вслух.
Девочка была ростом с Миранду, но младше. Лет четырнадцать,
наверное. Выглядела она так, будто насмотрелась клипов с Мадонной
двадцатилетней давности. Если в моду вдруг вернутся сетчатые маечки, надетые
прямо поверх лифчика, перчатки без пальцев, высоко взбитые волосы, сильно
подведенные глаза, пластмассовые браслеты, коротенькие юбочки в крупную клетку
и полусапожки, она будет готова.
— Прости, — сказала Миранда. — Говорила сама
с собой.
Да, реплика получилась явно недостойной Солидного Взрослого
Водителя.
— А… — Девочка протянула табличку с надписью
«Кумская». — Тебе это понадобится. И еще вот. — Она сунула Миранде в
руки маленькую квадратную коробочку.
Миранда взяла табличку, но от коробочки отказалась.
— Это не мое.
— Теперь твое. И я тоже. В смысле, я — Сивви
Кумская. — Девочка указала на табличку.
Миранда сунула коробочку в карман, чтобы открыть девочке
заднюю дверь. Про себя она размышляла: что же у ребенка за родители такие, если
позволяют четырнадцатилетней дочери в восемь вечера садиться в машину к
незнакомому человеку?
— А на переднее место нельзя?
— Клиенты предпочитают заднее сиденье, — строго
ответила Миранда, стараясь придать своему голосу как можно больше
профессионализма.
— То есть тебе удобнее, когда клиенты садятся на заднее
сиденье. А что, если я хочу на переднее? Разве клиент не имеет права делать то,
что хочет?
«Транспорт класса люкс 5-Будь» называлась так, потому что ее
основатель, Тони Босун, придумал пять принципов, которым должны следовать все
сотрудники фирмы: «Будь вовремя. Будь вежлив. Будь услужлив. Будь тактичен.
Будь уверен, что тебе заплатят». Хотя Миранда подозревала, что принципы эти
Тони придумал, сидя в каком-нибудь баре в сильно нетрезвом состоянии, она все
равно старалась им следовать. Под данную ситуацию явно подходил принцип «Будь
услужлив». Она собралась распахнуть переднюю дверцу.
Девчонка помотала головой.
— Не надо. Поеду сзади.
Миранда натянула вымученную улыбку. Ну что за дурацкий день!
VIP-клиент оказался капризным чертенком, парень ее мечты пригласил на выпускной
другую девушку, а младший сержант полиции, на которого она запала, не только
все заметил, но еще и шутил со своей пассией по этому поводу! Единственное, что
утешало — ничего худшего случиться уже не могло.
«Ну да, вот теперь точно не случится».
Заткнись.
4
Они не успели толком отъехать от здания аэропорта, а Сивви
Кумская уже болтала вовсю.
— Давно работаешь шофером?
— Год.
— А ты здесь выросла?
— Нет.
— А братья есть?
— Нет.
— А сестры?
