Купер продолжал что-то мямлить, путаясь в словах и пытаясь
привлечь внимание Мелиссы.
Вы с Купером не одного поля ягоды, — шепнул кто-то в
мыслях. Мелисса потрясла головой. Голос внушал стыд, то был голос тщеславия.
Тайсону он и в подметки не годится. Помнишь, как все было?..
Мелисса изо всех сил старалась отогнать воспоминания: и
ласковые глаза Тайсона, исполненные желания… и руки на ее коже, такие нежные и
решительные одновременно… глубокий голос, от которого даже самые простые слова
звучали лирикой… губы на кончиках ее пальцев… горячие волны, захлестывающие с
головой…
Сердце забилось в страдании.
Мелисса нарочно выудила из памяти другой образ, чтобы
замазать прелестные картинки. Железный кулак Тайсона внезапно бьет ее по лицу —
черная пелена застилает мир; и вот она уже на полу, задыхается в собственной
рвоте… боль в каждой клеточке тела…
Он извинился. Как он извинялся! И обещал. Никогда больше. И
вновь кофейные глаза Тайсона… Слезы застилают взор Мелиссы, мешают видеть… Нет,
эту картинку нарисовала не она сама.
Ах, она уже ищет его глаза. А он все не отводит взгляда. И
брови хмуры, и на лице печаль…
Мелисса вновь содрогается.
— Ты замерзла? Наденешь мой?.. — Купер почти
стянул с себя смокинг, как вдруг сообразил и замер, смущенно покраснев. —
Да что я говорю, здесь такая жара, — произнес он жалким голосом,
застегивая смокинг.
— Я не замерзла. — Мелисса заставила себя смотреть
на его желтоватое мальчишеское лицо.
— Лаково тут как-то, — выдал вдруг Купер, и она
радостно кивнула — ну хоть в чем-то они сходятся! — Можно поехать в
отцовский загородный клуб. Не откажешься от десерта? Ресторан там просто
чудный. Нам и столик ждать не придется. Когда они узнают, кто я такой…
Мелисса снова поплыла.
Что я здесь делаю с этим мелким выскочкой? — спросил
тот же незнакомец в голове, хотя теперь незнакомец говорил ее голосом. Какое
ничтожество! Ну и что, что Купер и мухи не обидит, разве главное в любви —
безопасность? Мое лоно не исходит истомой, когда я смотрю на Купера. Когда
смотрю на любого, кроме Тайсона… Себя не обманешь, мне его отчаянно недостает.
Не любовь ли это, когда так сильно кого-то недостает?
Ох, как пожалела Мелисса, что выпила столько обжигающего
пунша. Теперь все мысли путались.
Тайсон вдруг покинул свою спутницу, пересек танцзал и
остановился прямо перед ней, прекрасный, широкоплечий. И посмотрел так, словно
Купер был пустым местом.
— Мелисса… — Голос обжигал точно пламя, прекрасные
черты искажала печаль. — Пожалуйста, Мелисса… — Он протянул ей руку,
не замечая безмолвного протеста Купера.
Да, да, да, да, да! — подсказывал кто-то в голове.
И сразу нахлынули воспоминания. Затуманенный разум рванулся
из последних сил…
Мелисса неуверенно кивнула.
Тайсон облегченно улыбнулся, оттеснив Купера, и заключил
девушку в объятия.
Как же с ним легко! Кровь Мелиссы вспыхнула в каждой
жилочке…
Готово! Раздвоенный язычок пламени обагрил светом лицо
бледнокожей брюнетки в туалете. Ах, как взревело пламя! И услышали бы, услышали
бы его наверняка, не будь развизжавшиеся перед зеркалом девчонки так заняты
выяснением отношений.
Пламя угасло, и брюнетка глубоко вздохнула. Веки ее
затрепетали и вновь опустились. Кулачки сжались так, что побелевшая кожа готова
была треснуть на острых костяшках. Изящная фигурка извивалась, словно
саламандра в огне. Аура страсти, решимости, воли и напряжения сил почти
материализовалась вокруг нее.
Чего жаждало это существо? Какой цели алкало? Одно ясно: та
цель достойна любой жертвы.
— Купер! — шепнула она, и пламя хлынуло изо рта,
носа, ушей; пламя омыло лицо девушки.
…Словно ты червяк! Словно и нет тебя! Купера трясло от
ярости; подкидывая слова обиды в топку гнева, он распалялся все больше.
Надо открыть ей глаза! И Тайсону показать, кто здесь
главный!
Рука машинально потянулась к грузно оттопырившемуся над
копчиком пиджаку. Купер даже заморгал, будто очнувшись ото сна: ведь у меня
пистолет! Что ж я время теряю?!
Холодные мурашки мгновенно разбежались по шее. Пистолет? На
дискотеке? Ты спятил?
Придурок!.. С другой стороны, что оставалось делать, когда
Уоррен Бидз взял его на «слабо», напомнив о глупой похвальбе? Охрана в школе
мух не ловит, можно протащить что угодно. Вот и доказал всем, вот и молодец.
Стоишь теперь как дурак, с пистолетом за спиной… Утер нос Уоррену Бидзу?
Вон она, Мелисса; головка на плече у наглого качка Тайсона,
глаза томно закрыты. Уже и забыла, что на свете есть Купер.
Ярость вскипела мгновенно — рука метнулась за спину.
Но Купер лишь энергичнее помотал головой. Идиотизм! Не за
этим же он, в самом деле, пистолет принес! А просто шутки ради, так, для
прикола.
Взгляни на Тайсона, на его самодовольную ухмылку! Он же
смотрит на тебя свысока! Да что он о себе возомнил?! У него вообще отец —
садовник! Плевать он на меня хотел, ему и в голову не придет, что я могу расквитаться
за такое оскорбление. Поди, уже и не помнит, кто ее сюда привел. А для Мелиссы
я — пустое место.
Пылая обидой, Купер вновь заскрипел зубами. Перед его
мысленным взором самодовольная улыбка стекала с лица Тайсона, сменяясь испугом…
нет, ужасом при виде ствола в руках Купера.
Ледяная волна страха вернула парня в танцзал.
Пунша мне. Еще пунша, больше пунша! Тошнотворной, крепкой
дряни. Еще несколько хороших бокалов пунша, и я разберусь в ситуации!
Вдохнув поглубже, чтобы не упасть, Купер ринулся к столику с
напитками.
Черноволосая в дамской комнате нахмурилась и раздраженно
мотнула головой. Успокоилась немного и гортанно, по-кошачьи промурлыкала себе
под нос:
— Ладно, спешить некуда… Немного выпивки? Пусть. Пусть
забудется, утратит волю… Подождем. Так много остальных, так много приятных
мелочей…
На сей раз веки порхали дольше прежнего.
— Сначала Мэтт с Луизой, потом Брайан и Клара, —
говорила она себе, будто сверялась со списком важных дел. — А потом Гейб —
нечего совать везде свой нос! Почему это он до сих пор не горюет? — Еще
один успокоительный вдох. — Пора бы моей милой помощнице возвращаться к
работе!
Зажмурившись, она сдавила виски кулаками.
— Селеста!
Селеста с радостью услышала знакомый зов. В последнее время
этот голос подсказывал все самые лучшие мысли.
А не слишком ли хорошо Мэтту с Луизой?
Взглянув на парочку, Селеста обнажила зубки.
Ах, они веселятся? А кто разрешил?
