На этот раз она вскрикнула. Он наклонил кувшин еще больше, увеличив поток. Она расставила ноги, так что струйка потекла в складки лона. Ее гортанный вопль восторга эхом отразился от стен.
— Хорошо? — спросил Рис, уже зная ответ. Но он хотел, чтобы она повторяла это. Снова и снова.
— Было так… Я просто описать не могу.
Его грудь наполнилась первобытной, чисто мужской гордостью.
— Вода закончилась, — объявил он, присев на корточки, чтобы отставить кувшин.
Мередит, явно разочарованная, что-то пробормотала, но тут же оживилась.
— Возможно, это к лучшему, Рис. Мне холодно. Думаю, здесь есть полотенца.
— Не сейчас.
Он стал перед ней на колени и прижался губами к лепесткам ее лона.
Глава 16
Мередит взвизгнула.
И едва не плюхнулась в воду.
Хорошо, что она вцепилась в плечи Риса. Но все же ему пришлось обнять ее за талию, чтобы она не потеряла равновесие.
И он снова стал ласкать ее самое потаенное местечко. Ласкал необычайно нежно… как стекают струйки воды.
Когда же он осторожно раскрыл складки женской плоти, Мерри воскликнула:
— О, Рис!.. — Ее голос дрогнул. — Рис, я еще никогда…
— Тише. Я тоже. Так никто из нас не узнает, если я что-то сделаю неправильно.
Он обвел языком набухший бутон нервов в ее лоне, и Мередит едва не упала снова.
— О!.. — выдохнула она. — Я совершенно уверена, что ты все сделаешь правильно.
Рис промолчал. Сейчас он исследовал скользкую влажную плоть губами и языком, и Мередит снова застонала. Ох, никогда еще она не испытывала столь острого наслаждения — казалось, оно плавило даже кости. И какое счастье, что именно Рис возбуждал у нее такие чувства! Он всегда оставался для нее единственным, только он разжигал у нее такие яркие ощущения. Даже когда она была еще почти девчонкой.
Терпеливо, с величайшей нежностью он приближал ее к разрядке. Ноги ее вдруг задрожали, а медная ванна, казалось, покачивалась.
Мередит откашлялась:
— Рис, я…
Его язык снова скользнул по горошинке плоти, л она на секунду потеряла дар речи.
— Рис, не знаю, сколько я еще могу выдержать.
Не отвечая, он положил ее ногу себе на плечо и крепко обнял за талию.
Стоя одной ногой в жалких остатках воды и забросив другую на плечо любовника, Мередит решила, что она в такой позе похожа на аиста. И эта поза открывала Рису самые интимные ее места.
Он на миг отстранился, чтобы посмотреть ей в лицо, и этот миг показался Мередит вечностью.
Наконец его губы снова коснулись ее лона, и в то же мгновение она почувствовала совершенно невероятное наслаждение, и как будто что-то взорвалось в ней. И если бы Рис крепко не держал ее, не позволяя упасть, то она наверняка рухнула бы в ванну.
Позже Мередит едва припомнила, как они добрались до постели. Должно быть, Рис донес ее, видя, что она совершенно не способна двигаться. Мередит вспомнила, как, опустившись на матрас, завернулась в плотное полотенце и как тело любовника словно окутало ее жаром. Должно быть, они ненадолго заснули. Ах, как радостно было лежать рядом с ним, прижавшись к его сильной груди. И в этом было столько наслаждения. А ведь они едва начали…
Непонятно было, кто кого разбудил — он ее или она его. Но через густой, похожий на вату туман к ней вернулось сознание. Их ноги так переплелись, что она не сразу поняла, какая принадлежит ей. Впрочем, особого значения это не имело. Едва ее ресницы затрепетали, Рис нашел ее губы. О, как приятно, когда тебя будят поцелуями! Она снова закрыла глаза, вознамерившись немного полежать в дремотной дымке. Но он стал целовать ее губы, щеки, лоб. И нежность его поцелуев составляла восхитительный контраст с твердостью мужской плоти, настойчиво прижимавшейся к ее бедру.
Извиваясь в его объятиях, Мередит стала отвечать на поцелуи, одновременно гладя все, до чего могла дотянуться. Гладила его коротко стриженные волосы, затылок, лепные мышцы плеч и спины. Тихий стон вырвался из груди Риса, когда она провела ногтем по его соску. Мередит тут же повторила ласку.
Как мог человек дожить до тридцати одного года, не зная, что боится щекотки? Подумать только, что ни нянька, ни друг, ни любовница, ни — прости Господи — отец никогда не играли с ним! Увы, в детстве он постоянно подвергался избиениям… жил безо всяких привязанностей…
Сердце Мередит болезненно сжалось при мысли о его кошмарном детстве и юности.
Но теперь она, став взрослой, готова была сделать все, чтобы восполнить потерянное… Прежде чем они встанут с этой постели, она коснется его повсюду. Нежно, Исполненная желания. И не только пальцами, но и губами и языком. Он был для нее неисследованной страной, девственной территорией. Но после сегодняшней ночи все изменится. Она заставит его понять, что он заслуживает этого. Он достоин того, чтобы его целовали, ласкали, ублажали, держали в объятиях.
Заслуживает того, чтобы его любили.
Окончательно проснувшись, они какое-то время лежали лицом друг к другу. Наконец Мередит, опершись на локоть, протянула другую руку к Рису. Ей не составило труда найти то, что она искала. Что ни говори, а эта часть его тела была достаточно велика. Не похожа на иголку в стоге сена. Она была счастлива удостовериться, что ее воспоминания о нем не были искажены временем и детской неопытностью. Ведь все эти годы она сравнивала каждого мужчину с Рисом…
Она ласкала его, наблюдая, как в глазах у нёго вспыхивает страсть.
— Боже, как хорошо, — прошептал он.
— Рис, ты, кажется, удивлен. Неужели раньше с женщинами у тебя все было так плохо?
— В первый раз? Черт возьми, да. Впрочем, хуже для нее, чем для меня. Бедная девочка вопила так, словно ее убивали. Мы даже не довели дело до конца. Все в этом было… как-то неправильно.
— Ты уверен, что она не наслаждалась? — Мередит улыбнулась. — Может, она из тех, кто любит кричать под мужчиной? Таких женщин немало.
Рис улыбнулся.
— Мерри, а ты? Ты тоже из тех, кто кричит?
— Нет, — ответила она поспешно, мысленно дав клятву не издавать даже писка. — Я — нет.
— Тогда откуда же знаешь о таких женщинах?
— Я ведь хозяйка гостиницы… А стены там не очень толстые.
Она взвесила на ладони набухшие яички Риса, наслаждаясь его тихим стоном. Тут он сжал ее бедра, притянул к себе и потерся своей возбужденной плотью о ее живот. Она же перекинула ногу через его узкие бедра, открываясь ласкам. И это было явное приглашение.
Но он все еще колебался.
— Я готова, — заверила она. — И я не девственница, поэтому не стану кричать. Все будет хорошо.
