— Что-нибудь теплое! — громко уточнил Кизли, и Айви с
грохотом захлопнула холодильник. — Так-так, посмотрим, — сказал Кизли,
нацеливая на меня фонарь. Затем они с Маталиной довольно долго молчали. Наконец
Кизли откинулся на спинку стула и перевел дух. — Для начала, пожалуй,
что-нибудь, чтобы умерить боль, — сказал он, протягивая руку за амулетом.
Айви появилась в дверном проходе.
— Откуда у вас эти заговоры? — подозрительно осведомилась
она.
— Расслабься, — рассеянно отозвался Кизли, внимательно
изучая все диски. — Я их месяц тому назад в магазине купил. Лучше займись делом
и вскипяти кастрюлю воды.
Айви фыркнула, резко развернулась и унеслась обратно на
кухню. Я услышала несколько нервных щелчков, а затем хлопок вспыхнувшего газа.
Кран бил на полную мощь, пока Айви наполняла кастрюлю, и из ванной глухо
донесся удивленный возглас Ника.
Кизли проколол себе палец и привел заговор в действие
раньше, чем я успела это понять. Амулет повис у меня на шее. Внимательно
посмотрев мне в глаза, чтобы оценить эффективность заговора, Кизли переключил
свое внимание на ранки.
— Очень вам признательна, — сказала я, когда первые пальцы
облегчения проникли в мое тело, и мои плечи обмякли. Сущее избавление.
— Большое спасибо лучше приберечь, пока не увидишь счет, —
пробормотал Кизли. Я нахмурила брови, услышав старую шутку, и старик улыбнулся.
Вокруг его глаз тут же собралась уйма морщинок. Устроившись поудобнее, Кизли
ткнул пальцем мою кожу. Боль прорвалась сквозь заговор, и я резко выдохнула.
— По-прежнему болит? — без особой нужды спросил старик.
— А почему вы просто не устроите ей общий наркоз? — спросила
Айви.
Я вздрогнула. Проклятье, я даже не слышала, как она вошла в
гостиную.
— Нет, — резко воспротивилась я. Мне категорически не
хотелось, чтобы Айви убедила Кизли отправить меня в больницу скорой помощи.
— Тогда бы не было больно, — продолжила Айви. Облаченная в
сплошную кожу и шелк, она казалась еще воинственней. — Зачем тебе так все
усложнять?
— Я ничего не усложняю, — возразила я. — Я просто не хочу
совсем лишаться сознания. — Тут в глазах у меня потемнело, и я сосредоточилась
на своем дыхании. А то и без наркоза можно было сознание потерять.
— Вот что, дамы, — разрядил возникшее напряжение Кизли. — Я
согласен, что погрузить Рэчел в сон было бы проще, особенно в ее случае, но
против ее воли делать этого не намерен.
— Спасибо, — вяло сказала я.
— Тогда, быть может, еще несколько кастрюль кипятка? А,
Айви? — спросил старик. — И еще несколько полотенец.
Тут зазвенела микроволновка, и Айви опять раздраженно
умчалась на кухню. «Какая муха ее укусила?»— задумалась я.
Кизли привел в действие второй амулет и пристроил его рядом
с первым. Это оказался еще один болеутоляющий амулет. Испытывая двойное
облегчение, я размякла на кушетке и закрыла глаза. Они сами собой резко
распахнулись, стоило только Айви со стуком поставить на кофейный столик кружку
горячего шоколада и плюхнуть рядом еще одну стопку розовых полотенец.
По-прежнему пребывая в неуместном раздражении, она вернулась на кухню и
принялась вовсю хлопать там дверцами шкафчиков под столешницей центрального
островка.
Я медленно вытащила из-под одеяла ушибленную демоном руку.
Опухоль заметно спала, и узелок тревоги у меня внутри немного ослаб. Рука не
была сломана. Я пошевелила пальцами, и Кизли вложил мне в ладонь кружку
горячего шоколада. Кружка приятно грела руку. Глотнув горячего шоколада, я
почему-то сразу же ощутила свою защищенность.
Пока я тянула в себя превосходный напиток, Кизли обвязал
полотенцами мое правое плечо. Затем, достав из своего мешка какую-то прыскалку,
смыл остатки крови с моей шеи, промакивая ее полотенцами. После чего, не сводя
внимательных глаз с ранок от зубов демона, принялся прощупывать ткань.
— Ай! — взвизгнула я и резко отпрянула, едва не проливая
горячий шоколад на одеяло. — Вам правда необходимо так делать?
Кизли хмыкнул и повесил мне па шею третий амулет.
— Лучше? — спросил он. В глазах у меня аж помутилось от силы
заговора. Я задумалась, откуда у старика такой сильный амулет, а затем вспомнила,
что он страдает артритом. Чтобы умерить такую боль, требовался чертовски
сильный заговор, и я испытала чувство вины за то, что Кизли использует ради
меня свой медицинский амулет. На сей раз, когда он принялся щупать и тыкать, я
ощутила лишь тупое давление и удовлетворенно кивнула.
— Как давно тебя укусили? — спросил Кизли.
— Э-э... — Я замялась , стряхивая с себя сонливость —
побочное действие амулета. — Кажется, на закате.
— А сейчас у нас что, начало десятого? — спросил старик,
указывая на часы на проигрывателе. — Очень хорошо. Мы сможем всю-всю тебя
зашить. — Устроившись поудобнее, он напустил на себя вид инструктора, подзывая
к себе Маталину. — Вот, посмотри, — сказал миниатюрной фейке Кизли. — Видишь,
как ткань была скорее разрезана, чем порвана? Я всегда предпочитаю зашивать
укусы вампиров, нежели вервольфов. Это не только чище, но и к тому же не
приходится выводить ферменты.
Маталина подплыла поближе.
— Копья из шипов оставляют подобные разрезы, но мне никогда
не удавалось удержать чем-нибудь мышцу на месте, прежде чем я закончу зашивать.
— Побелев как полотно, я глотнула горячего шоколада, от всей души желая, чтобы
они прекратили разговаривать так, как будто я подопытный кролик или шмат мяса
на рашпере.
— Лично я всегда использую растворимые ветеринарные нити, —
заявил Кизли.
— Ветеринарные? — в шоке переспросила я.
— В ветеринарных клиниках обычно никто никаких записей не
ведет, — рассеянно пояснил старик. — Но я слышал, что жилка, что тянется по
середине лаврового листа, достаточно крепка для фей и фейков. Однако, зашивая
крылышко, я бы не стал пользоваться ничем, кроме кетгута. Хочешь, немного
одолжу? — Порывшись в своем пакете, он выложил на стол несколько бумажных
конвертов. — Считай их расчетом за те кусочки растений.
Крылышки Маталины деликатно порозовели.
— Но это не мои растения.
— Да, это правда, — вмешалась я. — Из моей квартплаты
вычитается полтинник за то, что я ухаживаю за садом. Полагаю, эти растения мои.
Но именно ты больше всех заботишься о саде. Поэтому я бы сказала, что он с
таким же успехом твой.
Кизли поднял взгляд от моей шеи. А у Маталины сделался
шокированный вид.
— Тогда считай его заработком Дженкса, — добавила я. — Если
ты, конечно, считаешь, что ему захочется взять сад в субаренду как часть своей
зарплаты.
На мгновение повисло неловкое молчание.
— Пожалуй, Дженксу это может понравиться, — прошептала
Маталина. И убрала в свой саквояж маленькие конвертики. Затем, оставив саквояж
на столике, метнулась к окну и обратно, явно растроганная. Миниатюрную фей-ку
определенно смутило мое предложение. Задумываясь, правильно ли я поступила, я
принялась разглядывать разложенные на газете принадлежности Кизли.
