Тяжко вздыхая, я оторвала глаза от книги, глянула на мистера
Фиша на подоконнике, после чего уставилась в черный сад. Одной рукой прикрывая
волдырь на загривке, другой я оттолкнула книгу, освобождая место для следующей.
Денон, должно быть, не на- шутку взбесился, раз послал за мной верлисов в белый
день, когда они были лишены серьезного преимущества. Будь это ночь, новолуние
там или полнолуние, я уже, скорее всего, была бы мертва. Раз Денон так швырялся
деньгами, уход Айви его, похоже, просто на части рвал.
Ускользнув от верлисов, я растранжирила деньги на такси до
дома. Оправдалась я перед собой за подобное бесчинство, уверив себя в том, что
таким образом я избегаю возможных громил в автобусе. Грустная же реальность
была такова, что я просто не хотела, чтобы кто-то увидел меня в приступе
жуткого озноба. Озноб начался через три квартала после того, как я забралась в
такси, и не унимался, пока я так долго не простояла под душем, что в
водонагревателе кончилась вся горячая вода. Как я уже сказала, на меня еще
никогда не охотились. И мне это резко не понравилось. Но больше всего меня
напугала мысль о том, что я вполне могла бы воспользоваться черным заклинанием,
лишь бы спасти себе жизнь.
В основном моя работа была связана с выведением на чистую
воду составителей «серых заговоров» — ведьм, которые брали идеально доброе и
хорошее заклинание (например, для производства приворотного зелья), но
использовали его для скверных нужд. Однако серьезные пользователи черной магии
тоже порой попадались, и я выводила на чистую воду и их. Например, тех, что
специализировались на более темных формах провокации, или народа, который
заставлял тебя просто исчезнуть— а за несколько долларов сверху при помощи
заклинания мог убедить всех твоих родственников в том, что тебя вообще никогда
не существовало. А также пригоршню Внутризем- I цев, которые заправляли
подпольными силовыми акциями в Цинциннати. Порой лучшее, что мне удавалось
сделать, это всего лишь скрыть эту уродливую реальность с тем, чтобы
человечество никогда не узнало, как тяжело удержать в узде тех Внутриземцев,
которые считали людей не более, чем ничейным скотом. Но раньше на меня никогда
никто подобный не ополчался. И теперь я не очень хорошо знала, как в одно и то
же самое время сохранить себе безопасность и не испоганить свою карму.
Последние дневные часы были потрачены на уход за садом. Рытье
в земле, когда тебе вечно попадается под руку феечная детвора, это классный
способ снова прийти в порядок, и я вдруг поняла, что задолжала Дженксу очень
большое спасибо— причем далеко не в одном смысле! Только вернувшись обратно в
дом с материалами для производства заговоров и обгоревшим на солнце носом, я
осознала, что радостные вопли и выкрики детишек все это время там звучали. Они
играли в прятки; они также ловко перехватывали липкие «кляксы».
При виде небольшой пирамидки «клякс», сложенной у задней
двери, я чуть со страху не обмочилась. Каждая из этих «клякс» вполне могла
таить в себе мою смерть. Я не шала. Просто понятия не имела. А затем то, что
они там лежали, стало меня бесить, вызывая у меня гнев вместо страха. В
следующий раз, как охотники меня сыщут, поклялась я, я уже буду готова.
После настоящего смерча занятия заговорами и заклинаниями
моя сумочка опять наполнилась обычными амулетами. Штырь из красного дерева с
моей бывшей работы стал настоящим спасением. Любая древесина может хранить и
себе заговоры, но красное дерево содержит их дольше всего. Амулеты, не
поместившиеся в мою сумочку, свисали с крючков для чашек в совершенно пустом во
всех иных отношениях буфете. Все это были классные амулеты, как следует
заговоренные, но мне требовалось что-то еще сильнее. С тяжким вздохом я
раскрыла очередную книгу.
— Трансмутация? — спросила Айви, откладывая в сторону
открытки и подтягивая к себе клавиатуру. — Ты настолько хороша?
Я пробежала книжной закладкой под ногтем, чтобы выковырять
оттуда грязь.
— Нужда — мать отваги, — пробормотала я. Стараясь не
встречаться глазами с Айви, я просмотрела оглавление. Мне требовалось что-то
маленькое, но желательно такое, что смогло бы себя защитить.
Громко хрустя сельдереем, Айви вернулась к своим занятиям. С
самого заката я пристально за ней наблюдала. И все это время она была
образцовой соседкой по комнате, явно стараясь свести свои нормальные вампирские
реакции к минимуму. Здесь, вероятно, ей помогало то, что я перестирала всю свою
одежду. В тот самый миг, когда Айви станет выглядеть чарующе-соблазнительной, я
попрошу ее уйти.
— Вот, например, — негромко сказала я. — Кошка. Мне
потребуется унция розмарина, полчашки мяты, одна чайная ложка экстракта
молочая, собранного после первого мороза... Н-да, это отпадает. Никакого
экстракта у меня нет, а по магазинам я сейчас ходить не собираюсь.
Айви, похоже, подавила усмешку, а я опять вернулась к
оглавлению. Нет, не летучая мышь; у меня в саду не росло пи одного ясеня, а
мне, скорее всего, понадобилась бы внутренняя кора. Кроме того, я не собиралась
проводить весь остаток ночи, учась летать посредством эхолокации. То же самое
касалось птиц. Большинство перечисленных в оглавлении птиц вообще не летали по
ночам. Стать рыбой было бы просто глупо. Но, быть может...
— Мышка, — сказала я, перелистывая на нужную страницу и
просматривая список ингредиентов. Ничего экзотического там не было. Почти все
необходимое уже имелось на кухне. В самом низу была написанная от руки заметка,
и я прищурилась, чтобы прочесть выцветший, явно мужского авторства текст:
«Может вполне благополучно адаптироваться к любому грызуну». Я взглянула на
часы. Это должно было подойти.
— Мышка? — переспросила Айви. — Ты собираешься превратить
себя в мышку?
Я встала, подошла к островку нержавейки в центре кухни и показала
ей книгу.
— Не сомневайся. Я меня есть все, кроме мышиной шерсти. —
Тут я вопросительно подняла брови. — Послушай, а ты не думаешь, что я смогла бы
воспользоваться услугами одной из твоих любимиц? Мне потребуется профильтровать
молоко через комочек шерсти.
Айви забросила волну черных волос себе за плечо и высоко
подняла тонкие брови.
— Конечно. Я дам тебе немного. — Тряхнув головой, она
закрыла сайт, который просматривала, лениво встала и потянулась, обнажая голую
талию. Я вздрогнула при виде красного самоцвета, вставленного ей в пупок, затем
отвернулась. — Мне все равно приходится их выпускать, — сказала она, приводя
себя в порядок.
— Спасибо. — Я вернулась к своему рецепту, с предельной
тщательностью добывая все необходимое и собирая его на кухонном столе. К тому
времени, как Айви спустилась с колокольни, все уже было отмерено и готово.
Оставалось только перемешать.
— Вот, пожалуйста, — сказала Айви, бросая комочек на
столешницу и отправляясь мыть руки.
— Спасибо, — прошептала я. Затем взяла вилку и растерзала
шерстяной комочек, отрывая три волоска от крохотных косточек. Скроив кислую
физиономию, я тут же напомнила себе, что этот кусочек не прошел через всю сову,
а всего лишь был отрыгнут обратно.
