Дженкс так и не заметил, когда я перестала к нему
прислушиваться. Про свое крылышко он ничего не сказал, и из этого я заключила,
что все с ним будет в порядке. Скользнув в самую глубь кабинки, я стала там
томиться, точно дохлая рыба, пока Дженкс истекал своей пыльцой мне на плечо. Я
была капитально повернута кверху брюхом. Если я вернусь с пустыми руками, то до
следующей весны мне ничего, кроме мелких шалостей в полнолуние и жалоб на
недоброкачественные амулеты не светит. Причем моей вины в этом не было.
Теперь, когда Дженкс лишился способности летать
незамеченным, я поняла, что могу с таким же успехом отправляться домой. И если
бы я купила фейку немного грибов «мейтейк», возможно, он не стал бы трепаться в
конторе, как именно ему помяли крылышко. «Да что за черт, — подумала я, —
почему бы не устроить из этого праздник?» Так сказать, что-то вроде последнего
взмаха, прежде чем начальство окончательно прибьет мою метлу к дереву. Я могла
бы зайти в торговый центр—принять там пенистую ароматную ванну и купить новый
диск медленного джаза. Да, моя карьера шла под откос, но почему я не могла
насладиться этой поездкой?
Согреваемая капризным теплом предвкушения, я взяла свою
сумочку и «ширли-темпл», после чего встала и направилась к стойке. Не в моем
стиле оставлять все в подвешенном состоянии. Кандидат номер три стоял с широкой
ухмылкой на физиономии. Нога его чуть подергивалась. Господи, прости и помилуй.
Мужчины могут быть так отвратительны. Я была жутко утомлена и свирепа. Меня в
высшей степени не ценили по достоинству. Зная, что он расценит любые мои слова
как грубую завлекательную шутку и последует за мной на улицу, я просто
выплеснула « имбирную шипучку ему на фасад и пошла себе дальше.
Не успев толком улыбнуться возмущенному воплю мужчины, я уже
нахмурилась, когда его тяжелая лапа легла мне на плечо. Развернувшись в
полуприседе, я резко махнула ногой, сбивая его на пол. По всему заведению
разнесся глухой стук, когда мой кавалер грохнулся на дощатое покрытие. Все
дружно ахнули, после чего в баре повисла мертвая тишина. А я сидела на груди у
мужчины, оседлав его еще раньше, чем он сообразил, что упал.
Мой кроваво-красный маникюр блеснул в полумраке, когда я
схватила парня за горло, крепко прижимая его бороденку к шее. Глаза его широко
распахнулись. Бык стоял у двери, скрестив руки на груди и с мрачным
удовлетворением наблюдая.
— Черт возьми, Рэчел, — сказал Дженкс, безумно раскачиваясь
вместе с моей серьгой. — Кто это тебя так научил?
— Мой папа, — ответила я, а затем наклонилась вперед, к
самому лицу мужчины. — Прошу прощения, — выдохнула я с тяжелым акцентом Низин.
— Хочешь поиграть, куколка? — Глаза его сразу же стали испуганными, как только
он понял, что я Внутриземка, а вовсе не пустышка, ищущая себе дикую ночь
притворства. Он же был всего лишь куколкой, никаких сомнений. Легким угощением,
чтобы понаслаждаться и забыть. Я больше не собиралась причинять ему никакой
боли, но он еще об этом не знал.
— Мать твою перемать! — вдруг воскликнул Дженкс, мигом
отрывая мое внимание от хнычущего человечка. — Чуешь, Рэчел? Клевер.
Я ослабила хватку, и мужчина в темпе из-под меня выбрался. С
трудом встав на ноги, он вместе с двумя своими сотоварищами уволокся в тень,
ради спасения лица едва слышно бормоча в мой адрес глухие ругательства.
— Кто-то из барменов? — выдохнула я, поднимаясь.
— Женщина, — ответил Дженкс, омывая меня волной возбуждения.
Я подняла глаза, внимательно ее оглядывая. Барменша
прелестно наполняла свою обтягивающую, сверхконтрастную униформу
зеленовато-черных тонов. С ее лица не сходило выражение скучающей
компетентности, пока она уверенно двигалась туда-сюда за стойкой.
— Ты что, Дженкс, совсем выпал? — прошептала я, пытаясь
незаметно подтянуть свои кожаные штаны на подобающее им место. — Это не может
быть она.
— Да! Конечно! — рявкнул Дженкс. — Только ты можешь об этом
судить! Наплюй на фейка. Прямо сейчас я мог бы быть дома, сидеть перед
телевизором. Но не-е-ет! Вместо этого я провожу целые ночи в обществе
натуральной жерди в женском обличье с отсталой интуицией, которая воображает,
будто она способна делать мою работу лучше меня. Я холоден, голоден, и вдобавок
у меня чуть ли не надвое переломлено крылышко. Если лопнет главная вена, мне
придется заново все это чертово крылышко отращивать. Ты хоть представляешь
себе, сколько времени на это уйдет?
Я оглядела бар, с удовлетворением подмечая, что все
вернулись к своим разговорам. Айви куда-то вышла и, скорее всего, последние
события пропустила. Ну и наплевать.
— Ладно, Дженкс, заткнись, — пробормотала я. — Притворись
декорацией.
Затем я бочком подобралась к пожилому бармену. Он одарил
меня редкозубой улыбкой, когда я наклонилась над стойкой. Складки одобрительно
морщили сухую кожу его лица, пока он внимательно меня изучал, избегая лишь
заглядывать мне в глаза.
— Дай мне, чего-нибудь, — выдохнула я. — Чего-нибудь
сладенького. Чего-нибудь роскошного, кремового, просто вкуснятины.
— Для этого мне потребуется увидеть твои документы, деточка,
— отозвался старик с сильным ирландским акцентом. — А то на вид ты еще
недостаточно взрослая, чтобы из-под маминого крылышка выбраться.
Его акцент был поддельным, зато моя улыбка от такого
комплимента— самой что ни есть настоящей.
— Конечно-конечно, сладенький. — Я принялась рыться в
сумочке в поисках водительских прав, желая и дальше играть в игру, раз мы оба
явно ею наслаждались. — Ой! — захихикала я, когда карточка выскользнула у меня
из рук и упала по ту сторону стойки. — Какая же я неловкая дурочка!
Воспользовавшись табуретом у стойки, я перегнулась на ту
сторону, чтобы получше там приглядеться. Задрав задницу в воздух, я тем самым
не только отвлекла на нее все внимание лиц мужского пола, но и заполучила
превосходный обзор. Да, если всерьез об этом задумываться, выходил сущий срам и
унижение, зато все прекрасно сработало. Подняв взгляд, я обнаружила, что старик
ухмыляется, думая, что я проверяю его, но на самом деле меня теперь
интересовала женщина. Она стояла на ящике.
Эта женщина была почти нужного роста, на нужном месте, и
Дженкс абсолютно верно на нее указал. Выглядела она моложе, чем я ожидала, но
если тебе сто пятьдесят лет от роду, у тебя непременно имеется богатый опыт по
части маленьких секретов красоты. Дженкс фыркнул мне в ухо, а затем тоном
самодовольного москита произнес:
— Я же тебе говорил.
Я снова как следует устроилась на табурете, и бармен вручил
мне мои водительские права заодно с желанной вкуснятиной: блямбой мороженого
«бейлис» в коротком бокале. Сущее объедение! Убрав на место права, я бросила на
старика дерзкий взгляд. А затем, оставив бокал на месте, отвернулась от стойки,
словно бы изучая только что вошедших посетителей. Мое сердце учащенно забилось,
а кончики пальцев защекотало. Пора было браться за работу.
Бросив быстрый взгляд вокруг, я убедилась, что никто за мной
не наблюдает, после чего непринужденно наклонила бокал. Дальше с не вполне
притворной досадой я охнула, когда его содержимое пролилось на стойку, и резко
дернулась вперед, желая спасти хотя бы часть мороженого.
