Дальше Барон явно заколебался, тычась мордочкой в то место у
себя на боку, куда я его ударила. Никакого писка он больше не издавал.
А затем, подстрекаемый толпой, Барон снова на меня бросился.
На сей раз я постаралась прицелиться поточнее, от души врезая ему лапкой по
длинной морде и отпрыгивая в сторону. Я приземлилась в защитную стойку, и мои
передние лапки машинально сделали блок, как будто я дралась с человеком. Крыса
остановилась еще быстрее, пища и мотая головой, словно пытаясь в темпе наладить
зрение. Кругозор крысы наверняка был самым что ни на есть минимальным. Я могла
этим воспользоваться.
Щебеча как психованный, Барон в третий раз ко мне побежал. Я
напряглась, намереваясь подпрыгнуть, приземлиться противнику на спинку, а потом
душить его, пока он не лишится чувств. Сердце мое ныло, а к горлу подступала
тошнота. Я совершенно не собиралась убивать для Трента. Даже крысу. Если
пожертвую хотя бы одним своим этическим принципом, я стану телом и душой ему
принадлежать. Если я сегодня поддамся с крысами, завтра это будут люди.
Шум толпы нарастал, пока Барон ко мне несся. Я подпрыгнула.
— Хрен тебе, золотая рыбка! — пропищала я, пока Барон резко
подо мной тормозил, переворачиваясь на спинку. Теперь мне предстояло упасть
прямо ему на брюшко!
Я мягко на него плюхнулась и пронзительно запищала, когда
его зубы сомкнулись на моем носике. В панике я попыталась осадить назад. Но
Барон держал меня зубами за носик, прилагая ровно столько усилий, сколько
требовалось, чтобы я не вырвалась на свободу. Выгибаясь назад, я принялась
передними лапками накладывать ему по морде,. задними в то же самое время молотя
его по брюшку. Пища одновременно с моими ударами, Барон терпел "избиение,
медленно разжимая зубы. Наконец он совсем меня отпустил, и я отпрыгнула в сторону.
Пятясь по арене, я потирала свой носик и недоумевала, почему
он совсем мне его не оттяпал.
Барон перевернулся и вскочил на лапки. Он коснулся того
места на боку, куда я в самом начале его ударила, затем мордочки, а затем
принялся ощупывать брюшко, славно отметеленное моими задними лапками, словно
составляя перечень травм, которые я ему нанесла. Затем Барон поднял лапку,
потирая свой носик, я вздрогнула, внезапно поняв, что он мне подражает. Барон
тоже был сознательной личностью!
— Ни хрена себе! — пропищала я, и Барон кивнул длинной
головой. Мое дыхание ускорилось, а взгляд переметнулся на окружающие стенки и
прижавшийся к ним народ. Вместе мы могли справиться там, где нипочем не
преуспели бы поодиночке. Барон стал негромко на меня попискивать, и толпа
затихла.
Я никоим образом не собиралась упускать этот шанс. Барон
подергал усами, и теперь уже я на него бросилась. Мы схватились и в безвредной
борьбе покатились по полу. Дальше мне требовалось только прикинуть, как отсюда
выбраться и как общаться с Бароном, чтобы Трент ни о чем не догадался.
Ударившись о колесо для физических упражнений, мы
раскатились по сторонам. Я вскочила на лапки и стала крутиться в поисках
Барона. Однако его нигде не было.
— Барон! — крикнула я. Но его как ветром сдуло! Я продолжала
крутиться на месте, прикидывая, не убрала -ли его с арены опустившаяся туда
рука. Но тут от возведенной неподалеку башни из детских кубиков донеслось
ритмичное поскребывание. Я стала бороться с сильнейшим желанием оглянуться.
Меня переполнило облегчение. Барон по-прежкему был здесь. И теперь у меня в
голове родилась идея.
Руки должны были опуститься на арену лишь после окончания
игры. Значит, одному из нас следовало прикинуться мертвым.
— Послушай! — крикнула я, когда Барон на меня обрушился.
Острые зубы сомкнулись на моем ухе, разрывая его. Кровь хлынула мне в глаза,
почти меня ослепляя. В дикой ярости я бросила его через плечо. — Ты что,
охренел? — заорала я, когда Барон покувыркался и замер. Толпа дико
зааплодировала, явно закрывая глаза на наше предыдущее, столь несвойственное
грызунам поведение.
Барон завел длинный ряд попискиваний, явно пытаясь со мной
объясниться. Я бросилась на противника, перехватывая ему дыхательное горло и
тем самым вынуждая его заткнуться. Задние лапки Барона нещадно меня
колошматили, пока я перекрывала ему кислород. Затем он выгнулся и потянулся к
моему носику, царапая его коготками. Под напором его острых как иголки коготков
я отпустила хватку и позволила Барону дышать. Тут он понятливо обмяк.
— Погоди, — сказала я. — Еще рано дохлым прикидываться. —
Шерстка Барона набилась мне в рот, и мой писк сделался совсем невнятным. Затем
я снова стала на него наседать, пока Барон не начал весьма неэффективно со мной
бороться. Толпа активно зашумела, судя по всему, думая, что Ангел вот-вот
одержит свою первую победу. Я бросила взгляд на Трента. От его явно
подозрительного взгляда мое сердце глухо забухало. Нет, так у нас ничего
получиться не могло. Победить мог Барон, но только не я. Значит, мне, а не
Барону, следовало прикинуться мертвой.
— Дерись со мной, — пропищала я, прекрасно зная, что он ни
черта не понимает. Затем стала понемногу ослаблять хватку, пока мои челюсти не
соскользнули. По-прежнему меня не понимая, Барон совсем обмяк. Тогда я задней
лапкой пнула его в пах.
Барон завопил от боли, мигом вырываясь из моей слабой
хватки. Я откатилась в сторонку.
— Дерись со мной, — прощебетала я. — Убей меня. — Голова
Барона моталась из стороны в сторону, пока он пытался взять меня в фокус. Я
быстро кивнула в сторону
толпы. Барон поморгал, похоже, врубаясь, в чем соль, и опять
на меня набросился. Теперь уже его челюсти сомкнулись на моем дыхательном
горле, перекрывая мне кислород. Я бешено задергалась, отчего мы оба влетели в
стенку. Поверх стука крови у меня в голове я слышала ликующие крики толпы.
Хватка Барона была крепкой — слишком крепкой, чтобы дышать.
«Теперь пора, — отчаянно думала я. — Теперь ты можешь в любой момент меня
отпустить». Я так дернулась, что мы оба врезались в детский мячик, но Барон
по-прежнему меня не отпускал. Страх медленно зашевелился у меня внутри. Он же
был сознательной личностью, разве не так? Ведь я не просто позволила какой-то
безмозглой крысе в смертельной хватке элементарно меня задушить?
Я начала бороться всерьез. Хватка Барона только усилилась.
Казалось, моя голова вот-вот рванет. Кровь бешено стучала в ушах. Я выгибалась
и корчилась, лапая его глаза, пока оттуда не побежали слезы, но Барон
по-прежнему категорически отказывался меня отпускать. Безумно дергаясь, я
заставляла нас обоих то и дело врезаться в стенку. Наконец я нашла его шею и от
души ее сжала. Барон мгновенно ослабил хватку. Я втянула в себя благословенный
глоток воздуха.
В ярости я не на шутку укусила противника, чувствуя его
кровь у себя на зубах. В ответ Барон резко двинул меня лапкой, и я запищала от
боли. Затем ослабила хватку. Он сделал то же самое. Шум толпы давил на меня
почти так же сильно, как жар от ламп. Мы лежали в рассыпанных по полу опилках,
прилагая немалые усилия, чтобы дышать все медленней, как будто мы до смерти
друг друга душили. Наконец до меня дошло. Хозяин Барона тоже знал, что он
сознательная личность. Значит, нам обоим следовало прикинуться мертвыми.
