— А я думала, вы будете... гм... ниже ростом. — Я встала,
когда Барон ко мне приблизился, и, после момента неловкости, он протянул мне
руку через угол стола. Да, он не был Арнольдом Шварценеггером. Но он спас мне
жизнь, Пожалуй, Барон был где-то между молодым, невысоким Джеффом Голдблюмом и
неопрятным Бакару Банзаем.
— Меня зовут Ник, — сказал он, пожимая мне руку. — Спасибо,
что помогли мне выбраться с той крысиной арены.
— Меня зовут Рэчел. — Рукопожатие у Барона было приятное.
Достаточно крепкое, но без всякой попытки доказать, какой он сильный. Я указала
на один из кухонных стульев, и мы оба сели. — Даже не стоит об этом говорить.
Мы вроде как оба помогли друг другу выбраться. Можете мне сказать, что это не
мое дело, но как, черт побери, вас угораздило стать крысой на городских боях?
Ник потер тонкой рукой за ухом и посмотрел в потолок.
— Я... э-э... составлял каталог личной библиотеки одного
вампира. Найдя там очень интересную для меня книгу, я допустил ошибку, забрав
ее домой. — Тут он стыдливо на меня посмотрел. — Я вовсе не собирался оставлять
се у себя.
Мы с Айви обменялись многозначительными взорами. «Да-да,
просто позаимствовал. Конечно». Впрочем, если Нику уже приходилось работать с
вампирами, это объясняло его непринужденное обращение с Айви.
— Когда тот вампир об этом узнал, он превратил меня в крысу,
— продолжал Ник, — а затем подарил одному из своих деловых партнеров. Этот его
партнер и поставил меня на арену, понимая, что, как разумный человек, я буду
иметь в бою определенное преимущество. И, раз уж на то пошло, я заработал ему
кучу денег. А вы? — спросил он. — Как вы-то туда попали?
— Я, э-э... — Тут я замялась. — В общем, я сама сделала
заговор, превратила себя в норку, а затем меня по ошибке поставили на арену. —
На самом деле это была не совсем ложь. Раз я этого не планировала, значит,
вышла досадная случайность. Правда. В самом деле.
— Так вы ведьма? — спросил Ник, и по лицу его расплылась
улыбка. — Вот класс. Я не был уверен.
Я не могла не улыбнуться в ответ. Мне редко попадались люди
вроде Ника, которые считали Внутриземцев всего лишь обратной стороной монеты
единого человечества. И всякий раз я при этом испытывала удивление и восторг.
— А что там за арена? — спросила Айви. — Какая-нибудь
разновидность криминальной расчетной палаты, где можно запросто избавиться от
человека, не запятнав руки кровью?
Ник покачал головой.
— Я так не думаю. Рэчел была первой сознательной личностью,
с которой я там столкнулся. А я там целых три месяца пробыл.
— Три месяца, — потрясенно откликнулась я. — Вы три с лишним
месяца были крысой?
Ник заерзал на стуле и поплотнее запахнул на себе Айвин
халат.
— Угу. Уверен, все мои вещи были распроданы, чтобы задним
числом оплатить мою квартплату. Но черт возьми, теперь у меня снова есть руки.
— Он поднял их, и я заметила, что, несмотря на их худобу, эти руки сплошь были
в рубцах.
Я сочувственно вздрогнула. В Низинах стандартной практикой
считалось продавать вещи твоего съемщика, если он исчезал. Люди слишком часто
там пропадали. И работы у Ника теперь тоже не было, поскольку с последней он,
так сказать, «уволился».
— А вы правда живете в церкви? — спросил Ник.
Я проследила за его взглядом, осматривая откровенно
выставочную кухню.
— Ага. Мы с Айви всего лишь несколько дней тому назад сюда
переехали. Здесь очень мило. Не обращайте внимания на трупы, что на кладбище
похоронены.
Ник ответил мне чарующей полуулыбкой. Господи спаси и
помилуй, но от этой улыбки он стал похож на маленького мальчика, заблудившегося
в темном лесу. Айви, опять стоя у раковины, едва слышно хихикнула.
— Меду мне, меду, — Писклявый стон Дженкса донесся из-под
потолка, и мое внимание резко переключилось туда. Феек мучительно выглядывал из
поварешки. Его крылышки мигом превратились в смутное пятно, стоило ему только
увидеть Ника. Неуверенно к нам подлетев, Дженкс почти что упал на стол. Я вся
сжалась от ужаса и стыда, но Ник лишь улыбнулся.
— Дженкс, не так ли? — спросил Ник.
— Привет, Барон, — отозвался Дженкс, неуверенно покачиваясь,
пока он с трудом пытался принять свою лучшую позу Питера Пэна. — Рад, что ты способен
издавать что-то помимо писка. А то у меня от него голова страшно болит. Все пи,
пи, пи-пи. От этой ультразвуковой потетени вообще свихнуться можно.
— Меня зовут Ник. Ник Спарагмос.
— Ник, значит, — сказал Дженкс. — Рэчел до смерти хочет
знать, каково тебе было иметь яйца размером с башку, чтобы их по полу за собой
таскать.
— Дженкс! — воскликнула я. «Господи, спаси и помилуй».
Бешено мотая головой в знак отрицания, я взглянула на Ника, но он, похоже,
нормально ко всему отнесся. Глаза его поблескивали, а длинное лицо ухмылялось.
Дженкс торопливо перевел дух и успел убраться в сторонку,
когда я попыталась его схватить. Феек стремительно восстанавливал равновесие.
— Слушай, у тебя чертовски скверный шрам на кисти, — быстро
обратился он к Нику. — Моя жена — ах, сладкая девочка, — постоянно меня латает.
Чудо что за швея.
— Может, тебе что-нибудь к шее приложить? — спросила я,
пытаясь сменить тему.
— Нет, ничего. Все в порядке, — ответил Ник. Затем он
медленно потянулся, словно все его тело занемело, — и резко выпрямился,
нечаянно коснувшись моего шлепанца. Я старалась не слишком очевидно его
разглядывать. Дженкс был куда более прям.
— А скажи, Ник, — начал Дженкс, приземляясь на стол рядом с
ним. — Видел ты когда-нибудь такой шрам? — Феек закатал рукав, обнажая
сморщенный зигзаг, идущий от его кисти до локтя. Дженкс всегда носил шелковую
рубашку с длинными рукавами и шелковые же штаны. Я и не знала, что я него есть
шрамы.
Ник уважительно присвистнул, и Дженкс засиял улыбкой.
— Я его от одной феи получил, — гордо признался феек. — Она
прикрывала ту же самую мишень, на которую я наводил своего агента. Несколько
секунд под потолком с этой бабочкой недоношенной — и она своего агента куда-то
еще увела.
— Кроме шуток? — Ник, похоже, был так поражен, что аж
подался вперед. От него очень хорошо пахло: по-мужски, но не так по-мужски, как
от вервольфа. И ни малейшего намека на кровь. Глаза Ника были карими. Очень
мило. Мне нравились человеческие глаза. В них можно было смотреть сколько угодно
и никогда не увидеть там ничего, кроме того, что ты ожидала увидеть.
— А как насчет вон того? — Ник указал на круглый шрам как
раз над Дженксовской ключицей.
— Пчелиный укус, — ответил Дженкс. — Я тогда трое суток с
ознобом и судорогами в постели провалялся, зато мы удержали нашу заявку на
цветочные клумбы на южном склоне. А вот этот ты от кого получил? — спросил
феек, взлетая в воздух, чтобы указать на недавно зарубцевавшийся шрам, что
окольцовывал запястье Ника.
