Я нахмурилась. Шаги зазвучали тише – это я попала в коридор
с ковром на полу и стала рассматривать номера на дверях.
– Значит, думаешь, он правильно придумал?
– Ага. Только одну штуку забыл. Или не забыл, –
хихикнул Дженкс.
Я притормозила при виде группы студентов возле одной двери.
Может, это моя и есть.
– А какую?
– Н-ну, – протянул он. – Начав слушать этот
курс, ты стала подходить по профилю.
Чуть прихлынул в кровь адреналин – и тут же схлынул обратно.
– И как это тебе? – буркнула я. Все равно, черт
побери Эддена.
Смех Дженкса прозвучал как ветровые колокольчики. Я
переложила тяжелую книгу на другое бедро, приглядываясь, кто из этой группы мог
бы сообщить самые ценные сплетни. Какая-то девушка глянула на меня – на
Дженкса, точнее, – мимолетно улыбнулась и отвела глаза. Была она в
джинсах, как и я, и в дорогой замшевой куртке поверх футболки. Небрежно, но
концептуально – отличное сочетание. Плюхнув сумку на пол, я прислонилась к
стене, как все тут, на ни к чему не обязывающем расстоянии в пару шагов.
И украдкой посмотрела на книгу у ног этой девушки – «Бесконтактное
расширение с помощью лей-линий». Едва заметное облегчение ощутила я в душе. У
меня хотя бы та книга, что надо. Может, как-то все и обойдется. Посмотрев на
матовое стекло закрытой двери, я услышала оттуда приглушенный разговор.
Наверное, еще предыдущее занятие не кончилось.
Дженкс качался на моей серьге, дергая ухо. Я терпела и
согнала его, только когда он запел про гусеницу-землемера, измеряющую цветы
бархатцев.
Девушка рядом со мной кашлянула и спросила:
– Только перевелась?
– Прости? – спросила я, пока Дженкс устраивался
обратно. Она вынула изо рта жвачку. Густо подведенные глаза смотрели то на
меня, то на пикси.
– Нас, студентов, изучающих лей-линии, тут мало. Не
помню, чтобы я тебя видела. Ты обычно по вечерам?
– А! – Я отодвинулась от стенки, посмотрела на
нее. – Нет, я взяла этот курс, чтобы… гм… на работе продвинуться.
Она засмеялась, поправляя длинные волосы.
– Ага, так я тоже вроде тебя. Только когда я отсюда
выйду, вряд ли найдется работа для менеджера кинопроизводства, имеющего опыт
работы с лей-линиями. Все подряд рванули специализироваться по искусству.
– Я Рэйчел, – протянула я руку. – А это
Дженкс.
– Рада познакомиться, – тут же ответила она,
пожимая руку. – Джанин.
Дженкс подлетел к ней, жужжа, приземлился на поспешно
протянутую руку.
– Более чем счастлив, Джанин, – произнес он,
отвешивая настоящий поклон.
Она просияла в полном восторге. Явно мало имела дело с
пикси. Они в основном живут за городом, кроме работающих в областях, где пикси
и фейри преуспевают: камеры наблюдения, охрана и добрый старый шпионаж. Но при
том фейри нанимают куда охотнее, потому что они едят насекомых, а не нектар, и
их легче обеспечивать пищей.
– А доктор Андерс сама ведет занятия, или какой-нибудь
ее помощник? – спросила я.
Джанин засмеялась, Дженкс улетел на мою серьгу.
– Ты о ней слышала? Ага, она сама преподает, нас ведь
тут немного. – У Джанин сузились глаза. – Особенно сейчас. Нас было
больше дюжины вначале, но четырех мы потеряли, когда доктор Андерс нам сказала,
что охотник на ведьм гоняется только за лей-линейщиками, и чтобы мы были
осторожны. А потом Дэн ушел и не вернулся.
Она вздохнула и снова привалилась к стене.
– Охотник на ведьм? – спросила я, с застывшей
улыбкой. Я правильно выбрала, с кем рядом встать. Сейчас я вытаращила глаза: –
Не может быть!..
У нее на лице выразилась тревога.
– Я думаю, Дэн ушел и по этой причине. А жалко – он
такой был горячий парень, у него бы огнетушитель искрами сыпал. Было у него
какое-то важное собеседование. Мне он ничего не сказал – боялся, наверное, что
я на ту же работу подам. Похоже, он ее получил.
Я автоматически кивала, гадая про себя, какие это важные
новости хотел он сообщить Саре-Джейн в субботу. Но начинала меня грызть мысль,
что ужин в Кэрью-Тауэр он планировал как расставание, а потом у него духу не
хватило, и он смылся, ничего не сказав.
– А он точно ушел? – спросила я. – Может, тот
охотник за ведьмами…
Я не договорила, и Джанин снисходительно улыбнулась:
– Ушел, ушел. Спрашивал меня, не куплю ли я его магнитный
мел, если он получит ту работу. В книжной лавке их обратно не принимают, если
печать сломана.
У меня лицо вытянулось от внезапной и взаправдашней тревоги:
– Я не знала, что нужен мел.
– Да есть у меня лишний, могу тебе одолжить, –
сказала она, копаясь в сумочке. – Доктор Андерс обычно дает нам чертить
что-нибудь: пентаграммы там, северные-южные апогеи… что назовет, то мы чертим.
Она лабы с лекциями не разделяет. Потому-то мы занимаемся здесь, а не в
лекционном зале.
– Спасибо, – сказала я, принимая металлический
стерженек и зажимая его вместе с книгой. Пентаграммы? Терпеть их не могу. Линии
у меня всегда получаются кривыми. Надо будет спросить Эддена, оплатит ли он
второй поход в книжный магазин. Но вспомнив цену за курс, которую ему никогда,
наверное, не компенсируют, я решила взять у мамы мои старые школьные
принадлежности. Супер, я все равно Собиралась как-нибудь к ней заехать.
Джанин неправильно поняла мой побледневший вид и поспешила
сказать:
– Да не волнуйся, Рэйчел, Убийца не за нами охотится,
честно. Доктор Андерс сказала быть поосторожнее, но он только опытных колдунов
убивает.
– Ага, – ответила я, думая, сочтет он меня опытной
или нет. – Наверное.
Разговоры вокруг стихли, когда из-за двери донесся резкий
голос доктора Андерс:
– Я не знаю, кто убивает моих студентов. И слишком
много похорон видела я за этот месяц, чтобы слушать ваши гнусные обвинения.
Если будете поливать грязью мое имя, я вам устрою судебный процесс отсюда и до
самого Поворота!
Джанин с испуганным лицом подхватила свою книгу и прижала к
груди. Студенты в холле неловко переминались с ноги на ногу. Дженкс, висящий у
меня на серьге, шепнул:
– Придержали доктора Андерс в неведении о ее статусе
возможной подозреваемой. – Я кивнула, гадая, позволит мне теперь Эдден не
ходить на эти занятия. – С ней там Денон, – добавил Дженкс, и я чуть
не ахнула.
– Что?
– Я чую Денона, – повторил он. – Он там, с
доктором Андерс.
Денон! Интересно, зачем бы это мой бывший босс вылез из-за
своего письменного стола.
Послышалось тихое бормотание, потом громкий хлопок. Все в
холле вздрогнули, кроме меня и Дженкса. Джанин вскинула руку к уху, будто
получила хорошую затрещину.
