— Они все пыльные, — говорит Элизабет Ренни, когда Джоди кладет ей в руку украшение.
Она помнит, как покупала их в «Вулвортсе» в Хайаннисе, когда Лоре было десять или одиннадцать лет.
— Я протру, — обещает Джоди.
Она рвет пополам старую футболку и садится на пол по-турецки. Отпихивает кошек, которые решили, что это коробка новых игрушек для них. Джоди уверена, что купила бабушке идеальный подарок: мешочек сафлоровых семян. Она видела, как Элизабет Ренни печально наблюдает за редкими птицами, прилетающими этой зимой поесть хлебных крошек и семян. Кардиналы, которых так легко заметить на снегу и льду, не вернулись. Отец Гарланд поклялся Джоди, что еще ни один кардинал не устоял против сафлоровых семян. Подарки от семьи Джоди уже прибыли: шерстяной свитер и шелковая блузка от матери, жесткий золотой браслет от отца, пластмассовые сережки в форме золотых рыбок от братьев. Она знает, что не должна была открывать подарки до Рождества. Теперь она ничего не получит в сам праздник. Бабушка, разумеется, не может сходить в магазин. Джоди видела, как она пытается читать каталоги «Товары почтой», но с досадой отбрасывает их в сторону, не в силах разобрать мелкий шрифт.
Элизабет Ренни не праздновала Рождество уже несколько лет. Кекс с цукатами и шарф от дочери раз в год — не повод для праздника. Но теперь она начинает напевать «Белое Рождество» высоким дрожащим голосом. Джоди перестает полировать очередное елочное украшение, слушает и аплодирует.
— Когда-то я считала, что умею петь, — говорит Элизабет Ренни.
— Спой еще, — просит Джоди.
— Нет уж, — отказывается Элизабет Ренни. — Я выставляю себя на посмешище не чаще одного раза за вечер.
Она поднимает стеклянный шар и подносит его к свету. Ее отражение колышется и кажется жидким. Она готова поклясться, что всего мгновение назад была ровесницей Джоди. Они с сестрой Морин, которая умерла восемнадцать лет назад — больше, чем Джоди живет на свете, — всегда подвешивали красные носки в ночь перед Рождеством. Утром они находили в них маленькие подарки, которые приносили до смешного много радости: ленточки, сухофрукты, бутылочки чернил, черепаховые гребни для волос. Элизабет Ренни завернула два таких гребня, украшенные серебряной филигранью, в белую папиросную бумагу. Это ее подарок на Рождество, хотя он сильно отличается от фиолетовых пластмассовых штучек, которые носит Джоди.
У Элизабет Ренни всегда были длинные волосы. До того как она начала слепнуть, собственное отражение иногда пугало ее. Ребенком она боялась старух; цеплялась за юбку матери, когда в гости приходила пожилая тетка. Теперь она понимает, что выглядит в десять раз хуже, чем когда-либо выглядела та. Вполне возможно, что соседский мальчонка считает ее ведьмой. Она не помнит, называла ли хоть раз тетку ведьмой в лицо или ей только так кажется. Сегодня вечером ее отражение почти прекрасно и отливает на свету то серебряным, то темно-синим.
В тот вечер во дворе выгружают елку. Двое мужчин на потрепанном грузовике — ландшафтные дизайнеры, которые зимой торгуют рождественскими елями. Они пообещали Джоди доставку и привезли елку прямо на лужайку, но на крыльцо поднимать отказались. Саймон и Андре видят отъезжающий грузовик: в этот момент они собирают спрятанные в сарае подарки, чтобы отнести их в дом и упаковать.
В нынешнее Рождество им есть что праздновать. Со времени обследования Саймон вырос на два дюйма и целый размер одежды. Под елкой лежат четыре новых костюмчика, комбинезон и два свитера — с оленем и с черными кошками. В последнее время Вонни и Андре не в силах отказать в чем-то сыну, и Саймона часто удивляет их снисходительность. Андре не успевает остановить сына, и тот бежит к соседям, машет рукой и зовет Джоди. Андре жалеет, что не схватил мальчика, едва тот тронулся с места.
На Джоди джинсы, грубый зеленый свитер и высокие ботинки. Джоди с Саймоном восхищенно глазеют на елку. Всего несколько дней назад в магазине в Эдгартауне Андре выбрал серебряную цепочку, собираясь подарить ее Вонни. На цепочке висел маленький колокольчик. Когда он поднял цепочку, колокольчик еле слышно прозвенел. Такой звук услышишь, только если стоишь очень близко. Андре понял, что кулон — идеальный подарок для Джоди, быстро положил его на место и купил Вонни пару синих эмалевых сережек. Они прекрасно будут смотреться с высокой прической.
— Эй, Саймон! — кричит Андре через двор.
Он готов на все, лишь бы не идти к соседям.
— Эй, Джоди! — кричит он, немного подумав.
Джоди поднимает глаза и без энтузиазма машет рукой.
— Эта елка больше, чем наша, — сообщает ей Саймон.
— Она казалась меньше, когда я ее выбирала, — поясняет Джоди.
Джоди хватает елку за ствол и тянет. Ветки скребут по земле, но дерево даже не трогается с места.
— Может, позовешь на помощь великана? — предлагает Саймон.
Джоди смотрит на него.
— Наверное, мне подарят Заботливого мишку на Рождество, — объявляет Саймон.
— Какого еще великана? — спрашивает Джоди.
— Не знаю, — говорит Саймон.
Они смотрят на елку. Хотя изо рта у них идет пар, на Рождество со снегопадом можно не рассчитывать.
— Великаны вечно где-то шляются в самый нужный момент, — говорит Джоди.
Саймон кивает.
— Они боятся людей.
— Саймон, пойдем, — кричит Андре.
Они собирались спрятать подарки в кухонные шкафчики, пока Вонни заворачивает свои на веранде. Андре последние пару дней доставлял заказы Вонни — за неделю перед Рождеством она продает больше керамики, чем за весь год. Он извинялся перед владельцами магазинов, которые спрашивали, почему больше не видят ее: она работает день и ночь, чтобы закончить заказы, у нее болит горло, болит голова, она в отпуске. В этом году Вонни боялась, что не сможет ходить по магазинам за рождественскими покупками. Андре пришлось ждать ее у магазинов, поставив машину у входа, на случай если в нем возникнет необходимость. Он установил жене четкие временные рамки: в каждом магазине — не более шести минут и бегом обратно в пикап. Предполагается, что он не в курсе, что она ему купила. Но из обувного она вышла с такой большой коробкой, что в ней совершенно точно мужские ботинки.
— Мой папа может тебе помочь, — говорит Саймон Джоди.
— Да ладно, — отвечает Джоди. — Я справлюсь.
— Папа! — кричит Саймон и машет руками вверх и вниз, как будто сам себя заводит.
Андре сует руки в карманы и идет через лужайку.
— Смотрю, ты любишь рождественские елки, — говорит он Джоди, старательно глядя мимо нее на дерево.
— Я точно выбрала другую, — отвечает Джоди.
Поразительно, но ее голос совершенно спокоен.
— Иди сюда, помощник, — говорит Андре Саймону.
Он указывает сыну на верхушку ели и велит держать ветки — так Саймон будет считать, что помогает. Затем Андре поднимает елку и тащит ее по ступенькам.
