У Сержио был «мерседес». Я впервые ехала на такой машине и
без устали расхваливала отделку салона. Особенно заднее сиденье. Такое
просторное…
— Кожа на ощупь — прелесть, — мурлыкала я,
потираясь щекой о подушку пассажирского сиденья. — Вот потому-то я и ношу
сапоги и перчатки. Люблю, когда кожа трется о кожу.
Грудь у меня выпирала поверх лифчика с поддержкой. Сержио
ухмыльнулся, открыв кривой передний зуб, который в баре умудрился не
показывать.
— Перестань, кисуля, не то я не смогу вести машину. Как
насчет того, чтобы поехать ко мне, а не в клуб, о котором я говорил?
Тревога!
— Нет, — выдохнула я и получила в ответ сердитый
взгляд.
Он явно не ожидал возражений, но и допускать такого было
нельзя. Я, соображая на ходу, погладила его по плечу:
— Слишком долго ждать. Заверни куда-нибудь. Киску надо
умыть язычком.
«Ик!» — возмутилась моя душа, но я вдобавок еще погладила
ладонью свой живот и повела ниже, задев наружную сторону бедра.
На это он купился — заглотил крючок вместе с леской и
грузилом. Лучше и быть не может.
Придерживая одной рукой руль, Сержио опустил вторую, чтобы
погладить меня по коленке. Рука неуклонно и решительно продвигалась вверх по
бедру к цели. Я, выполняя наставления, не надела трусов. От одной мысли, что
его пальцы коснутся меня, во мне поднялась волна отвращения. Я поспешно сгребла
его ладонь и направила ее в вырез платья. Лучше уж там, чем в другом месте.
— Потерпи еще… — Я задыхалась от волнения. Будем
надеяться, он примет его за страсть. — Тормози. Останови сейчас же…
Чем скорее воткну в него кол, тем лучше. Его рука, похоже,
не против была остаться там, куда попала, но я на всякий случай отстегнула
предохранительный ремень и перебралась на заднее сиденье.
Он удивленно покосился на меня. Я обняла его сзади и лизнула
краешек уха. Двойной «ик!».
— Я жду, Роберто. Приходи и возьми меня!
Машина вильнула к обочине. Черт, даже до леса не доехали. Я
понадеялась, что никто не проедет мимо, пока мы будем отрубать ему голову. Не
то объясняться будет трудновато.
— Иду, киска, — посулил Сержио, и в тот же миг его
зубы впились мне в запястье.
— Мудак! — выкрикнула я.
— Нравится, киска? — прорычал он, всасывая кровь,
стекающую по моему предплечью. — Стерва! Шлюха!
Я, рассвирепев, выдернула свободной рукой кол и воткнула ему
в шею.
— Тебя мама не учила не разговаривать с набитым ртом?
Он взвыл и разжал зубы, пытаясь дотянуться до кола. Я
выдернула руку у него изо рта, еще больше разодрав запястье, и нагнулась за
вторым колом.
Сержио в мгновение ока очутился на заднем сиденье и навис
надо мной, но я брыкнулась и умудрилась попасть ему прямо между ног. Еще один
страдальческий вопль потряс машину.
— Сука! Я разорву тебе горло и оттрахаю в кровавую
дырку.
Мне не хотелось и близко подпускать его к горлу, так что я
подтянула коленки к груди, отгородившись от него. Сапоги оказались прямо под
рукой, я сумела выдернуть второй кол и вогнать ему в спину.
Сержио вылетел из машины — спиной вынес дверцу, как
бумажную. Я потянулась за ним — мне нужно было вернуть хоть одно оружие. Удар
свалил меня набок, едва я высунулась наружу. Я перекатом ушла от пинка,
нацеленного мне в голову, и вскочила на ноги.
Сержио снова метнулся ко мне — и застыл, отброшенный
материализовавшимся у него за спиной вампиром. Кости держал его мертвой
хваткой: одной рукой за кол, торчавший из горла, другой за тот, что сел в
спине.
— Как вовремя, — пробормотала я.
— Привет, Сержио, — весело заговорил Кости,
жестоко вывернув кол в горле пленника.
Послышалось тошнотворное бульканье, потом Сержио отозвался:
— Грязный ублюдок, как ты на меня вышел?
Я поразилась, как он может говорить с распоротой глоткой.
Кости покрепче ухватил торчащий в спине кол, вгоняя его глубже, так что острие,
наверно, царапнуло сердце вампира.
— Вижу, ты познакомился с моей подружкой. Правда, она
чудо?
Кровь струйками сбегала у меня по руке. Я разодрала один
рукав и замотала рану, пульсировавшую в такт ударам сердца. Это не помешало мне
улыбнуться довольной улыбкой при виде лица Сержио, когда тот метнул на меня
взгляд.
— Ты… Ты меня подставила, — словно не веря,
пробормотал он.
— Вот это верно, котик. Думаю, тебе в конечном счете не
светит умывать меня язычком.
Что-то во мне поразилось моему хладнокровию, а другая часть
меня победно ликовала.
— Она ничего, верно? — продолжал Кости. — Я
так и знал, что ты не пропустишь хорошенькую девчонку, болван несчастный. Пора
и тебе попробовать, каково попасть в ловушку. У тебя что, с финансами туго, что
ты выезжаешь на поиски обеда, вместо того чтобы заказывать на дом?
Сержио замер:
— Не понимаю, о чем ты говоришь.
Судя по его лицу, он понимал. А вот я понятия не имела.
— Еще как понимаешь. Ты, как я слышал, его лучший
клиент. А теперь я задам тебе всего один вопрос. И уверен, ты ответишь честно,
потому что в противном случае… — он снова провернул кол в спине
Сержио, — я буду весьма огорчен. Знаешь, что бывает, когда я огорчен? У
меня рука может дрогнуть.
— Что? Что? Я скажу, скажу! — Акцент стал таким
сильным, что трудно было разобрать слова.
Кости улыбнулся воистину пугающей улыбкой:
— Где Хеннесси?
Лицо Сержио окаменело. Если бы вампиру еще было куда
бледнеть, он бы совсем побелел.
— Хеннесси меня убьет. Тот, кто становится ему поперек
дороги, уже никогда этим не похвастает. Ты не представляешь, что он сделает,
если я проговорюсь. А если я и скажу, ты меня все равно убьешь.
— Слушай, приятель… — поворот, нажим,
вопль, — даю слово, что не убью тебя, если скажешь. Это даст тебе шанс
сбежать от Хеннесси. Но клянусь тебе, если ты не скажешь, где он… — еще
один поворот кола, и Сержио пронзительно взвизгнул, — ты умрешь прямо здесь.
Твой ход. Выбирай.
Выбора у него не было — это было написано на лице
обреченного вампира. Признавая поражение, он уронил голову и одним духом
пролепетал окровавленными губами:
— Чикаго-Хайтс, на восточном краю города.
— Большое спасибо, приятель.
Вздернув бровь, Кости обернулся ко мне:
— Это твой кол, милая?
Выдернув кол из спины Сержио, он бросил его мне. Я поймала
оружие и с полным пониманием встретила его взгляд.
— Ты же обещал! Обещал!
