— Ты такая бледная…
И это тоже прозвучало обвинением. Я зевнула в надежде, что
она поймет намек.
— Как всегда…
— Кэтрин, ты бледна, у тебя здесь никакой еды… ты
начала пить кровь?
Я, как открыла рот, зевая, так и забыла закрыть.
— Ты серьезно? — кое-как выдавила я.
Она попятилась от меня. Честное слово, попятилась.
— Начала?
— Нет!
Я бросилась к ней и с болью и обидой увидела, как она
сжалась.
— Вот… — Ухватив ее ладонь, я прижала пальцы к
горлу. — Чувствуешь? Это пульс! Я не пью кровь, я не превращаюсь в
вампира, а в холодильнике у меня пусто потому, что я не ходила в магазин! Ради
бога, мама!
Тимми выбрал этот момент, чтобы сунуть голову в дверь.
— У тебя открыто…
Он замер, уставившись в мое разъяренное лицо. Мать отняла
руку от моего горла и выпрямила плечи.
— Кто это, Кэтрин?
Ее тон заставил Тимми съежиться. Бедняга не знал, что это ее
обычные интонации.
— Повежливее, — прошипела я.
Сперва Кости его запугивал, теперь мать вот-вот доведет до
сердечного приступа.
— Это твой любовник? — продолжала она сценическим
шепотом, который был великолепно слышен с его места.
Я уже готова была отпереться, и вдруг меня осенило. Я
превратилась в хитрую, расчетливую интриганку. Я смотрела на Тимми и видела то
же, что видела моя мать. Живого, дышащего парня. Стопроцентно живого.
Может, меня оправдывает, что я была не в себе от недосыпа,
месячных и обвинений в переходе на жидкую диету.
— Да! — с безрассудством отчаяния заявила
я. — Мама, познакомься с моим любовником Тимми!
Я бросилась к нему, заслонила от матери его обалделое лицо,
с энтузиазмом поцеловала в щеку и шепнула, крепко обняв:
— Теперь, пожалуйста, уходи!
— Ох! — пискнул он.
Она подошла к нам, оглядела его с головы до ног. Тимми
испуганно заморгал и протянул дрожащую ладонь.
— 3-здравствуйте, миссис…
— Мисс, — гневно поправила она.
Он вздрогнул, понятия не имея о множестве причин для такой
резкости. Однако, к его чести, не обратился в бегство.
— Мисс, — сделал он вторую попытку. — Приятно
познакомиться, мисс…
— Ты с ним спишь, а он даже фамилии твоей не
знает, — презрительно обрушилась на меня мать.
Я возвела очи горе и тут же ущипнула Тимми, пятившегося к
двери:
— Не обращай на нее внимания, милый, она иногда
забывает о хороших манерах. Мам, можно, Тимми будет звать тебя Джастин? Или
мисс Кроуфилд?
Она все еще пронзала меня взглядом, говорящим: «Как ты
могла?», но понемногу оттаивала.
— Пусть будет Джастин. Приятно познакомиться, Тимми.
Кэтрин рассказывала, как вы помогали ей убивать этих демонов. Рада слышать, что
кто-то еще пытается избавить от них мир.
Тимми, похоже, готов был лишиться чувств.
— Давай сварим кофе, — попросила я,
предусмотрительно вытолкнув его из комнаты, прежде чем он принялся отрицать.
— Ты побудь здесь, мам. Он живет напротив, мы сейчас
вернемся.
Едва мы оказались на территории Тимми, я притянула его
поближе и понизила голос:
— Бедная моя мамочка. У нее бывают просветления, а
бывают и плохие дни. Доктор собирался назначить ей другое лечение, но ведь
такой припадок заранее не предскажешь. Не обращай внимания на разговоры о
демонах. Она истовая пятидесятница. Верит в борьбу с духами и все такое. Просто
кивай и старайся поменьше говорить.
— Но… но… — Тимми ошалело таращил глаза. —
Зачем ты ей сказала, что я твой любовник? Почему не рассказать ей о настоящем?
Хороший вопрос. Знать бы, что отвечать. Хоть что-нибудь!
— Он англичанин, — в отчаянии брякнула я. — А
мама ненавидит иностранцев.
Она пробыла у меня час. За это время я превратилась в
нервную развалину, и Тимми тоже. Он выпил столько кофе, что отплясывал шейк,
сидя на табуретке. Я пыталась навести разговор на дела в колледже, на сады, на
здоровье дедушки с бабушкой, лишь бы ни слова о вампирах. И то и дело
поворачивалась к нему с жалостливой миной или выразительно крутила пальцем у
виска у нее за спиной.
Тимми, как мог, старался поддержать меня и успокоить мою
больную мамочку.
— Совершенно верно, Джастин, — то и дело повторял
он. — С Божьей помощью мы покончим с этими демонами. Аллилуйя, и, прошу
вас, скажите «аминь».
Когда она, наконец, ушла, я привалилась к двери и
зажмурилась от облегчения.
— Слава богу! — вырвалось у меня.
— Верно, — подхватил Тимми. — Аминь!
— Можешь уже перестать, — устало улыбнулась
я. — Я у тебя в долгу, Тимми. Спасибо.
В ту самую минуту, когда я с благодарностью обнимала соседа,
дверь у меня за спиной открылась без стука.
— Я не помешал? — В голосе с британским акцентом
звучало холодное бешенство.
На этот раз в моем устремленном к Небесам взгляде был
безмолвный вызов. Вот, значит, как? Ладно же, давай! Посмотрим, что у тебя еще
в запасе! Тимми отскочил от меня, как ужаленный.
— Ух!
Не знаю уж, о чем он думал, но, увидев, как он прикрывает
ладонью заветное место, я взбесилась:
— Черт побери, скажи ты ему, что не собирался его
кастрировать!
Кости, скрестив руки на груди, безжалостно разглядывал
парня:
— Зачем?
— Затем, что, если не скажешь, я буду очень-очень
строго блюсти чистоту! — злобно ответила я.
Он по глазам понял, что я не шучу. Сделал примирительное
движение, но Тимми все равно отскочил от него.
— Не дергайся, приятель. Все твое останется при тебе,
только запомни — ты притворяешься ее любовником, и не более того. Другого и в
голову не бери.
— Слыхал! — Теперь я мысленно размахивала перед
Небесами белым флагом: «Ладно, ты победил!»
Губы Тимми дрогнули.
— Смерть всем демонам, и, прошу вас, «аминь»!
Круто!
— Слушай, извини, я малость сошла с ума, когда она
набросилась на меня с обвинениями, что я… пью!
— Ты же не пьешь, — не понял Тимми.
— Нет, — я постучала себя пальцем по горлу, —
я о другом питье.
Теперь Тимми совсем запутался, зато на лице Кости
засветилось понимание.
