Я молча уставилась на него. Мне многое хотелось ему сказать.
Вроде: «Как ты мог подумать, что мне нужно только твое тело?», или «Ты разве не
понимаешь, но ты — мой лучший друг?», или, в конце концов, «Кости, я люблю…»
— Пора нам отсюда убираться, — струсив,
пробормотала я. — Пока тебе не пришлось еще на кого-нибудь сверкать
зелеными глазами, чтобы он не бросился за полицией.
Он улыбнулся, и может, моя вина в том, что улыбка вышла
малость грустноватой.
— Все нормально, Котенок. Я ничего не требую. Можешь не
дергаться.
Я взяла его за руку, не заботясь о разнице в температуре, и
до смерти перепугалась, что меня это больше не волнует.
— А ты и в самом деле мой? — не удержалась я.
Холодные пальцы ласково сжали мою ладонь.
— Конечно, твой.
Мои пальцы сжались гораздо крепче. Очень рада.
19
Часы дробили одиннадцать, и Кэт — охотница за вампирами
собралась на охоту, хотя мое охотничье снаряжение и составлял лишь лифчик,
завитые волосы и короткое платье. Да, работа грязная, но я ее выполню. Сюда,
сюда, кровопийцы! Бар открыт!
Хеннесси продолжал высматривать жертв для пополнения своих
складов. Франческа за десять дней шпионажа подтвердила эту информацию. То же
самое мы слышали от Лолы и Чарли, так что это не стало открытием, зато
последний из ее каждодневных телефонных звонков дал нечто ценное. Она подслушала,
как один из людей Хеннесси обращался к неизвестному партнеру-человеку «ваша
честь». Возможно, это была ирония, но, памятуя о подчищенных полицейских
сводках и о новом методе, которым Хеннесси предотвращал сообщения о пропавших,
Кости пришел к иному выводу. Он рассудил, что человек был судьей, возможно, из
Колумбуса, где обнаружилось больше всего подчищенных досье. Мы работали над
этой версией, но не отказались и от другого средства. Если хочешь поймать того,
кто никак не ловится, нужна наживка. Соблазнительная приманка, которую
попытается схватить сам Хеннесси или так и оставшийся неизвестным Гасила. Тут
на сцену выступала я. Днем ходила в колледж, а вечерами совершала турне по всем
дешевым низкопробным барам и клубам, какие мы знали. Говорю же, грязная работа.
— Кэтрин? Бог мой, Кэтрин, это ты?!
А? Так меня звали только родные, а никого из них здесь точно
не могло оказаться. Однако в голосе было что-то знакомое.
Я развернулась на табуретке, и бокал, который я не выпускала
из рук, чтобы в него не подсыпали какой-нибудь химии, полетел на пол. Шесть лет
прошло, но я узнала его с первого взгляда.
Дэнни Мильтон стоял передо мной и пялил глаза на мое
серебристое платьице в обтяжку и сапоги до колен. Черные кожаные перчатки,
входившие в состав снаряжения, точь-в-точь подходили цветом к моей душе, когда
его взгляд скользнул от моего лица в вырез платья и обратно.
— Фюить, Кэтрин, ты выглядишь… Bay!
То ли он и впрямь лишился дара речи от моего вида, то ли
курс литературы в колледже не пошел ему впрок. Я, прищурившись, прикидывала,
как поступить. Первое: воткнуть ему в сердце кол. Соблазнительно, но аморально.
Второе: сделать вид, что его не замечаю, и надеяться, что он уйдет. Возможно,
но слишком великодушно. Третье: заказать новую выпивку и выплеснуть ему в рожу,
поблагодарив за сладкие воспоминания. Заслуженно, но лишком театрально. Я не
стремилась привлекать ненужного внимания и не хотела, чтобы меня выставили из
заведения. Значит, оставался только второй вариант. Проклятие, наименее
соблазнительный.
Я пронзила его ледяным взглядом и повернулась спиной. В
надежде, что намек дойдет. Не дошел.
— Слушай, ты должна меня помнить. Мы познакомились на
дороге, ты помогла мне сменить шину. И наверняка ты не забыла, что я был
первым, с кем ты…
— Заткнись, кретин!
Все та же невообразимая наглость — он чуть не выболтал в
полный голос, так что только глухой не услышал бы, что оказался первым, с кем я
переспала! Может, первый вариант в конечном счете был наилучшим?
— Вот видишь, вспомнила, — продолжал он, как видно
не расслышав «кретина». — Эге. Сколько же лет прошло… шесть? Или больше? Я
тебя еле узнал. Помнится, раньше ты не так выглядела. Не, ясно, ты была
миленькой и все такое, но, в общем, еще малявкой. А теперь совсем взрослая.
Сам он почти не переменился. Волосы примерно той же длины и
того же буроватого песочного оттенка, и глаза голубые, как мне помнилось. Брюхо
малость выросло, а может, это мне со злости почудилось. Для меня он сейчас
ничем не отличался от остальных. Всего-навсего еще один приставала. Жаль, что
нельзя убить его за одно это.
— Дэнни, добрый совет, разворачивайся и шагай отсюда.
Кости, хоть я его и не видела, был где-то рядом, и если,
наблюдая за мной, он поймет, кто мой собеседник, то оторвет Дэнни голову, и
совесть его не замучает.
— Но почему? Давай посидим, вспомним прошлое? Мы ведь
столько не виделись. — Рядом со мной как раз освободилось место, и он без
приглашения плюхнулся на него.
— Нечего нам вспоминать. Ты пришел, увидел, отымел и
ушел. Конец истории.
Я опять повернулась к нему спиной, удивляясь шевельнувшейся
в душе горечи. Некоторые раны не лечатся даже временем и опытом.
— Да ну, Кэтрин, совсем и не так было…
— О, привет, приятель. Что это мы здесь видим?
— Он как раз уходит, — процедила я, молясь, чтобы
у Дэнни нашлась в голове хоть одна извилина. Хватило бы, чтобы бежать со всех
ног, пока Кости не разобрался, кто он такой. Если еще не поздно… Кости хищно
оскалился.
— Не спеши, Котенок, мы еще не познакомились. —
Ой-ой-ой, плохо дело! — Меня зовут Кости, а ты?…
— Дэнни Мильтон. Мы с Кэтрин старые друзья.
Ничего не подозревающий Дэнни протянул руку. Кости сжал ее и
не спешил отпускать, даже когда Дэнни задергался.
— Эй, парень, я ничего плохого не хотел. Просто
поздоровался с Кэтрин и… у-у-угх!
— Молчать, — еле слышно проговорил Кости.
Из-под его ресниц блеснуло зеленое пламя, луч силы. Он
усилил хватку, и я буквально услышала, как трещат кости в ладони Дэнни.
— Перестань, — выдохнула я, встав и тронув его за
плечо.
Под моими пальцами словно камень застыл, только рука
напрягалась все сильнее. По лицу Дэнни катились слезы, но он молчал, бессильный
перед этим зеленым взглядом.
— Не стоит. Того, что было, не изменишь.
— Он обидел тебя, Котенок, — отозвался Кости, без
жалости глядя в полные слез глаза Дэнни. — И за это я его убью.
— Не надо. — Я понимала, что это не фигура
речи. — Все прошло. Если бы он меня не использовал, я бы не достала своего
первого вампира. А значит, не встретилась бы с тобой. Ничего не бывает зря,
тебе не кажется?
