Выборы были мизерного масштаба, деньги смешные, подставной
фигурант – склонный к запоям человек, конечно, о победе никто и не заикался.
Вся команда тогда состояла из нескольких неуравновешенных гениев, включая
водителя.
Раз в две недели кассир от «братков» привозил нам деньги.
Васька засовывала пачки в дамскую сумочку и развозила бабло по редакциям –
благодаря этой нехитрой процедуре в местных газетках появлялись слепленные
тяп-ляп материальчики про фальшивого кандидата.
Все остальное время мы маялись от безделья, прочитали все
книги, которые нашли на съемной квартире, каждый день ходили в кино. Со скуки я
даже переспала тогда с Николаем, иногда забегавшим к нам в офис, и начала
изучать испанский. Самое интересное, что после окончания той синекуры Василиса
заявила, что ей срочно нужно отдохнуть от ничегонеделанья и от меня, и улетела
в Тунис.
– Но в этот раз городишко побольше, – рассуждала
я, – и вообще вокруг рекордное количество интересных людей, наверняка
будут попадаться даже доктора наук...
– Ты уже видела хоть одного? – живо
заинтересовалась Василиса, питающая слабость к интеллектуалам.
– Знаешь, Васька, если кому-то не жаль тратить миллионы
на политическую авантюру – это их проблемы. Наша задача: расслабиться и
получать удовольствие.
В результате было решено: во-первых, плыть по течению,
во-вторых, держать язык за зубами, и, в-третьих, работу выполнять, но без
фанатизма. Часа три мы честно трудились, обзванивали редакции, узнавали
расценки на рекламу и осторожно намекали на «джинсу» (это когда рекламная по
своей сути статья подается под видом обыкновенного журналистского материала),
одновременно чертили схемы северского телеэфира. Злополучный медиаплан начал
приобретать реальные очертания. Потом Васька накрасила губы и поехала
налаживать более тесное знакомство со СМИ, а на самом деле банально кокетничать
с редакторами и их замами, чтобы выпросить скидки и вообще подружиться. Потому
что журналистам надо не просто платить, их надо любить и лелеять:
кормить вкусными обедами, восхищаться талантливым пером,
травить неприличные анекдоты и панибратски хлопать по плечу при встрече. Даже у
самых прожженных журналюг есть некоторые представления о человеческой
благодарности, и можно надеяться, что в конце концов они немножко полюбят и вас
с вашим кандидатом, а этого не купишь ни за какие деньги.
Я в очередной раз набрала номер мобильного телефона Андрея
Афанасьевича Одинакова, пресс-секретаря губернатора Северской области. Гарик
дал поручение «навести мосты». Трубка вновь ответила долгими гудками. От скуки
я тихонько пропела в телефон:
– Где тебя носит, крейсер Аврора, в час, когда утро
встает над Невой?..
Вдруг тонкий мужской голос ответил «Алло?», да так
неожиданно, словно Одинаков отреагировал на мой лирический призыв.
Я скороговоркой объяснила ситуацию и предложила встретиться.
Трубка весело заквакала в ответ:
– Дарья, да? А я смотрю – номер незнакомый, и не
отвечаю. Да, мы в курсе. Да, будем содействовать. Да, надо встретиться.
* * *
Первым делом он заглянул под стол, ощупал столешницу и
внимательно исследовал электрический провод от маленькой лампы.
– Что-то не так? – спросила я.
Местом встречи был выбран небольшой китайский ресторанчик,
где Одинаков потребовал отдельный кабинет и недовольно осмотрел легкую дверцу
из тростника. Теперь он стоял посреди комнатки и озабоченно разглядывал потолок
– видимо, подозревая скрытые камеры наблюдения.
– Подстраховка, – объяснил наконец мой
спутник. – Профессиональная привычка.
– Вы работали в ФСБ? – Я очень удивилась, потому
что мсье пресс-секретарь меньше всего походил на мастера интриг и шпионажа. На
вид ему было около сорока. Физиономия принца в многолетнем изгнании. С первого
взгляда понять, что это за птица, не удалось – бил по глазам дикой расцветки
галстук, недоумение вызывали и мальчишеские джинсы, и золотой браслет на хилой
ручонке, и дорогой портфель прекрасной кожи. Он мог оказаться стареющим геем,
или просто дураком, или всем вместе.
– О, нет, я по образованию историк. Но время такое, что
надо быть настороже. Вы уверены, что здесь мы находимся в информационной
безопасности?
– Нет, – честно ответила я, – но мы ведь не
собираемся обсуждать государственные тайны.
– Дашенька, вы еще так наивны. Всегда надо быть
готовым...
– К труду и обороне?
Мсье Одинаков печально улыбнулся – мол, ах, Дарья, как вы
юны и глупы. Старый ты козел, беззлобно подумала я, пей молоко перед сном для
успокоения нервов.
Впрочем, разговор налаживался. Меня на благодушный лад
настроило запеченное в карамели яблоко. Андрей Афанасьевич лакал из маленькой
пиалы зеленый чай, потихоньку приходил в себя и казался вполне адекватным. Он
посоветовал внести кое-какие изменения в медиа-план, порекомендовал парочку
дельных писак, а главное – заверил в полной лояльности, добавив, что за
последние годы губернаторская администрация сделала все, чтобы большая часть
СМИ региона находилась у них «под колпаком». Оставалось выяснить, знают ли об
этом сами журналисты.
Прощаясь, Афанасьич вновь что-то нервно бормотал о
конспирации. Половина сказанного им означала что-то другое, а другая половина
вовсе ничего не означала. Мне стало его жалко: Одинаков, Одиносик, какие злые
дяди так тебя напугали и за что? Может, работа на губернатора, известного
деспота и тирана, нарушила навсегда душевный покой и превратила любителя
истории в параноика и истеричку?
Вдруг взвизгнул телефон.
– Дашка, – затараторила в трубке Василиса, –
представляешь, Петрова зачем-то понесло на металлургический комбинат
встречаться с рабочими, хотя мы планировали это на завтра. Курочкин, мать его,
постарался! Мол, пока Петров в Северске, надо использовать момент. В общем,
туда уже подогнали всех журок и телевизоры, через час наш Петрович появится в
вечерних новостях. Давай скорее к нам, нужно написать четыре абсолютно разных
пресс-релиза.
– А может, без релизов обойдемся? Все-таки премьер
федеральный – журки и без нас скажут все, что надо: типа, к нам приехал наш
любимый Петрович дорогой... Честно говоря, я хотела по магазинам пробежаться.
– Они скажут, – мрачно согласилась Васька, –
но не факт, что в нашем ключе.
– Васенька, а так ли это важно в свете новых
обстоятельств...
– Ты, конечно, права, но сейчас рядом стоит Гарик и
обещает лишить тебя суточных.
Пришлось напроситься в машину к Одиносику и всю дорогу до
штаба лучезарно ему улыбаться.
* * *
За вечерним чаем мы совсем по-домашнему собрались всей
командой посмотреть телевизор. Странный и внезапный визит Петрова стал событием
дня, репортеры всех каналов дружно цитировали наши пресс-релизы, и даже Николай
остался доволен, заявив, что с юридической точки зрения все пока идет неплохо.
