Надо бы договориться с местными кафешками и устроить конкурс
русской кухни. А конкурсную еду скормить электорату.
– Тимур, как ты думаешь, мы сможем быстренько
организовать День русского лаптя? – с энтузиазмом спросила я, заходя в
кухню. В кухне валялись грязные чашки и тарелки с объедками копченой рыбы.
Пакетики из-под «кириешек» и шоколадные обертки. Огрызки яблок и кости от
куриных окорочков. Моя пилка для ногтей и чесночная шелуха. Тапки Тимура на
подоконнике. И просто бытовая грязь... Посреди кухни стоял ящик с пустыми
бутылками – одним словом, приличной женщине тут было не место. А Тимур спал в
углу на диванчике.
– А?! – взревел Тимур, роняя одеяло. – Чего?
Дашка, с ума сошла?! В шесть утра какие лапти? В этой дыре особенно.
Слушай, – деловито предложил он, – может, остаканимся?
– Имей совесть, тебя агитаторы неделю не видели
трезвым. И вообще, мы четвертый день подряд пьем. Я не могу больше.
– Ха, я вообще-то четвертый месяц пью – и не кукарекаю!
В принципе, «не могу больше» относилось к тапкам на подоконнике
и ящику пустых бутылок в центре кухни. Но что толку уточнять?
Тимура действительно давно не видели трезвым – ни агитаторы,
ни те, кто проводил заказные социологические опросы, ни прочие рядовые бойцы
предвыборного легиона. Появляясь в деревянном хлеву штаба, Тимур по большей
части харизматично мычал. Впервые услышав, как Тимурка инструктирует
агитаторов, Васька шепнула Павлику:
– Он же их только напугал!..
– За это ему деньги и платят, – пожал плечами
Павлик и пошел объяснять агитаторам суть работы.
Пока Павлик в больнице, с организационной работой, конечно,
провал. Впрочем, если кампанию действительно сливают, то все идет по плану.
Трудно загубить стопроцентно выигрышную кампанию преемника. Трудно, но
возможно.
В редакцию мы с Васей приехали к обеду – я в новых сапогах,
а Васька с пакетом пирожков из кулинарии для вечно голодных журналистов.
Примерно в это время ей и позвонил Гарик – заказать новую душещипательную
листовку и поинтересоваться, как там подготовка к Празднику-не-помню-название.
– Гарик, но мы ведь не получали никаких
инструкций, – растерялась Васька.
– Инструкции? Дитя мое, вы что, работаете в отделе
бухгалтерии? Вы творческие люди, вот и творите, самовыражайтесь, блесните
креативом! Сочините сценарий, пофантазируйте, дайте задания организаторам,
пусть Тимур напишет смету. И... пусть не стесняется.
Гарик помолчал, чтобы Вася вникла в мысль.
– Мы в жизни не писали сценариев праздников, –
жалобно проскулила Василиса, – и у нас фигова туча работы.
– Фигова туча? Василиса, ангел мой, что ты такое
говоришь! Петров не кандидат, а подарок! Его предвыборную программу пишет
московский штаб, слоганы утверждает Москва, вся сувенирка – их головная боль.
Вам остается сущая синекура – написать пару газеток в неделю да листовки! Ну,
еще заметки местных журналистов. Ну, еще кое-что... Учитывая, что вы дышите
экологически чистым воздухом Сибири, это же просто курорт. К тому же Митя пока
никак не может сейчас выехать в Полонск, потому что... потому что этот урод опять...
блядь, одним словом, он не может. А проект утвержден. Расширяйте квалификацию,
Курочкин лично в нем заинтересован!
– Гар-и-и-ик... – выдохнула Васька, – но нам
хотя бы нужно время! На когда запланирован праздник?
– Нужно успеть, пока не похолодало. Я думаю, через
неделю будет самое то. Приказываю перестать скулить... вот после этого, Золушки
мои, позволяю вам вернуться в Северск.
Мы воодушевились.
Спросим у Яндекса, как устраивать общенародные гуляния,
прикинули мы. К вечеру был готов коротенький и совершенно невнятный сценарий
Праздника русского лаптя, с конкурсами кулинарного мастерства и игрой «А ну-ка,
расстегай!», бесплатным пивом и хихикающим ведущим, выступлением мэра Полонска,
в котором имя Петрова должно было проскользнуть между строк, и коллективной
выпечкой блинов («С икрой», – дописала Василиса). Заканчивался сценарий
словами: «Все ликуют, бухают и веселятся».
Ночью мы провели мозговой штурм.
– Думаете, в Полонске найдется столько икры для
блинов? – задумчиво обронил Капа, раскуривая трубку. – Что-то я не
вижу тут... чувственности карнавальной стихии... побольше танцев, что ли,
полуголые стриптизерши в лаптях и кокошниках, чтоб в подсознании русского
мужика Петров накрепко увязался со стриптизом на халяву.
Мы хихикнули. Лариса смотрела на Капу в безмолвном
восхищении.
– Бесплатное бухло? – скривился Тимур, дыша
недельным перегаром. – Вы что, камикадзе? Вы помните, что было, когда мы
привозили «Корни» в Саратов? Саратовская пьянь нам чуть провода не оборвала и
сцену не снесла! Я смотрю, а какой-то чувак уже динамики отрывает! Мы этих
«Корней» потом в ментовских «Жигулях» прятали, а результат, бля, концерта –
тридцать два хулиганства и шесть черепно-мозговых травм. Культура, ептыть! Так
что из бухла – только слабоалкогольное пиво на пять километров вокруг. А то я
ни за что не ручаюсь. И за себя не ручаюсь. И где же я вам за неделю столько
общепита найду? Веником их сгонять, что ли...
Но в общих чертах наша концепция праздника была принята.
Тимур потянулся за местной кедровой настойкой. Васька залезла в сумку и выудила
потасканную книжку в оранжевой обложке.
– В редакции нашла. Может, тут есть чувственная
карнавальная стихия? – неуверенно пробормотала она.
Книга называлась «Тантрический секс в русской бане».
* * *
Следующая неделя выпала из моей памяти, как тяжелый кирпич
из авоськи. Так всегда случается, когда на выборах начинается аврал. Неделя –
это еще пустяки. Выпадают месяцы. И даже целые времена года.
Мы куда-то звонили и записывали на оборотной стороне
Петровских листовок названия номеров художественной самодеятельности. Мы
заказали реквизит – тридцать мини-сарафанов с пикантными кружевами и
кокошниками. Капа уверял, что желающих натянуть бляжьи сарафаны обеспечит
лично. Он стремительно вышел из запоя после энергичного телефонного разговора с
Гариком и еще пару дней вздрагивал от любых телефонных звонков.
Мы даже вызвали на праздник дубовое перо Северска – Юрия
Пеночкина.
Карнавальная стихия нашлась в лице ансамбля народных песен
«Бабий разгуляй» и помощника режиссера Северского театра музыкальной комедии.
Он приехал по личному приглашению мэра Полонска – чувствительный мужчина в
золотисто-розовых очках и лакированных ботинках конферансье.
– Люблю, знаете, до слез эту старорусскую
культуру, – заявил он с порога. – Конфетки-бараночки, словно лебеди,
саночки, все эти кони залетные, трусики-стринги! Сделаем веселье по первому
разряду, а откуда такая срочность, у кого-то юбилей? Выборы?! Через неделю?! О,
понимаю, понимаю... Кстати, я не представился – зовут меня Григорьянц, Всеволод
Григорьянц, но вы зовите меня Сева. Так что, народ хочет феерическое шоу? Их
есть у меня!.. Нет, вы все неправильно написали, сначала нужны танцы, а потом
песни, немного песен и танцев, а дальше конкурс поваров, и снова песни, уже без
танцев. Танцы в финале. Кстати, у вас нет крема для рук? Мерси, мерси. Кстати,
вы знаете, что нельзя пользоваться кремом для рук, надевая презерватив? Да-да.
Кстати, в креме для рук содержится то же вещество, что и в красном вине.
Кстати, о вине – у меня тут есть бутылочка отличного сухого вина. Да, с собой,
случайно. Редко в нашей глухомани встретишь таких красивых женщин...
