– Нет. То есть ага. То есть...
– Путаешься в показаниях. Главное, работа не
пострадала? Наши «Нехуевые ведомости» выйдут в срок?
«Нехуевыми ведомостями» Гарик называл предвыборную газетку.
Я закивала.
– Даш... – необычайно серьезно сказал
Гарик. – Я не собираюсь у тебя выпытывать, чем ты занималась ночью, потому
что ты взрослая девочка. Ты уже совсем взрослая девочка, а я помню тебя, между
прочим, сопливой первокурсницей. И я не собираюсь у тебя спрашивать, почему вы
уехали с праздника с Курочкиным, и с чего это так внезапно отменилось мое
вчерашнее совещание с кремлевскими кураторами. Даша, мы – команда. Я это
напоминаю тебе не для того, чтобы ты шпионила за своим кремлевским другом и рассказывала
мне, а просто... чтобы не болтала ему лишнего.
– Гарик, я никогда...
– Но если ты захочешь мне что-то рассказать – милости
просим! – широко улыбнулся змей-искуситель и пошел в свой кабинет.
– Га-а-арик, – в спину ему тихонько сказала
я, – ты не думал, что они могут сливать кампанию?
– Думал, дитя мое. Но они же не беспредельщики. У них
нет другого кандидата и, в общем-то, нет никакой финансовой заинтересованности.
Я уже проверил по кремлевским каналам.
– А если заинтересованность не финансовая?.. Ну,
какая-нибудь... идеологическая?
Он посмотрел на меня с острым любопытством и даже полуоткрыл
рот.
– Это уверенность или предположение?
– Предположение...
– Хорошее предположение. Проверим и его!
Я с облегчением нырнула наконец в наш кабинет и застала
Ваську, благостную, мурлычущую и совершенно неотразимую. После ахов, восторгов,
пересказов пикантных деталей и романтических фантазий о том, как мы будем
дружить семьями, мы с блаженными улыбками переписали репортаж Юрия Пеночкина и
сочинили вдохновенный плакат. Мы незаметно написали все аналитические статьи на
неделю вперед и губернаторскую речь для месье Одиносика с деликатной похвалой в
адрес кандидата Петрова, нашего «безальтернативного гаранта стабильности в России».
Мы даже помогли Мите выбрать по фотографиям участниц конкурса «Мисс Бикини» и
согласились определять победительниц.
* * *
Так, в сумасбродном счастье, мы прожили две недели. Курочкин
оказался удивительным человеком, таинственным и нежным. Из его бесконечных
историй я выяснила, что он закончил МГИМО, работал в органах, а потом оказался
в НИИ геомагнитных излучений. Когда-то давно занимался малоизученными явлениями
природы на Алтае, а чуть раньше (или чуть позже?) был в международной
исследовательской экспедиции на раскопках цивилизации майя. Что в свое время он
(опять же – когда? Тут хронология начинала неудержимо плыть) вел для близких
друзей группу восточных единоборств, а в юности обучался в консерватории игре
на мексиканской гитаре. Кроме того, Курочкин присутствовал в Ливане во время
последней войны с Израилем. Ему было сорок пять лет, и его жена уже семь лет
жила в Бельгии – эта информация согрела мне душу.
Я варила для него кофе по утрам. Он учил меня запекать
яблоки с мороженым внутри и удерживать внутри сознания буддийскую «точку
концентрации». Вечерами мы гуляли в соснах вокруг дома, рассуждая о том,
угрожают ли стабильности страны кавказские и среднеазиатские диаспоры и есть ли
политическое будущее у Украины.
Васька с Перцелем перебирали воспоминания детства, строили
планы на далекое будущее и не могли надышаться друг на друга.
Дома мы с Васькой не появлялись две недели.
Несколько совещаний с кремлевскими кураторами у Гарика все
же состоялись. После первого он глубокомысленно сообщил: «Ебать конем!» – и это
все, что нам удалось узнать. Впрочем, пока в штабе все шло по знакомому
сценарию.
– Тимур! – орал в трубку Гарик. – Что значит
– у тебя некому расклеивать листовки?! Почему, пока был Павел, таких проблем не
возникало? Какие еще неучтенные расходы? Ну, найди каких-нибудь детей, пусть
они расклеят. Беспризорников. К тому же у них есть клей! Какой-какой! Тот,
который они нюхают, – вот пусть на него листовки и клеят...
Сексуальная неудовлетворенность в штабе нарастала и
ощущалась уже физически. Гарик и Николай делились скачанными из Интернета
порнофильмами. Митя попытался завести роман с бойцом местного ОМОНа.
– Мить, ведь это, страшно сказать, – честь и
совесть нашей милиции... – укоризненно хмурилась Васька, когда в ее Эдем
долетали новости внешнего мира.
Впрочем, роман у Митьки вышел неудачным: его избранник имел
друга на стороне и к тому же попытался украсть Митькин мобильник. Капа, на пару
дней вернувшись из Полонска, привез в штаб удивительную вещь – китайское
заводное влагалище на ножках, которое, пока не закончилась батарейка, бродило
по столам. Одним словом, конкурс «Мисс Бикини» был как нельзя вовремя.
Девочки с утра репетировали свои выходы, ломали каблуки и
нервничали. Митя переживал, можно ли презентовать сибирским красавицам швейные
машинки, которые остались от дизайнеров.
– Ты им еще сварочный аппарат подари, – едко
хмыкнул Гарик, наблюдавший за репетицией со змеиным покачиванием головы.
Ради максимального эффекта возле городского Дома культуры,
где проводили конкурс, установили настоящий большой плазменный экран – на него
транслировались девушки в купальниках. С обеих сторон над экраном нависали
портреты Петрова с лозунгом: «Хорошее сохраним, лучшее построим». Лозунг был
хороший, хоть и потасканный.
Девочки танцевали. Рассказывали о себе. О своих морских
свинках и хомячках. Сияли свеженакрашенными глазами, маникюром и педикюром.
Крутили сияющими попками. К тому же у них постоянно звенели мобильники – прямо
из бикини.
Рядом со мной в жюри оживленно причмокивал мэр Северска. Мы
с Васькой единогласно решили голосовать за хорошенькую буряточку с
глазами-бусинами и трогательной копной неприбранных волос. Мэр выбрал загорелую
блондинку с косичками. Приз зрительских симпатий Митя решил отдать плоской
девочке Анжеле с дымчатыми голубыми глазами, как у сиамского котенка. Потом
Гарик забежал в жюри и велел объявить специальную номинацию для
мраморно-бледной Динары с бюстом четвертого размера.
– Приз – ужин со мной, девочки. Представьте меня, не
знаю, экспертом по модельному бизнесу или руководителем модельного агентства из
Питера!
– И меня! – по инерции добавил мэр и ужасно
смутился.
После конкурса мы с Васькой, под впечатлением от сияющих
поп, поймали Виолетту и поехали в «Азазель». В салоне было снова пустынно, как
в ночном метро, и пахло духами и геранью. Мы обе хотели креативные прически. И
маникюр. И что там еще полагается делать с женщинами в салоне красоты?
– Есть уникальный аромамассаж, расслабляет, увлажняет,
с эфирными маслами... Массаж, укрепляющий контуры лица, с ценными вытяжками из
кедра и ананаса. Минеральные ванночки для ног...
