Гарик изредка звонил то из Москвы, то из Владивостока, то из
соседнего кабинета, чтобы создать видимость контроля.
Виолетта, оставшись без шефа, ушла с головой в шоппинг.
Андрес рассекал где-то на своем огромном байке.
Николай методично обзванивал все эскорт-агентства в поисках
изощренного разврата.
Капышинский объявил, что в его жизни наступил важнейший
период: они с Ларисой решили зачать ребенка именно в этом месяце, а потому
работать он будет на дому.
Митя по обыкновению пропал без вести.
И только мы с Васькой, как одинокие старые девы, продолжали
каждый день приходить в штаб. Читали новости в Интернете, пили чай с
начальником службы безопасности, и Семен Семеныч развлекал нас занимательными
историями из своего чекистского прошлого.
– Я чувствую, как покрываюсь плесенью, – сообщила
Васька, закончив наконец красить ногти.
– Да, нам нужна свежая кровь, – согласилась я и
начала листать телефонную книжку в мобильнике. – Кстати, давненько мы не
видели мсье Одиносика. Может, он знает какие-нибудь сплетни? Опять не берет
трубку, параноик...
– Дохлый номер, – отозвался Семен Семеныч с
другого конца комнаты. Вот уже целый час он обстоятельно сидел с газетой в
руках и разгадывал кроссворд. Из угла иногда доносилось: «Девочки, ну-ка – итальянский
режиссер двадцатого века, семь букв?», «Индийский учебник секса? Начинается на
К».
– А что с Одинаковым? – хором удивились мы с
Васькой. Пресс-секретарь северского губернатора в последнее время действительно
не подавал признаков жизни. Раньше его нелепая фигурка постоянно мелькала в
нашем офисе: он бегал, договаривался о совместных рекламных акциях Петрова с
губером, шушукался о чем-то со своим протеже, горе-журналистом Юрием
Пеночкиным, а однажды даже отважился пригласить меня на ужин и весь вечер
извинялся за свое поведение на шашлыках. Помнится, я долго смеялась и в знак
прощения чмокнула его в стареющую щечку.
– «Поплыл» ваш Одинаков. – Семеныч выразительно
покрутил пальцем у виска. – Дашенька, ты только не волнуйся... Тут такое
дело – и смех, и грех...
В этот момент дверь с шумом распахнулась, и нам предстал
сияющий Митя. В последний раз мы его видели на конкурсе модельеров в обнимку с
замглавы города. Неукротимый шоу-менеджер заорал с порога:
– Общий привет! Семеныч! Василиса! Дашка, поздравляю –
о тебе говорит вся губернаторская администрация! Для них ты отныне и навсегда
шпион, лоббируешь интересы кремлевской группировки, подкупаешь людей
губернатора... Ну, что скажешь?
– Митя, ты пьян?
– Да ты что?! То есть было, конечно, с утра немножко.
Но не в этом суть. Догадайся, кто растрезвонил по всей области, что ты
«копаешь» под губернатора и этого губернахера скоро снимут? Одинаков
собственной персоной!
– Что?!!
– Я как раз собирался рассказать, – невозмутимо
заметил Семеныч.
Митя предположил, что на почве долгого сексуального
воздержания у Одиносика обострилась паранойя. Мол, пресс-секретарь неверно
расценил мой невинный поцелуй в ресторане, он решил, что мое задание – затащить
его в постель и выведать секретную информацию насчет губернатора, который давно
«мозолил» глаза кремлевским интриганам, чтобы предоставить компромат Курочкину
и Перцелю, которые в свою очередь все донесут в президентскую администрацию.
Дальше – больше. После того, как на него снизошло «озарение»,
он посчитал своим долгом предупредить всех о моей двуличной сущности. Митя был
в восторге – все-таки разнообразие серых будней – и радостно заявил, что у нас
появился собственный сумасшедший. Мне вдруг захотелось все бросить и уехать
куда-нибудь к морю, сидеть на берегу в одиночестве и смотреть, как волна
сменяет волну... Васька начала как-то странно хихикать, и вскоре стало
очевидно, что это истерическое. Мы бросились отпаивать ее водой.
Когда мы наконец закончили обсуждать историю с Одинаковым и
поставили ему неутешительный диагноз, опустилась ночь. Лежа на массажной
кушетке в самой дорогой сауне Северска, я пыталась примириться с
действительностью. Руки массажистки колдовали над моим распаренным телом, в
голове тоже становилось тепло и туманно. Василиса сидела рядом и расчесывала
волосы с видом утомленной русалки. Через минуту она решила отправить смс-ку
ненаглядному Перцелю и ушла за телефоном. Вернулась Васька озадаченная.
– Даш, пока мы тут расслаблялись, мне позвонило
семнадцать человек. Мой Егор, Славка, Митя, Андрес, Гарик, Тимур...
Мы переглянулись – дело пахло неожиданной и очень большой
проблемой. Массажистку сразу же попросили за дверь. Я неохотно сходила к своей
сумке, выудила мобильник. Так и есть. Хренова туча пропущенных вызовов. В ту же
секунду оба наших телефона задрожали в припадке вибрации, пришлось отвечать...
– Дарья, где тебя носит? – услышала я голос нашего
московского друга журналиста Славки. – Час назад разбился самолет
Погодина! Все в шоке! Отрабатывается версия конкурентной борьбы!
– Когда похороны? – деловито уточнила я. В моей
голове мигом побежали начальные строчки прощальной речи, которую Петров
произнесет над могилой бывшего «соперника» – что-нибудь о вечности и
неизбежности. Естественно, море журналистов, наш кандидат направо и налево дает
комментарии, его показывают в прайм-тайм на всех федеральных каналах...
– Какие похороны?! Он выжил!
Тоже неплохо, решила я. Больничная палата, Петров первый с
букетом роз приходит навестить Погодина, который забинтован по самые уши. Можно
сыграть на контрасте: здоровый, румяный Петров и его конкурент – больной и
жалкий. Смирившийся Погодин бормочет через бинты, желательно что-нибудь
неразборчивое, учитывая его взрывной характер. Они братаются на виду у всех
журналистов, репортаж попадает в выпуски последних новостей...
– А говорить он может?
– Говорить?! – весело переспросил Славка. –
Да при желании он может сплясать гопака! И я уверен, что его пиарщики сейчас
так и делают – ты подумай, какая отличная реклама! И абсолютно бесплатно! Я
звонил в его пресс-службу, там смех и шампанское рекой!
– Стоп! Ты хочешь сказать, что человек упал с ужасной
высоты, разбил самолет в щепки и при этом отделался легким испугом?!
– Такие вот чудеса! Кстати, скажи мне пару слов от
вашего Петрова, я сейчас обзваниваю vip-ов, собираю комменты.
– Пиши: «Обстоятельства авиакатастрофы пока не
настолько ясны, чтобы делать какие-либо выводы, в том числе и относительно
версии покушения. Сейчас с уверенностью можно сказать лишь то, что господин
Погодин, как говорится, родился в рубашке. Надеюсь, ему удалось избежать
серьезных последствий для своего здоровья».
– Звучит коряво, – заметил Славка, – но у
других еще хуже. Ладно, я побежал, звоните, если что.
