– Кто? Герой твоего романа? – спросила я без энтузиазма,
ибо у Васьки все встречи – судьбоносные, а все мужчины – прекрасные принцы.
– Мы встречались на одном экономическом форуме.
Финансовые рынки, инвестиции и все такое... Он читал доклад о Стабилизационном
фонде. Такой милый – зашел на трибунку и говорит: дорогие друзья, не бойтесь, я
постараюсь кончить быстро...
– Очень романтично. А ты-то что там делала? Ты ведь
даже не знаешь, что такое индекс Наздак!
– Ну и что?! Я общалась с интересными людьми.
В этом вся Васька. В поисках «интересных людей» она с
одинаковым воодушевлением спешит и на собрание экономистов, и на литературный
вечер, и на политический митинг. Ее привлекают энтузиасты, и, по-моему, с
Васькиной стороны это особый вид энергетического вампиризма.
– Слушай, Дашка, а Петров – как на транквилизаторах:
молчит и взгляд не от мира сего.
– Тебе бы у него поучиться: совещание, а ты
расшумелась...
* * *
Кандидата Петрова нам представили в самом начале, и теперь
он действительно сидел тихо, сложив мягкие ручки, как старательный первоклашка.
Наглое осеннее солнце било ему прямо в ухо, но в глазах его перекатывал волны
вековой океан.
Мы не раз видели упитанную фигурку господина Петрова по
федеральным каналам, когда он в качестве премьера комментировал очередные глупости
нашего правительства. Получалось, что в жизни он точно такой же – плотный,
спокойный и очень уютный. Ему бы не по сибирям разъезжать, а сидеть у камелька
в халате и шелковых туфлях, читать «Financial Times» с чашечкой чая в руке...
Вполне возможно, что и сам Петров придерживается того же
мнения – незаметно, чтобы он горел радостью по поводу развития своей
политической карьеры.
Наконец Гарик объявил, что совещание закончилось, и одним
движением бровей дал нам понять, что расползаться надо быстро, потому что у
него есть свои вопросы к московским гостям. За годы совместной работы Гарик
хорошо выдрессировал свою команду, так что уже через две минуты в кабинете не
осталось посторонних.
– Ты думаешь о том же? – спросила я Ваську, когда
мы оказались в коридоре. Она с готовностью закивала головой. Мы дождались,
когда все наши разбегутся по своим норам, и заняли позицию рядом с дверью в
комнату совещаний. Теперь мы обе превратились в два огромных уха. Но мы
недооценили коварство шефа. Внезапно дверь резко открылась, и из проема
выглянул Гарик.
– По-моему, было ясно сказано: совещание окончено. Хочу
напомнить, что у вас куча работы. До свидания!
Проходя мимо кабинета, куда поселили Андреса, мы услышали
смех, возбужденные голоса и, не раздумывая, завернули туда.
– А вы знаете, где сейчас наш гениальный оператор
Ванюша? Ну, тот, кто снимал все ролики на выборах в Украине? В Ханты-Мансийске!
Безобразничает на местном телевидении, и, между прочим, за совершенно
неприличные деньги. Зачем ему столько?! Звонит мне тут на днях и первым делом
важно сообщает: «Я по спутниковому телефону!» И вот я думаю, может, мне встать
и вытянуть руки по швам, раз такое дело?.. О, кого я вижу – мои любимые грязные
писючки! Дарья, не могу понять: ты похудела или загорела?
– Все вместе. Привет, Митька, ну как жизнь?
– Спасибо, регулярно. А у вас как?
– А у нас тут выборы намечаются, если ты не заметил.
Почему тебя не было на первом совещании? Гарик про тебя спрашивал и обещал
наказать.
– Ага, в особо изощренной форме... – подмигнул
Андрес.
Причина, по которой наш старый знакомый Митя, идеолог и
разработчик смелых предвыборных мистификаций вроде подкупа избирателей или
организации маршей протеста, не явился на встречу с кандидатом, ясно читалась в
его шальных зрачках. Митьке нет и тридцати, но под глазами его окончательно
поселились нездоровые тени, а о безбашенных приключениях Мити ходят легенды. Он
гомосексуалист и человек большого личного обаяния. Может быть, благодаря, а
может, вопреки своей сексуальной ориентации.
– Да клал я на эти совещания! Делать мне нечего...
Лучше, девочки, зацените примерный план пиар-акций, раз уж пришли.
– Заценим, конечно, – ответила я, – но ты
береги себя. Чтобы не получилось, как тогда в Красноярске.
Года два назад мы проводили избирательную кампанию в этом
сибирском городе, и первые два месяца Митя, по своему обыкновению, фонтанировал
идеями, много работал, мигом очаровал заказчика и кандидата своей кипучей
энергией, всех смешил и даже успел приобрести популярность в красноярском
сообществе представителей нетрадиционной ориентации.
Кончилось все неприятно – на вечеринке по случаю моего дня
рождения он вдруг упал на пол и забился в судорогах. Десяти минут, пока ждали
«скорую», лично мне хватило, чтобы раз и навсегда понять: наркотики – это
плохо. И очень неэстетично.
Митька вышел из больницы через два дня, и все началось
сначала. Его пытались воспитывать, а он в ответ задушевно декламировал:
– Я бы новую жизнь начал снова опять,
Я бы бросил курить,
Стал бы книжки читать!
Воспитатели махнули рукой, и Митька беспечно продолжал
грешить. Его друзей радовало уже то, что он, по крайней мере, больше не
проводил над собой рискованных наркотических экспериментов – не опустошал
бабушкину аптечку и не бродил по лесам в поисках «грибов радости».
С монитора Митькиного ноутбука на нас глядел обещанный «план
pr-акций» и подкупал своей лаконичностью.
1. Праздничные гуляния – православное торжество
(календарь?), народный обычай, традиции, презентация кандидата, отработка его
русских корней.
2. Праздничный концерт знаменитостей – поп-звезды поют и
агитируют, все бесплатно.
* * *
– Что бы еще придумать... – озаботился
Митька. – Нужен третий пункт. На счастье. А то композиция имеет
незаконченный вид. Это просто некрасиво.
Трудоголик Андрес не удержался:
– А по-моему, отличная работа – в духе примитивизма.
– Ладно, Мить, когда созреешь, чтобы обсудить
концепцию, звони, – сказала Васька, – нам еще надо составить
медиаплан.
Мы вновь оказались в коридоре, но теперь уже с твердым
намерением добраться до компьютеров и начать работу. Видимо, как это ни
странно, Митькин план нас воодушевил.
В нашем кабинете я первым делом включила чайник, выудила из
своей сумки чайные пакетики и вафли, которые позаимствовала еще в самолете, а
Васька достала откуда-то из закромов пластиковые стаканчики, яблоко и йогурт.
Обед складывался.
За чаем выяснилось, что Василиса успела познакомиться с
лучшим в Северске мастером модных причесок и выяснила все расценки салонов
красоты, но слабо представляет себе наш будущий медиа-план.
