– Вот именно. Если бы вас не было вокруг, меня бы еще
могли принять за приличную девушку. А так никто не ошибется...
Потом мы утащили коллекционное «Шато Лафит Ротшильд» из
хозяйского бара и распили всей толпой на кухне, из чайных чашек. Традиционно
обсудили эволюцию российского политического режима и сравнительные достоинства
телефонов Nokia и Sony Ericsson – причем Тимур с Капышинским снова чуть не
подрались.
– Друзья мои, а теперь внимание-внимание! – томно
изрек Митя. – Судя по исследованиям, у нас тут проблемы с
психоэмоциональным фоном. Говно жизнь у электората, одним словом. И чего-то
грустит наш электорат... Так что параллельно с агитацией запускаем
поддерживающий проект. Кодовое название «Я люблю жизнь». Что-нибудь вроде
«Болен СПИДом с бодрым видом!» Праздники! Фейерверки! Конкурсы! Модельеры и
телезвезды! Мы за групповой секс! Пиво и шашлыки каждому сибиряку и северцу!
– И групповой секс будет? – деловито уточнил
Николай.
– Нет, – опечалился Митя, – это метафора.
Будут Дима Билан, Елка, братья Гримм, девочка Глюкозка, снова беременная
Алсу... Вот думаю, может, Эминема позовем?
– С хуя ли загуляли? – ошарашенно спросил
Капышинский. В переводе на дипломатический язык это означало: «А не выйдем ли
мы из границ бюджета предвыборной кампании, пригласив всю высокооплачиваемую
российскую попсу?»
– Гуляем! – беспечно махнул рукой Гарик и
потянулся за текилой. – Не каждый день преемника выбираем. Кремлю от
проекта чистая выгода – народная любовь на далеких окраинах, все танцуют и
поют, и семечки плюют.
– Тогда давайте позовем «Ундервуд»!
– Или Юлю Савичеву, – застенчиво сказал Николай и
от смущения откусил лимон вместе со шкуркой.
Домашняя вечеринка узким кругом, по всем признакам, набирала
обороты. Тимур уже собирался звонить Виолетте и приглашать ее на секретное
ночное совещание. Гарик с недопитой бутылкой текилы и солонкой отправился
выяснять, на какую кнопочку нужно нажать, чтобы включить сауну. Капышинский
мирно дрых носом в винной лужице. «Летящей походкоооой! Ты вышла за водкоооой!»
– вопили Коля с Митей, приличные, казалось бы, люди, искупая неверный мотив
энтузиазмом.
Отлично.
В последний раз, когда мы пили в общем составе, в одном
симпатичном городе на Волге, Гарик наутро забыл надеть носки, идя на совещание
к заказчику, а я чуть не опоздала на самолет и к тому же забыла в этом вертепе
ключи от собственной квартиры.
– Заметь, Васька, пятеро мужчин в доме, а мы
по-прежнему одинокие женщины.
– Четверо. Четверо мужчин и Митя, – уточнила
Васька и обняла ножку стола, потому что была не трезвее остальных. – И
когда это мы успели наклюкаться, как зонтики?..
– Тьфу, заррраза, так и пройдет вечер без пользы для
души! А хочется с природой соприкоснуться, погрузиться в ее лоно... то есть
чрево...
– Васька! Мы – клопы. Мы еще не видели великой
сибирской реки! Ну-ка соберись, тряпка! Ну что ты расползаешься, как листовка!
Васька вяло отбивалась. Отказывалась обувать туфли. Зачем-то
взяла тапки Тимура. Потом помню только машину и отсветы на шоссе.
– Ямщик! – кричала Василиса. – Отвези нас по
ленинским местам! В шалаш!
– Хлопай ресницами и взлетааай! – пронзительно
орала я. – Что значит – не было Ленина?! Я чую его запах! Тогда Пришвин!
Вези нас к Пришвину, извозчик!..
Ночь размазывалась. Васька тихонько и очень деликатно
наблевала в машине. Мне казалось, шофер тоже искренне веселится. Потом река
окружила нас – кажется, отовсюду одновременно. Тяжелая и гладкая, как цеховая
труба, она была воплощением всего великого и чудовищного в нас.
Не помню, как мы спустились к воде. Не помню. Не помню
ничего.
– Я рыба, – заявила Васька, нетвердо переступая в
тапках Тимура по камням. – Нет. Я океан, и рыбы у меня внутри.
Порнографически бледнел рассвет, а с ним возвращались
чувства времени и пространства, замещая пьяную лирику.
– Пойду писять, – хмуро заявила я, разглядывая
черные кусты у воды и осознавая, что шофер давно и несомненно уехал.
– И я! Какого черта ты не проследила за моей обувью?! Я
не могу свободно дышать в этих лаптях!
– Тут наверняка змеи...
– Подвинься, ты сейчас обоссышь тапки Тимура!
– Васька! Да не журчи ты так громко! Это что за звук?!
Мы застыли без штанов, как перепуганные кошки, и слушали.
Шаги.
И голос. Человеческий. ГОЛОС ПЕРЦЕЛЯ.
– Андрей Вячеславович, я не понимаю... вы мне полчаса
объясняете, что никакого проекта «Преемник» не существует? С тем же успехом вы
можете сказать, что не существует рассвета и заката. Или меня, или вот этих
кустов... Вы в своем идеологическом отделе можете дофилософствоваться до чего
хотите, но это, извините, бред!
– Егор Сергеевич, успокойся, – отрезал Курочкин.
Ну конечно, Курочкин! Кстати, у него обаятельный голос, у старого интригана,
мягкий и порочный. – Посмотри на воду, подыши, где ты в Москве подышишь...
Я говорю – хорошо бы, если бы этого проекта не существовало. И это пока в наших
силах.
– Объясните...
– Объясняю. Петров – человек слабый. Петров – человек
зависимый. Он – марионетка, и сам понимает это лучше других. Поэтому у него
всегда такой скучный вид. Он не хочет быть президентом, и я, между нами говоря,
прекрасно его понимаю. Мирный человек, хороший исполнитель. Подумай, Егор, что
лично ты приобретаешь и выигрываешь, если Петров станет президентом? Да ничего.
В лучшем случае премию. А что страна получает, если Петров становится
президентом? Даже меньше, чем ты.
– Не пойму, к чему вы клоните.
– Егор, те люди в Кремле, которые несколько лет двигали
в президенты Петрова, – они, как ты знаешь, не единственные, кто может на
что-то влиять. Есть другие группы влияния. Тебе это известно как никому
другому, так что я с тобой не собираюсь играть в прятки. Просто ответь мне, вот
здесь и сейчас – ты готов работать на то, чтобы пришли в Кремль люди, стоящие
за Петровым? Все эти банкиры с нацистским душком...
– Ваша речь, Андрей Вячеславович, похожа на дешевую
разводку. За другими претендентами тоже не ангелы стоят. Группировок в Кремле
не так много. Реальных ставленников у них тоже не так много. И что-то я не
припомню среди них принцев Гамлетов.
– Гамлеты в наше время, сам понимаешь, фигуры
нежизнеспособные. А насчет группировок... Ты уверен, что все знаешь? Уверен,
что нет сообществ, объединенных чем-то, кроме минутных политических амбиций и
желания повыше вскарабкаться? Какой-нибудь Ложи принятия решений?
