С помощью Чарма в ходулях Ралли-Фадж пролетел по садам и вознёсся по каменной спирали. Он только коротко глянул по сторонам, проверяя, что пленники плавают в кровавом дыму. Обваренные лица слепо глядели из прозрачных гробов.
Он подлетел к вершине, глядя на змеедемонов, прорезающих дождливую дымку рассвета. Из этого гадючьего клубка спустились Властелин Тьмы в зубчатой броне и его наложница Тилия, летящая на своих ведьминых вуалях.
Они приземлились на изогнутый порог, и даже Худр'Вра казался маленьким на фоне гигантского портала с нависающими каменными складками. Величие архитектуры слило анатомию живого организма с чистой прямолинейной геометрией пирамиды, а на её вершине создало просторный хрустальный зал.
Властелин Тьмы долгие мгновения стоял недвижно, оценивая то, что предстало его глазам. Святилище изнутри сияло звучным жидким светом, озаряющим тёмные контуры пустоты голых стен, загибающихся внутрь и скрывающих потайной источник ослепительного сияния. Оттуда лилась тихая гипнотизирующая музыка, перекрываемая цокотом змеедемонов.
— Внутреннее убранс-ство, мой повелитель, я оставил на ваше ус-смотрение, — обратился Ралли-Фадж к Худр'Вра. — Я надеюс-сь, что вы будете довольны.
— Я очень доволен, — благосклонно кивнул Худр'Вра, хотя на самом деле предпочитал человеческие размеры дворцов, в которых останавливался по пути. Но он не мог не признать, что этот впечатляющий и странно пугающий монумент был именно тем сооружением, откуда он хотел бы управлять разрушением Ирта.
— Что ты об этом скажешь, дорогая? — спросил он у Тилии.
Королева ведьм фыркнула:
— Мне не нравится.
Худр'Вра разразился громовым хохотом:
— Конечно, тебе не нравится! Женские органы, символ плодородия, символ жизни, насажены на безличное острие пирамиды, неодушевлённого предмета. Самый подходящий символ для того, что я творю с этим миром. Отличная работа, Ралли-Фадж.
— Благодарю вас, мой повелитель.
— А теперь покажи мне наш трофей, — злорадно произнёс Худр'Вра. — Покажи мне этого герцога, лорда Дрива.
Тук. Тук. Тук.
Колдун прошёл на ходулях мимо Властелина Тьмы и королевы ведьм, мимо губообразного порога и вниз, к круговым рельсам, клоачной эмблеме всего того, что собирался устранить Властелин Тьмы.
При приближении Худр'Вра ржавая цепь со скрипом остановилась. Тилия осталась позади в гигантской закруглённой раме дверного проёма, с интересом глядя туда, где со скрежетом открылись двери вагона.
Она ненавидела лорда Дрива и весь его род за вражду, которую его предки зажгли в её народе своим грубым требованием объединения доминионов. Но видя его вот так, как сейчас — с позеленевшим телом и бессмысленным взглядом безумных глаз, — она познала жалость.
Единственным её утешением было то, что она хранила молчание. Как королева ведьм, она имела доступ ко всем тайнам мудрецов в их святилищах и ведьм в их ковенах. Она с самого начала знала, как змеедемоны попали на Ирт. Она знала тайну Тёмного Берега. И ни тенью намёка не выдала это Врэту. Любовных забав, самого вульгарного и простого удовлетворения похоти, было достаточно, чтобы занять его мысли. Не однажды она вопрошала слепого бога Случая, который привёл его обратно на Ирт, и думала, какую же роль сыграли два его товарища, Смерть и Справедливость.
Громовой смех раздался оттуда, где стоял Худр'Вра, — он увидел своего врага. На глазах Тилии он сбросил свою броню, чтобы предстать перед Дривом как Врэт.
— Как долго ждал я этой минуты, лорд Дрив, — с гордой радостью заговорил завоеватель. — И наконец мы поменялись ролями. Ты узнал горький вкус поражения, а я торжествую!
Дрив в изнеможении упал на колени, глядя невидящими глазами. Властелин Тьмы перелил в него дозу волшебства, чтобы излечить его разорванную душу. Снова на лице герцога отразилась мысль.
— Говори, Дрив, — попросил Врэт. — Расскажи, что ты чувствуешь.
Дрив с усилием встал и стал смотреть на противника сверху вниз, пока Врэт не сделал себя выше.
— Говори с-с хозяином, — прошипел Ралли-Фадж.
Дрив не сразу осознал отсутствие боли. Он поднял лицо к холодному дождю и попробовал небо на вкус. Световые столбы из разорванных облаков упёрлись в болота и зажгли клочья тумана. Герцог вбирал в себя красоту земли — зеркальный блеск вод, приглушённые цвета и почвенные ароматы влажного утра.
Потом он поглядел в злобные, близко посаженные глаза Врэта и спокойно сказал:
— Ты изуродован. И всё, что ты делаешь, изуродовано.
— Ха! — Врэт приблизил заострённое лицо. — И кто же это изуродовал меня? Пэры! Чтобы они могли жить с удобствами в своих летающих городах, я тянул лямку мусорщика на этих самых островах. Кто меня изуродовал? Ты и такие, как ты!
— Нет, Врэт. — Дрив улыбнулся. — Это всего лишь предлог для тебя, чтобы оправдать убийства, тешащие твоё сердце. Будь ты даже пэром, ты был бы уродом. Погляди на твоего раба, Ралли-Фаджа, пэра столь же благородного рода, как и мой.
Врэт потряс головой и оскалился:
— Это куда лучше, чем я надеялся, высокочтимый лорд Дрив. Помнишь, когда я убил твою сестру, Мивею? — Он ухмыльнулся шире, когда герцог вздрогнул при его словах. — Вспомни, как я вспорол ей чрево мечом и как она умирала, выкрикивая мне проклятия? Мерзкая была смерть.
Дрив рванулся к Врэту, но щупальца схватили его за руки и за шею и затащили обратно в ржавую внутренность Поезда Боли. Схвативший его змеедемон свернулся на крыше и внимательно таращил глаза-бусинки.
— И что толку было от её проклятий? — спросил Врэт, презрительно скалясь. — Они мне не помешали. Я здесь. А ты — вон там.
Врэт расхохотался. Дверь с лязгом закрылась и Дрив прижался к окну, ожидая удара боли.
— Пусть поезд прокрутится несколько раз, не трогая его, — приказал Властелин Тьмы. — Хочу с ним ещё немного поиграть.
Ралли-Фадж оставил Худр'Вра возле Поезда Боли. Попросив разрешения удалиться, чтобы заняться делами во Дворце Мерзостей, он быстро направился в трудовой лагерь.
Выплыв на ходулях из болотного тумана, он обошёл хижины. Пустыми глазами из обвисшей кожи лица оглядывал он перепуганных узников. Они пятились и глядели на него в ответ безумными от страха глазами.
Потом он проплыл к плацу для построений и остановился в центре раскисшей площадки.
В лагере висела такая тишина, что слышно было, как стучит дождь по верхним листьям крон и как вздыхают укрывшиеся на болоте огры. Боясь показаться на глаза, они притворялись, будто ищут следы на болотных тропах и в трясинах.
Только Вороний Хлыст решился выйти вперёд, тяжело опираясь на янтарный посох. Он поспешно вынырнул из болотного туннеля, где произошло нападение. Там он с тревогой ждал возвращения нескольких змеедемонов, которых он разослал в разные стороны над болотом. В ужасе он даже молился Безымянному, чтобы демоны вернулись с беглецами в щупальцах до прибытия колдуна. Теперь, поспешая к болтающейся коже, растянутой между ходулями, он сквозь зубы цедил проклятия Безымянному.
