— Бульдог! — окликнул его кто-то пронзительным голосом. — Ты ли это? Что за скулёж?
— Вороний Хлыст? — удивился Бульдог. Он поднял голову, но в грязном тумане ничего не было видно.
— Ты опоздал, Бульдог. Полдень был давно.
— Разве это не одиннадцатый поворот? — спросил Бульдог, изворачиваясь, чтобы разглядеть тёмную фигуру у себя над головой.
— Там ты меня и проскочил, — сообщил Вороний Хлыст. — Это уже двенадцатый. — Он уселся таким образом, чтобы его узкое, как нож, лицо оказалось на уровне глаз собеседника — Бульдог был намного выше его. — Я думал, тебя сцапала Сто Колёс. Но за тобой никто не гонится. Что-нибудь не так?
— Все, — мрачно ответил Бульдог.
— И всё-таки, — повторил Вороний Хлыст, — что случилось?
Бульдог больше не мог в одиночку бороться со страхом.
— Я только что узнал, — забормотал он. — Я ведь поэтому и опоздал. Я только что узнал… Вороний Хлыст изменился в лице.
— Я тоже, — признался он. — Меня Крабошляп подкараулил, когда я сюда шёл. Значит, ты уже слышал? Арвар Одол…
— Рухнул в джунгли Илвра!
— Да! Так говорит Краб. Где он тебя нашёл?
— На Плавильном спуске — и не он, а Сто Колёс. Драпал от неё до самой аллеи Всех Земель.
— Расскажи это Властелину Тьмы, — недоверчиво усмехнулся управляющий.
— Я думаю, это ловушка, Хлыст, — решительно заявил Бульдог. Он был доволен, что кто-то, кроме него, слышал эту странную историю. — По-моему, агенты сами выдумали этого Властелина Тьмы вместе с его змеедемонами. Так они хотят запугать тех, кого не могут поймать с поличным.
Морщины на лбу Вороньего Хлыста стали ещё глубже.
— И когда мы соберёмся у заводских ворот, они вместо обещанного обучения просто отправят нас к мусорщикам?
— Почему нет? — Бульдог тряхнул головой, отбрасывая назад свою густую гриву. — Думаю, не стоит слушать тех, кто только и мечтает запугать нас.
— Не веришь? — приподнял бровь Вороний Хлыст. — А работать сегодня будешь?
— Зачем бы я иначе торчал в этой вонище? — фыркнул Бульдог. — Что у тебя там?
— Я знаю, где ты можешь взять столько грезоткани, сколько унесёшь. Немаркированной!
Маленькие глазки управляющего сузились от возбуждения.
— Представляешь — никто не сможет проследить, куда она делась! Бери хоть всю — если не боишься визгунов.
— И много их там?
— Много. Пропляшешь всю дорогу до выхода. Бульдог одним пальцем отодвинул управляющего с дороги и зашагал вверх по лестнице.
— Приходи, когда у тебя будет настоящая работа, Хлыст. Хватит с меня плясок.
Но Вороний Хлыст ухватил могучего вора за полу плаща и полез следом за ним.
— Это хорошая работа, Бульдог. Проверни её так же быстро, как то дело со скарабеем, и грезоткань твоя. Все так же, как тогда. Визгуны работают посменно, и я знаю их график. Что ты получил за скарабея? Мне ты дал жезл — себе, значит, оставил по крайней мере три. Ха! Риск тот же, а выручку пополам, идёт?
— Пополам? — удивился Бульдог. — Получишь четверть, как всегда.
— На этот раз — половину, — настаивал шпион. — Второй такой возможности может и не представиться.
— Особенно если Властелин Тьмы в самом деле существует.
Вороний Хлыст остановился и отпустил плащ Бульдога. Ветер развевал его чёрные космы, так что они торчали, словно птичьи перья.
— Боюсь, что это правда, Бульдог. Но тогда грезоткань станет ещё дороже, верно? Все захотят хоть ненадолго забыть о своих несчастьях. Так или эдак, мы с тобой все равно разбогатеем.
Бульдог наклонился к его уху и зашептал:
— Скажи мне, что ты знаешь, Хлыст, и я дам тебе треть. В конце концов, жизнью-то рискую я один. Вороний Хлыст кивнул, уступая:
— Но сначала ты должен обещать, что отдашь мне мою треть, даже если сам Властелин Тьмы придёт в Заксар.
— В таком случае ему придётся поторопиться, — ухмыльнулся Бульдог. — Я собирался заплатить тебе уже утром.
— Значит, завтра в полдень встречаемся в парке Миражей и…
Бульдог одобрительно кивнул:
— Ивовый парк над заводскими воротами.
— Ну да, оттуда мы сможем увидеть, как они набирают добровольцев, — ухмыльнулся Вороний Хлыст. — Увидим, кого наши друзья сумеют к себе заманить.
— Идёт, — согласился Бульдог. — А теперь рассказывай, что знаешь.
Вороний Хлыст кивком поманил вора встать поближе к стене и принялся рассказывать, стараясь, чтобы ни одно слово не потерялось в вое ветра. Он заставил Бульдога повторить ему все слово в слово и только после этого скрепил сделку мрачной улыбкой человека, который только что вручил свою судьбу в чьи-то чужие руки и теперь должен, холодея от страха, ждать, чем всё это кончится.
— Завтра в полдень в парке Миражей, — напомнил он ещё раз и вспорхнул вверх по лестнице на грязную вершину Чёртова проулка.
Бульдог помахал ему рукой и весело поскакал вниз, в полном восторге от заключённой только что выгодной сделки. Две трети всей грезоткани, которую сможет унести взрослый мужчина! Осталось только убедить напарника взять эту работёнку на себя.
Та история со скарабеем чуть не доконала парня, и оба они поклялись, что никогда больше не пустятся в такую опасную авантюру. Но сегодняшняя сделка такая выгодная, что грех не нарушить клятву. Бульдог рвался в бой. Он достал Искатель. Чтобы активизировать его, надо было вслух произнести имя напарника.
— Котяра! — прошептал Бульдог.
Золотая звёздочка Искателя немедленно создала небольшой прохладный поток воздуха, который лучше всякой стрелки вёл к цели и к тому же был невидим для окружающих.
Прислушавшись к своим ощущениям, Бульдог уверенно направился к ближайшему выходу из Чёртова проулка. Тёмный, пропахший селитрой туннель вывел его к шумной пестроте Ткацкого базара.
На залитой солнцем площади стояли рамы и висели красочные гобелены. В каждый гобелен мастер вплетал нити грезоткани, так что тем, кто мог применить Чарм, изображение казалось живым. Многоцветье красок расплескалось по всей площади и яркими лучами разливалось по широким радиальным улицам.
Все пространство между рамами заполнила толпа. Люди разглядывали ткани, кричали, смеялись, кто-то громко рекламировал свой товар, кто-то отплясывал лихую джигу… Вряд ли он сумеет отыскать Котяру в этом столпотворении — проще уж подождать до вечера, когда этот чудак сам проснётся и вылезет из своего убежища. Бульдог с сожалением захлопнул амулет и водворил его на место.
Чёртов проулок вывел Бульдога на другой конец города, подальше от заводской копоти и вони. Дым черным столбом поднимался к небу в восточной части Заксара, а ясное небо над Ткацким базаром портило только пятнышко Неморы — в полуденном свете даже Хеллгейта не было видно.
