Когти разжались, он упал. Разбрызгивая в тёмном воздухе кровь, он летел вниз сухим листом. От удара сломался позвоночник, брызнули пластинки черепа, и Ромат рухнул в озеро муки, беспомощно глядя вверх на закрывшего звезды змеедемона.
Тьма подобралась ближе, боль сковала сильнее, смерть наступала.
И на самом краю сознания Ромат увидел, как над ним нависла огромная тень.
— Ромат! — ударил голос, и снова все тело обожгла горячая боль. — Ромат, исцелись!
Страдание исчезло, и все пролитые соки тела, раздроблённый фарфор костей, порванные ткани плоти собрало вместе, целыми и невредимыми. Ромат без усилий сел, ровно дыша, с ясным взором, с незамутнённым разумом, будто предсмертные судороги были всего лишь наваждением.
Нависшая над ним фигура была одета в зазубренную броню. Остроконечный шлем расходился как капюшон кобры в стороны от зловещей змеиной усмешки. Глубоко в затенённых орбитах щурились жарко горящие глаза.
— Ромат! — раздался голос пустоты и тьмы. — Я — своеволие смерти. Я — безразличие жизни. Худр'Вра мне имя.
— О великий властелин! — захныкал Ромат.
— Молчание! — проревел Худр'Вра, и воздух вокруг него взорвался молниями. — Я здесь повелитель, и никто не смеет говорить передо мной безнаказанно. Умри!
Торс Ромата лопнул, как распоротая подушка, хлынула кровь, окрашивая красным вопль, чернота ударила между глаз, и Ромат свалился в змеиные кольца смерти.
— Встань, Ромат! — заговорил тот же голос. — Встань и исцелись, тебе повелевает Властелин Тьмы!
Закружилась водоворотом кровь, вливаясь обратно в тело. Зажужжали молнии, сшивая плоть, закрывая раны. Ромат снова сидел на земле невредимый, в ужасе глядя на сияющую черноту.
Закрыв дрожащими руками лицо, Ромат рухнул перед великаном ниц.
— Теперь ты видишь, ничтожный, — заговорил громовой голос Худр'Вра, — что вся жизнь Ирта в моих руках. И мой каприз — здесь закон.
Ромат лежал молча, трясясь всем телом.
— Я могу тебя уничтожить и воссоздать ещё тысячу раз, — прогремел голос. — Худр'Вра найдёт тебя, где бы ты ни был. Нет места, скрытого от Властелина Тьмы. Как, ты думаешь, я тебя нашёл? Я знаю тебя, Ромат, и моим волшебством могу найти тебя на Ирте повсюду.
Зелёный газ проник меж крепко стиснутых пальцев Ромата и обжёг ему глаза страшным видением маски, которая нашла его и сопровождала сюда.
— Ты понял? — сказала зелёная маска голосом хозяина. Ромат захныкал и энергично закивал. — Говори!
— Да, властелин! Да, я понял! Понял, властелин!
— Боль — мой слуга, — произнёс Худр'Вра. — Погляди на меня, человечек.
Ромат в благоговении поднял лицо.
Маска зелёного газа развеялась в воздухе — гигантская чёрная фигура ступила ближе.
— Мука повинуется мне. Смерть повинуется мне. Любую жизнь я леплю и переделываю, как желается мне. Ты мне веришь, Ромат?
— Да, властелин.
— Будешь ли ты повиноваться мне во всём?
— Да, властелин, да!
Змеиная улыбка чёрной маски стала шире. Худр'Вра вытащил из зубчатой брони чёрный клинок и вогнал его глубоко в землю между коленями Ромата.
— Возьми это.
Ромат дрожащими руками охватил холодный металл и с шорохом вытащил из земли.
— Теперь, Ромат, вонзи его себе в сердце. Ромат в страхе уставился на колосса тьмы.
— Вонзай!
Зажмурившись и оскалясь так, что стали видны коренные зубы, Ромат взмахнул клинком, направляя его себе в грудь. Но остановился, когда острие коснулось кожи. Воздух наполнило электричество, сухо шелестящее, как змеиные кольца, и Ромат нашёл в себе силы вогнать острие в грудь.
Полыхнула боль. От её силы мышцы свело судорогой, а от каждого невольного движения тела боль становилась сильнее. Ромат хотел только смерти, но смерть не шла. Чудовищный Властелин Тьмы заставлял его жить и страдать.
Пытка длилась невыносимую вечность. Сознанием овладевало безумие, мысль металась, мелькая, как чешуйки слюды.
— Исцелись! — велел Властелин Тьмы.
Тут же боль прекратилась. Даже следа не осталось.
— Ты промедлил пронзить себе сердце, — сказал Худр'Вра, — и я дал тебе страдать. — Когда я приказываю, повинуйся сразу. Ты меня понял, Ромат?
— Да, мой повелитель! Я понял тебя, господин! — Гномочеловек припал к земле и произнёс: — Я буду повиноваться тебе во всём без колебаний и промедления.
— Хорошо. Теперь поднимись. Ромат вскочил на ноги.
— Поднимись! — велел Худр'Вра, и они поднялись в ночное небо.
Над головой безмолвно заклубился звёздный туман — двое летели по ветру к сияющим прибрежным мелям, насыпанным приливами. Легче пены приземлились они на косу. Вокруг колыхались в прибое плавник и спутанные водоросли.
Властелин Тьмы оглядел пустую косу. Огры и мусорщики давно скрылись в дюнах.
— Ты хорошо знаешь эти места, Ромат? Ромат почтительно опустил голову:
— Да, мой господин. Я здесь прожил всю жизнь.
— Всю жизнь целиком? — Худр'Вра недоверчиво склонил набок голову в остроконечном шлеме.
— Почти всю, мой господин. — Ромат лихорадочно задумался, решая, чего может хотеть от него это существо с такой неимоверной властью. «Сказать правду? А как её утаить? Он наверняка все про меня знает — или узнает, если захочет. Он подвластен герцогу? Тогда моей судьбе не позавидуешь. Он и без того убил меня уже три раза». Все мысли парализовал ужас, и Ромат механически ответил: — Я уходил из этих мест ради чар — с Храбрецами.
— Я знаю о Храбрецах, — сказал Худр'Вра, и Ромат не услышал злости в мощном голосе. — Ты служил их вождю?
— Да, мой господин. — Ромат не поднимал головы. — Я не стану этого отрицать. Я служил ему, как и другие.
— Расскажи мне о нём.
— О Врэте? — Ромат поднял глаза, увидел направленный на него горящий взгляд и заговорил поспешно, опасаясь утаить хоть что-нибудь. — Мы с Врэтом знали друг друга ещё сопляками, мой господин. Мы вместе собирали мусор — он и я. Остальные меня презирали, потому что я урод. Полугном, как видите. — Он жестом показал на своё приземистое узловатое тело. — Но он — то есть Врэт, — он тоже меня презирал, но видел, что сила моя ему полезна. Я, видите ли, вдвое сильнее обыкновенного человека. И он меня терпел, Врэт то есть, даже защищал иногда. А я ему помогал тащить крюки и сети куда быстрее, чем другие могут. Именно я и никто другой вытралил коралловый грот, где был меч Таран. Это был я! Но он взял меч, чтобы объединить Храбрецов.
— И ты затаил злобу на то, что он захватил меч для себя? — спросил голос, будто из пещеры.
Ромат мысленно пожал плечами — лгать бесполезно — и сказал, как сам думал:
