Риис не колебался. Подобрав плоский кусок кремня, он полоснул его краем по магическим звездам. Кровь потекла по груди, воздух стал холоднее. Лишенное магической силы тело задрожало.
— Теперь и ты свободен, молодой хозяин. — Лара улыбнулась шире, хотя контуры ее стали таять. — Для тебя начинается новая жизнь — а для меня открывается нечто большее.
— Лара! — крикнул Риис пустоте, где только что растаяла ведьма, и холод встряхнул его, прервав видение. Долгую минуту смотрел Риис туда, где она была, и его дрожащие ладони держали свет дня и тающий пар его собственного дыхания. Потом то, что говорила Лара, сложилось в картину, и Риис, опустив руки, прищурился на Извечную Звезду. Бездонное счастье открылось в нем глубже, чем холодный морозный воздух и жаркая боль от разрезов на теле. Лара действительно улыбалась. Ее страдание закончилось.
Риис побрел к скале, ища тепла в туннеле Чарма, через который он пришел с Темного Берега. Звук его имени вылетел из трещины, неся радость, смешанную с раскатами эха, и почти сразу оттуда вырвалась Джиоти. Они обнялись на леденящем морозе, онемевшие от нахлынувших чувств.
Из туннеля показались Рик Старый и Бройдо, прикрывая ладонями глаза от сияния Извечной Звезды. Схватив влюбленных за руки, они втащили их в трещину стены. И там, в теплом дневном свете, выслушали рассказы друг друга.
— А где Бульдог? — спросил Риис, когда все всё рассказали.
— На Темном Берегу. — Рик поднял к свету Ожерелье Душ, и Чарм сложил радуги в изображение Бульдога. Он сидел на солнышке среди исполинских кедров, и рядом с ним находились мохнатые двуногие, угощавшие его кедровыми орехами.
— Когда мы увидели, что ему ничего не грозит, мы решили следовать за Ожерельем Душ к тебе, сюда, на Календарь Очей.
— А кто эти создания рядом с ним? — Риис склонил голову и смотрел, как Бульдог жует орехи, жестами выражая удовольствие.
— Мы у тебя хотели спросить, — сказал Бройдо. — Ты же у нас с Темного Берега.
— Слыхал я про снежных людей… — Риис с удивлением смотрел, как лесные гоминиды шлепают себя по бурой шерсти, передразнивая Бульдога, а тот разражается лающим смехом и чуть ли не давится орехами. — Надо его оттуда забрать.
— В свое время, — пообещала Джиоти, — доминионы проведут тщательное исследование всех путей Даппи Хоба на Темный Берег. И мы заберем Бульдога, пока он не успеет слишком подружиться с туземцами. А сейчас, Рик Старый, ты должен вернуть душу младенца его матери. Если подождешь, пока мы запасемся снаряжением для Чарма, мы тебя будем сопровождать.
Рик покачал лысой головой:
— Гномов больше нет, и путь передо мной свободен.
— Слишком важное дело, чтобы идти хоть на малейший риск, — возразил Риис. — Погоди, пока мы запасемся амулетами и чармострелами, и тогда мы тебя подстрахуем на пути к безымянной владычице.
— Пока что к нам был благосклонен слепой бог Случай, — сказал Бройдо, весело блестя глазами. — Но я не слеп, и этот кобольд тоже, и мы видели в камнях Лес Призраков. В лесах, где живет мой клан, гномов нет. И нигде нет. Азофель уничтожил их всех.
— На гребне под этим склоном есть монастырь, — сказал кобольд, наклоняя призму, чтобы его спутники увидели склон горы. — Братство Колдунов охотно примет вас, маркграфиня. И пока вы расскажете им, что произошло, а они вас экипируют, я уже давно пройду Край Мира и буду в саду. Идите вдвоем, и поспешите, пока еще есть какое-то тепло этого дня, а то Извечная Звезда закатится и ночь застанет вас без Чарма на склоне.
Джиоти хотела возразить, но день уже темнел, и не могло быть и речи о том, чтобы идти за кобольдом и эльфом, не имея Чарма. Друзья обнялись на прощание, вместе погружаясь в мягкую яркость Ожерелья Душ. Чарм наполнил их покоем, и они расстались, унося каждый долю этой безмятежности.
Страх вернулся только потом. Скользя вниз по склону, когда Чарм покидал их, лишенных амулетов, они все сильнее тревожились за Ожерелье Душ и заключенную в нем жизнь младенца.
— Откуда нам знать, что душа младенца вернулась? — нервничал Риис. — Сон этих миров может кончиться в любой момент. А у меня больше нет волшебной силы, нет способа нас спасти.
Джиоти остановилась на каменном выступе, откуда открывался вид на одинокие купола монастыря, и взяла Рииса за руку.
— Риис, мы теперь просто люди. И надо жить в той неопределенности, в которой всегда живут люди. Но в этом незнании мы хотя бы можем жить вместе.
— Да еще и с Чармом, — поддержал ее Риис, чувствуя, как от холода немеет лицо и конечности. — Через амулет будущее всегда смотрится светлее.
Они оба рассмеялись вопреки страху и холоду, от которого страх только становился сильнее, и пошли вниз по каменной тропе, рука об руку, с радостью в сердцах.
Кобольд и эльф смотрели на них с порога чармового туннеля, пока люди не скрылись из глаз. Тогда они вернулись в пещеру и пошли, куда вели их образы в лучистых кристаллах — изумрудный блеск Леса Призраков становился все ярче при продвижении эльфа и кобольда по темным туннелям. Хруст шагов по песку и журчание капель уступили место щебету птиц и верещанию обезьян, и вскоре путники вышли наружу среди ало-жемчужных грибов и рощ деревьев с извивающимися ветвями.
— Дома! — закричал Бройдо.
— Тише, спрутообезьян накличешь! — прикрикнул кобольд, изо всех сил хмурясь, но сам разразился смехом. — Мы завершили полный круг, эльф.
Из полых деревьев высыпали зеленоволосые эльфы, привлеченные возгласом Бройдо. Вскоре оживленная толпа собралась в роще, сгрудившись вокруг соплеменника, вернувшегося из долгих странствий, и глазея на Ожерелье Душ, когда-то избавившее весь клан от проклятия демона Тивела.
Когда прибыла Смидди Tea, карнавал уже был в разгаре. Тыквенные фонари висели на сучьях, пиршественные доски трещали на подставках под тяжестью чаш с медовыми ягодами, орехами, жареными кореньями, тушеным мясом и синим вином. Иссиня-черное лицо Смидди Tea сияло под волнами зеленых волос, изборожденное морщинами, но свободное от язв, изгрызших некогда плоть.
Рик не остался на праздник. Он задержался у эльфов лишь столько времени, сколько нужно было, чтобы восславить храбрость их соплеменника Бройдо. Потом весь клан проводил Рика по изумрудным аллеям леса туда, куда вели его образы в кристаллах Ожерелья Душ. Впереди шли дозорные, чтобы не наткнуться на спрутообезьян или быкоящеров, но эти звери не попались на дороге.
А Рик знал, что препятствий больше не будет. Ожерелье Душ жужжало на плечах магией более великой, чем Чарм, и потому кобольд не удивился, когда кристаллы привели его на сумеречную прогалину среди нависающих черных деревьев, а там оказалась плетенная из лиан лестница, свисающая из темного зенита.
Бройдо стиснул плечи друга, и неясная печаль легла на его лицо, когда он поглядел вверх, в темноту, где исчезала лестница.
— Я пойду впереди.
— Нет, Бройдо. — Рик протянул перекрещенные руки ладонями вверх, и когда Бройдо сжал их эльфийским жестом, кобольд сказал: — Круг завершен. В сад я должен пойти один. Таково ее желание.
