«Что же здесь происходит? — размышлял Марк, направляясь окружным путём к выходу из подвала. — Что-то странное, это точно. И я обязательно разберусь…»
Добравшись до двери, ведущей на лестницу, он немного постоял в задумчивости, потом открыл её, нарочито громко закрыл, имитируя, что только вошёл, и зашагал к прачечной.
Андреа сидела на скамейке, держа в руках книгу. Увидев Марка, она тепло улыбнулась:
— Ещё раз привет! У тебя тоже не хватает времени днём?
— Как видишь, — ответил он.
— А мне Гвен объявила забастовку. Раньше стирала и мои вещи, но теперь отказалась.
— Вы поссорились? — спросил Марк с притворным безразличием. На самом же деле ему очень хотелось услышать утвердительный ответ.
— Вовсе нет, — покачала головой Андреа. — Просто Гвен вредничает. Скоро это пройдёт.
«Очень жаль», — подумал Марк, перекладывая вещи из корзины в соседнюю самостирку. Потом включил подачу воды, насыпал горсть мыльной стружки и запустил на исполнение встроенные чары.
— А свои накладывать лень? — поинтересовалась Андреа.
— Не то чтобы лень. Привычка, — объяснил он. — Когда я здесь учился, ни один уважающий себя мальчишка не пользовался для стирки собственными заклинаниями. Это считалось девчоночьим делом. А госпожа Корелли регулярно устраивала проверки и снимала со всех нерадивых учеников, кроме первоклашек, зачётные баллы.
— С тех пор ситуация не изменилась, — заметила Андреа. — Ребята всё так же не любят бытовую магию, а госпожа Корелли их за это наказывает. Хорошо хоть нас никто не накажет за нелюбовь к некоторым предметам. — Она закрыла книгу и небрежно бросила её на скамейку рядом с собой.
— Что верно, то верно, — согласился Марк. — Уже читала о кошках и вишнях?
— Недели две назад. А дальше ещё хуже. Но ничего — сдадим зачёт и благополучно забудем весь этот вздор.
К этому времени самостирка с одеждой Марка наполнилась тёплой водой, и её барабан начал вращаться то в одну, то в другую сторону.
— Слишком быстро, — сказала Андреа. — Сделай медленней… Хотя ладно, я сама.
Она встала со скамьи, подошла ближе и слегка подправила действие чар. Барабан стал вращаться не так интенсивно.
— Вот видишь! Совсем другое дело.
Тут Марк, повинуясь внезапному импульсу, снял с себя львиную шкуру и бережно вложил её в соседнюю самостирку.
— Лучше помоги мне с этим.
Андреа уставилась на него широко распахнутыми глазами.
— Ах, Марк! — произнесла она потрясённо. — Мне льстит твоё доверие, но… Как ты себя чувствуешь?
— Нормально, — солгал он, отчаянно борясь с желанием схватить шкуру и снова надеть её. — Всё в порядке. Она ведь рядом и никуда не денется.
Вдруг ему почудился какой-то шум в коридоре. Марк опрометью метнулся к двери, запер её на засов, а вдобавок укрепил защитным заклятьем.
— На всякий случай, — объяснил он, моментально успокоившись. — Чтобы никто не вошёл сюда внезапно. Меня пугает сама мысль оказаться перед кем-то без шкуры.
— А со мной тебе не страшно?
— Только самую малость. Но и это скоро пройдёт. Теперь дверь надёжно заперта, в вентиляции стоят прочные решётки, ну а тебе я полностью доверяю.
— Спасибо, — серьёзно сказала Андреа и смерила его изучающим взглядом. — Так странно видеть тебя без шкуры! Раньше ты казался мне больше, крупнее.
„А сейчас что, стал маленьким?“ — мысленно спросил Марк и подошёл к ней. — „По-моему, я как и прежде выше тебя на полголовы.“
Застигнутая врасплох Андреа не успела вовремя заблокироваться, и между ними установился полноценный контакт. От восторга у Марка перехватило дыхание — прикосновение к разуму Андреа оказалось столь же приятным, как если бы на её месте была Беатриса, Цветанка или королева Инга. И Марк знал, что Андреа испытывает такие же эмоции, ведь восприятие мысленного контакта всегда взаимно. Как раз по этой причине настоящая дружба и настоящая любовь среди колдунов встречаются довольно редко, зато эти чувства не в пример крепче и искреннее, чем у обычных людей.
„Зря ты так,“ — отозвалась Андреа, в её мыслях отчётливо проступали растерянность и смущение. — „А если бы…“
„Теперь если бы не считается,“ — возразил Марк. — „Возможно, с другими людьми ты плохо переносишь телепатию. Но со мной всё иначе, ведь так?“
„Да,“ — согласилась Андреа.
„У нас отлично получается, правда?“
„Да…“
„Я знал, что так будет. Давно знал. Я был уверен в этом.“ — Нежно глядя ей в глаза, Марк прикоснулся ладонью к её щеке, а другую руку робко положил на её талию. — „Андреа, я давно хотел тебе сказать…“
— Нет! — произнесла она вслух и прервала их мысленный контакт. — Не надо! Прошу тебя…
Марк сразу стушевался и убрал руки. Он бы проявил больше настойчивости, но ведь всего лишь час назад главный мастер просил его быть помягче с Андреа, словно предвидел эту ситуацию. А может, и не «словно», может, действительно предвидел. Для этого не нужно было обладать какими-то особенными прорицательскими способностями…
— Только не обижайся, Марк, пойми меня правильно, — вновь заговорила Андреа. — Я ещё не готова… — Она отвела взгляд и ненадолго умолкла. — В общем, не готова к тому, чего ты хочешь от меня. Давай…
— Будем просто друзьями? — угрюмо закончил за неё Марк.
Андреа тихо вздохнула.
— Быть просто друзьями уже не получится. Собственно, мы давно вышли за рамки обычной дружбы. Ты милый мальчик, Марк, мне очень хорошо с тобой. Но давай не торопиться, ладно? В конце концов, у нас впереди много времени, пусть всё идёт своим чередом. Пожалуйста, будь терпелив, не дави на меня.
— Не буду давить, — пообещал Марк, слегка задетый тем, что Андреа назвала его мальчиком. — Просто я хочу, чтобы ты знала…
Она быстро прижала палец к его губам.
— Я и так знаю. Но снова тебя прошу — не надо спешить. Договорились?
— Договорились, — неохотно согласился Марк.
— Вот и хорошо, — сказала Андреа и подошла к самостиркам. — Ну, а теперь займёмся твоей шкурой.
Она включила воду и стала накладывать стиральные чары. Марк безучастно наблюдал за её действиями, занятый совсем другими мыслями. Наконец, когда самостирка заработала, он нерешительно произнёс:
— Андреа…
Она повернула к нему голову:
— Да?
— А почему ты не готова? Это связано… ну, с другим мужчиной?
Несколько секунд Андреа сосредоточенно смотрела на него.
— Отчасти да. Но не в том смысле, что у меня кто-то есть. Это было давно… и мне больно об этом вспоминать. Когда-нибудь я всё тебе расскажу. Только не сейчас. Позже…
