В кульминации фильма — кто бы мог подумать! — Демон сходил с ума. Купцы нажали на свою кнопку, и он взбесился прямо посреди людной площади, начав крушить все вокруг из своего дезинтегратора. Я так рассвирепела, что вскочила и вышла из зала, не дожидаясь конца фильма, пройдя при этом прямо сквозь палившего Демона, вызвав громкие протесты зрителей.
Я выходила из голотеатра, когда из зала показался Джарит и окликнул меня:
— Соз. Подожди.
Я задержалась в дверях, поджидая его. Следом за ним показались Хилт и Ребекка. Они оглядывались по сторонам, потом увидели нас и пошли к нам.
— Что случилось? — спросил Джарит. — Что тебя так вывело из себя?
— Ничего не вывело. — Я была так зла, что даже говорила с трудом. — Просто не люблю смотреть дерьмо, вот и все.
Хилт и Ребекка подошли как раз вовремя, чтобы услышать мою последнюю фразу. Хилт посмотрел на меня с раздражением.
— Знаешь, это твое поведение начинает надоедать.
Мне хотелось врезать ему по физиономии. Не помню, когда я так злилась.
Но почему? Неужели из-за этого дурацкого фильма?
— Идите к черту, — сказала я.
Ребекка взяла меня за руку:
— Это всего лишь фильм.
Я отстранилась от нее.
— Это оскорбление для тех, кто каждый день рискует жизнью ради того, чтобы дети вроде вас могли жить спокойной и здоровой жизнью и смотреть пустяковые фильмы.
Я ждала, что Хилт обзовет меня идиоткой. Но он только пожал плечами:
— Не понимаю, зачем столько шума из-за ерунды. Никто не расценивает «Искривленный разум» как политическое заявление или произведение искусства.
— Послушайте, — предложила Ребекка. — Возможно, мы не слишком удачно начали. Давайте попробуем по-новой? Почему бы нам не забыть про этот фильм и не пойти куда-нибудь выпить?
Я понимала, что меньше всего мне сейчас нужно выпивать с ними. Все же я постаралась говорить извиняющимся тоном.
— Я очень устала. Боюсь, я просто срываюсь. Мне лучше пойти домой и выспаться. — Я врала. Не буду я спать. Но надо же мне было сказать что-нибудь.
Ни Ребекка, ни Хилт не казались особенно расстроенными моим отказом.
Джарит продолжал смотреть на меня. Он молча ждал, пока я прощалась с остальными, но, когда те направились к театру, сказал:
— Можно я провожу вас?
— Спасибо. Мне будет приятно.
Пока мы шли через парк, я пыталась придумать, что бы такого сказать.
Ничего умного в голову не шло. Если честно, ничего глупого тоже.
Когда мы остановились у моего парадного, вид у Джарита был довольно удивленный.
— Вы живете здесь?
— Когда прилетаю на Форшир, — ответила я.
— Вы много путешествуете?
— Бывает. — Мне хотелось, чтобы он поднялся ко мне и помог — как мужчина может помочь женщине справиться с одинокой ночью. Мне хотелось, чтобы он любил меня снова и снова, пока не изгонит демонов, терзавших мой рассудок.
Джарит присвистнул:
— В первый раз вижу человека, который может позволить себе жить в таком доме.
Отлично, сказала я себе. Теперь твой ход. Пригласи его подняться.
А если он скажет «нет»?
— Вы вернетесь в кино? — спросила я.
— Только забрать плащ, — поморщился он. — Я обещал ребятам порепетировать сегодня вечером. У нас зачет завтра.
— О… — Я, наверное, совсем рехнулась, переживая из-за музыканта, художника. Он ведь живет искусством, в котором ты полный ноль. У нас ничего не получится.
Джарит колебался.
— Вы не будете против, если мы встретимся еще?
Я не возражала.
— Мы собирались на пляж в Тиллсморн. Не хотите с нами? Мы могли бы встретиться здесь завтра в полдень.
— Идет, — улыбнулась я.
— Ну что ж, отлично. — Он улыбнулся и помахал мне рукой. — До завтра. — И ушел.
Я поднялась к себе. Даже со всеми включенными лампами моя квартира казалась темной. Чего-чего, а ламп в ней хватало, красивых плафонов матового стекла, освещавших комнаты неярким, уютным светом. Стены были отделаны деревянными панелями, будто излучавшими тепло. И везде были окна, даже ночью пропускавшие внутрь свет, отраженный от колец в небе. Белые ковры, белая обивка мебели, белая лепнина. Просторная, светлая квартира. И все равно она казалась мне сейчас темной и пустой.
Я наливала себе стакан виски в баре, когда заговорил Пако:
— К вам гость.
Я подняла голову. Неужели Джарит передумал и вернулся помочь мне справиться с одиночеством?
— Кто?
На экране Пако показалось крыльцо у входной двери. На крыльце стоял, ежась от вечерней прохлады, Хилт.
— Черт, — пробормотала я, подошла к пульту и нажала на клавишу интеркома. — Да?
Его голос донесся до меня из динамика:
— Ты забыла вернуть мне свитер.
Я зажмурилась. Я даже забыла, что он до сих пор на мне.
— Пако, пусти его.
Минуту спустя он уже стучал в мою дверь. Когда я открыла, он улыбался.
— Эй, Сероглазка, ну и жилье у тебя!
— Откуда вы узнали мой адрес?
— Джарит сказал.
Я стянула свитер и вернула ему.
— Спасибо. С вашей стороны очень мило было дать мне его поносить.
Я начала закрывать дверь.
Хилт толкнул дверь и прошел мимо меня в прихожую.
— Знаешь, теперь мне многое становится ясно.
Я наблюдала за ним от двери:
— Не помню, чтобы я приглашала вас зайти.
— Неудивительно, что ты придерживаешься таких консервативных взглядов.
Ты ведь Деньги. — Он повернулся ко мне. — Готов поспорить, что еще и Старые Деньги.
— Спокойной ночи, Хилт.
Он-подошел ко мне.
— Ледяная Принцесса. Разумеется, ты поддерживаешь политику ронов. — Его палец скользнул по лямке моего платья, ниже, ниже и, наконец, остановился между моими грудями. — Кто как не ты заинтересована в сохранении статус-кво.
Я оттолкнула его руку:
— Убирайтесь.
Он прижал меня к стене, приблизив лицо к моему так, что почти целовал меня.
— Надо же кому-то разбить эту твою ледяную скорлупу!
Я среагировала мгновенно. Мне нельзя было допускать этого, но я среагировала. Мои боевые рефлексы не включались без моего ведома, если только моей жизни не угрожала непосредственная опасность. А Хилт никак не угрожал моей жизни. Он был бесцеремонен и груб, он не нравился мне, но он не был насильником. Простого «прекратите!», возможно, хватило бы.
