— Подготовим, — деревянным голосом промолвила Куртис.
Джинни погладила ее по руке.
— Я знаю, что для тебя это самая трудная часть.
Вскоре астронавтка уехала, заявив, что не желает путаться под ногами. Мне показалось, что она измоталась сильнее, чем показывала. Такие совещания, как сегодняшнее, требуют полного напряжения сил. Я сам устал. И Джинни.
Закрыв дверь за нашей гостьей, мы вернулись в прохладный зал. Мой взгляд опять упал на книги, сложенные на столе.
— Эй, — вспомнил я, — откуда такой внезапный интерес к Японии?
— Что? — замялась она, что само по себе было необычно. Когда она заговорила, голос ее дрогнул. — Ну, просто интересно.
— Да ну?
Мы никогда не стыдились признаваться друг другу в собственном невежестве. Моя жена получила классическое образование, а я нахватался потом по верхам, зато бывало, что мне попадались книги, о которых она даже не слыхала. Жить с тупицей, вероятно, невыносимо скучно. Потому мы старались баловать друг друга новыми книгами.
— Ну, например, — немного фальшиво начала она, — Лафкадио Херн был американским журналистом, который жил в конце девятнадцатого века. Он полюбил Японию, поселился там, прижился и писал об этой стране и ее культуре, пытаясь объяснить ее прелесть западному читателю.
— Ладно. А вторая? Там японский автор.
— Да, Мурасаки. Она была придворной дамой при дворе Хэйан в одиннадцатом веке. Ее „Генджи Моногатари“ — первый роман, если несколько расширить рамки понятия „роман“.
— Значит, там рассказывается о неизвестном нам мире.
— Да, там все другое. И все-таки можно понять… — Она осеклась.
Я взял ее за локоть.
— Чего ты так зациклилась на этой теме? У нас ведь и так много работы.
Она глядела в сторону, сжав кулаки.
— Каприз. Конечно, это бесполезные книги. Мне не хочется спорить. Но они очаровательны сами по себе.
Тут Вэл и Бен вернулись из школы и спасли ее. А может, и меня.
Когда спустилась ночь, я стал волком и отправился на охоту. Вчера я навестил Фьялара, и мы обсудили с ним новшества. На обратном пути я заскочил в магазин „Корма для домашних любимцев“ и купил баночку ночных жуков. Потом выпустил их в нужном месте. Теперь я вернулся сюда.
Джинни говорила, чтобы я охотился в облике человека. Я шел по парку, а вокруг лежал спящий город. Под деревьями лежали густые тени, фонари освещали только узкие аллеи. Над головой светили далекие звезды. На востоке начинало сереть — готовилась встать луна. Воздух был тих и прохладен.
Колдовское зрение позволило мне мгновенно заметить слабое движение в холмике земли. Я запустил туда прихватку. Из ямки, роняя комья земли, вылетел крот. Я подхватил его на середине пути. Теплое мягкое тельце извивалось у меня в руке.
— Прости, маленький братец, — прошептал я, как меня учила Джинни, — и благодарю тебя за твой дар.
Прижав нос к его мордочке, я быстро сломал зверьку шею, вдыхая его предсмертный выдох. Положил тушку у ног.
Потом принялся ждать. Остальные собратья покойного спрятались, но скоро они вернутся к наживке. Мне нужно было семь шкурок.
В середине недели мы отмечали пятнадцатилетие Валерии. Утром, когда она еще не ушла в школу, мы приготовили шикарный завтрак и решили отпраздновать ее день рождение скромно, по-домашнему. А в субботу устроим вечеринку для ее друзей, а сами уйдем.
Она была такой юной — хрупкой, неброско одетой тихоней (временами) — и такой прекрасной! На меня нахлынули воспоминания. Свартальф тоже расчувствовался. Он вспрыгнул к Вэл на колени и мурлыкал, пока ей не нужно было уходить. Мы с Джинни проводили дочку до дверей и долго махали вслед. Эдгар кричал: „Удачи!“, Бен улыбался, а Крисса радостно пищала.
Потом нас позвали дела. Я слетал к зуни и отдал Балавадиве кротов. Он благословил их и куда-то унес. Потом мы долго беседовали за кофе. Отчасти о деле, но в целом просто так. Он сказал, что будущее ему неизвестно. Нет, он, конечно, верит, что боги не допустят неудачи. (Вселенная так разнообразна, что уследить за всеми ее проявлениями под силу только Единому богу, Творцу Всего Сущего.) Боги наверняка знают о злых Созданиях в их собственной стране, но если вспомнить столь сомневавшегося в нас Кокопелли, то они едва ли осознают их опасность. Им может казаться, что это дела белых людей, ведь они боги индейцев, а не бледнолицых. Мы, люди всех народностей, должны рассчитывать только на себя. Жена была права — это наша забота. И дорогу в космос мы проложим только собственными руками. Тогда они могут послать нам помощника. Балавадива знал, что однажды нам уже помогал христианский святой. И все равно, исход дела не предопределен. Как бы все не закончилось катастрофой планетарного масштаба.
Я кивнул. Бывало, что силы зла захватывали Землю на целые века.
Но в основном мы вспоминали прошедшую войну, рассказывали случаи из жизни и смешные анекдоты. Что бы ни случилось, прошлого у нас не отнять, как и этих славных минут с другом.
Попрощавшись, я залетел в кузницу — узнать, как идут дела. Посреди пути в глаза сразу бросился натянутый тент — футов под сто, который белел среди зеленой травы и желтых цветов. Уилл Грейлок выбил разрешение устроить здесь мастерскую. Он стал очень скрытным после нашей последней встречи. Я опустился перед шатром.
Он вышел поздороваться. В легком, удобном для пустыни костюме. Под тентом я заметил разложенные инструменты и оборудование.
— Привет, Стив. Я надеялся, что или ты, или Джинни скоро будете здесь.
Я повертел головой, но не заметил ни следа агентов ФБР. Ну, их присутствие и не обязательно. Они могли прицепить на помело Уилла сканер и следить за всем прямо из Галапа. А метла у него наверняка есть. Никто, кроме индейцев или местных американцев, не дойдет сюда пешком.
Говорил он бесцветным тоном, а рука, которую я пожал, была вялой. Бледная, несмотря на яркое солнце, кожа обтянула скулы, глаза лихорадочно горели. „Проклятие, — подумал я. — Его снова прихватило“.
— Как поживаешь? — машинально спросил я.
— Потихоньку, — пожал он плечами. — Хочу вот понаблюдать за луной, тут не мешают городские огни.
Я подумал о демонах, которые могут предпринять неизвестно что.
— Надеешься, что удастся узнать побольше?
— Возможно.
Я посмотрел на бледно-желтый шар, который только появился на еще голубом небе.
— А чем занимаешься днем?
— А чем тут заниматься? Но я нашел себе занятие. Метеориты.
— Что?
— Те куски, которые выдало нам НАСА… вернее, аль-Банни. Мне кажется, что им не придали должного внимания. Если такой попадет в корабль — тому хана.
