Легкая улыбка тронула его губы. Ветерок взъерошил
потемневшие кудряшки, и он в своем смокинге под лунным светом, выделявшем
рельеф лица, был неотразим.
— Значит, ты меня почувствовала? Я так и думал!
Я не могла оторвать от него взгляда зачарованных глаз. Да, у
меня есть иммунитет к власти вампиров, но Кости всегда являлся для меня
криптонитом.
— Давай вернемся к гостям, — сказала я, отводя
взгляд.
Он протянул руку:
— Не позволишь прежде глотнуть из твоей бутылочки?
Я отдала ему джин, стараясь не соприкоснуться пальцами.
Кости схватил бутылку и, глядя прямо в глаза, слизал мою кровь с гладкой
поверхности стекла. Его язык обошел все изгибы бутылки, и меня обдало жаром. Я
смотрела, будто находилась под гипнозом. Когда на стекле не осталось ни одной
красной капли, он вернул бутылку в мою дрожащую руку.
«Думай о работе! — вопил мой рассудок. — Думай о
чем угодно, только не о том, каково почувствовать его язык на своей коже!»
Я хотела пройти мимо, но он перехватил мою ладонь. Я
пыталась вырваться, но это было все равно что разорвать закаленную сталь.
— Перестань, — невозмутимо сказал Кости, вынимая
нож.
Он сделал надрез на краю ладони, обхватившей мою руку, и
мазнул своей кровью по моему порезу. Кожа зазвенела, заживая от прикосновения.
Я потянула руку к себе. На этот раз он ее выпустил. Однако зеленые искры в его
глазах говорили, что прикосновение к моей коже подействовало на него так же,
как на меня.
Надо уходить. И сейчас же!
Я повернулась и быстро пошла прочь не оглядываясь.
Торжество для меня превратилось в настоящий ад. Фелисити
начала щебетать, не жалея намеков, как только Кости вернулся, а он и не думал
ее останавливать. Наблюдая за ними, я угрюмо пила, словно проклятая.
Ноя, как назло, вызвали в ветеринарную лечебницу. Он
пространно извинялся перед Дениз, прежде чем уйти, а я его ухода почти не заметила.
Дениз с Ренди уходили последними. Через два дня они
отправлялись в свадебное путешествие, а сейчас хотели вернуться к ней домой. Я
расцеловала их на прощание и пожелала самого большого счастья, а сама в это
время только и думала, что уже пять минут, как не вижу Фелисити и Кости.
Насколько я знала, они еще здесь.
Я не справилась с собой и пошла на поиски, идя по следу той
невидимой энергии, что он испускал. Нашла их и остановилась как вкопанная.
Они оказались в углу патио рядом с главным залом торжеств.
Темнота была непроглядная, но я прекрасно все видела. Фелисити стояла ко мне
спиной и обнимала его. Лунный свет блеснул на его лице, и я словно в луче
прожектора увидела, как он склонился для поцелуя.
Меня резали, расстреливали, жгли, кусали, избивали до
беспамятства столько раз, что и не сосчитать. Меня даже протыкали колом. Все
это, вместе взятое, и близко не стояло рядом с болью, которую я почувствовала,
увидев его губы на губах Фелисити. У меня вырвался тихий вздох, едва
всколыхнувший воздух, но это была чистая агония.
Кости поднял глаза и спокойно встретил мой взгляд. Он,
казалось, спрашивал: «Не нравится? И что ты будешь делать?»
Я бежала со всех ног, добралась до своей машины и рванула с
места. Собственничество, характерное для всех вампиров, сочилось из меня. Я
должна была оказаться подальше, чтобы не убить Фелисити. А ведь она, строго
говоря, не сделала ничего дурного. Нет, дело было во мне. Она всего лишь
целовалась с мужчиной, которого я любила и отдала.
13
Я находилась в таком смятении, что было просто необходимо
чем-нибудь заняться. На следующую ночь мы собирались обследовать бар «Джи-Джи»,
где пропали две девушки. Тела их не нашли, но то, как полиция отвергала связь
исчезновения с клубом, попахивало вампирским влиянием. К счастью, это было рядом
— всего час езды. Не сняв праздничного платья, я пристегнула к бедрам ножи и
погнала прямо туда. Зачем откладывать? Тэйт с ребятами отдохнут завтра. Я
мечтала поохотиться на вампира, причем в одиночку.
Через пятьдесят минут я покинула машину, все еще в
бешенстве, и решительно потопала через стоянку. Вопль заставил меня резко
обернуться. Молодой человек с кровью на горле размахивал руками и взывал о
помощи у самого входа в бар. Никто и головы не повернул — все спокойно
проходили мимо. Лишь когда кто-то прошел сквозь него, я все поняла.
— Эй, приятель! — завопила я, шагая к нему. —
Да-да, ты!
Кое-кто обернулся. Вышибала смерил меня странным взглядом,
прикидывая, сколько я успела выпить. На лице окровавленного отразилось
облегчение, и он туманной полосой рванулся ко мне:
— Слава богу! Никто меня не слушает, а моя подружка
умирает! Не знаю, почему никто не обращает на меня внимания…
Черт! Единственный мыслящий призрак, которого мне доводилось
встречать, сознавал, что он мертв. Большинство привидений являлось обрывками
образов, бессмысленно проигрывающих одну из сцен своего прошлого. А этот
испуган и растерян и понятия не имеет, почему его не замечают.
— Где она?
Может, все зря — его девушка могла умереть много лет назад.
Однако парень был одет на современный лад, даже колечко в брови и пирсинг на
языке. Представьте себе: унести такое с собой в вечность!
— Там, внутри.
Он пролетел через дверь, а мне пришлось пробиваться мимо
стоящих в очереди людей.
— Ищу своего приятеля, — объяснила я в ответ на
столько недоброжелательных взглядов. — Знаю, что он там, с этой
бесстыдницей с моей работы.
Женщины сразу перешли на мою сторону. Они пропустили меня
вперед, некоторые напутствовали: «Иди разберись с ними, милочка!» Вышибала даже
не потребовал документов — я выглядела явно старше двадцати одного.
Мертвец провел меня к двери в дальней части бара, рядом с
туалетами. Она была заперта, но я хорошенько дернула, и замок вылетел. За
дверью простирался длинный неосвещенный коридор, который вел к другой запертой
двери. Ага, частное помещение, звуконепроницаемое. Ритмичные звуки музыки здесь
были еле слышны.
Я больше не видела призрака. Только девушку в кожаном
кресле, сидевшую лицом к двери, и ей явно не грозила смертельная опасность.
Если не считать таковой раскрашивание ногтей на ногах. Она удивленно взглянула
на меня:
— Как вы сюда попали? Это помещение только для членов
клуба.
Я улыбнулась и предъявила свой значок — один из многих,
которые носила при себе.
— Полиция, конфетка. Мы всюду члены, — ответила я,
направляясь к единственной двери у нее за спиной.
Она покачала головой и продолжала красить ногти.
— Зря вы туда идете! А впрочем… ваши похороны.
Она наложила розовый лак на палец задранной ноги. Я открыла
дверь. Призрак молодого человека оказался внутри и указал мне на девушку, без
чувств лежавшую в объятиях вампира:
