Позже, когда срочный анализ подтвердил, что я не налакалась
сока носферату, Тэйт проводил меня к машине. От самого кабинета Дона он не
сказал ни слова, я тоже молчала. Они меня отпускали, но я понимала, что ничего
еще не решено. Ну и пусть! Зато теперь мне нечего скрывать. Ну почти нечего.
Тэйт из привычной вежливости открыл передо мной дверцу
машины. Я скользнула внутрь, но дверь не закрыла. Он постукивал пальцами по
крыше у меня над головой.
— Ручаюсь, ты считаешь поэтической справедливостью, что
я не знал, как продлилась моя жизнь. Я советовал Дону рассказать тебе о твоем
возрасте три года назад, как только у них появилась уверенность. Он не
согласился, а он — босс. Иной раз приходится выполнять приказ, даже если он не
нравится.
— Иногда. — Я, не мигая, уставилась на
него. — Но не всегда. И уж точно не тогда, когда от этого страдает друг.
Тут мы с тобой расходимся во мнениях.
— Мы с тобой во многом расходимся. — Синие глаза
встретили мой взгляд. — Ты меня в самом деле достала. Сперва признаешь,
что у тебя дружок-вампир, потом при всех заявляешь, что я хотел тебя трахнуть.
Что дальше? Высунешь член и скажешь, то ты на самом деле мужчина?
Его мрачный тон не соответствовал шутке, но я улыбнулась:
— Загонишь меня в угол — выпущу когти. Ты это знаешь.
Хотелось бы, чтобы у всех вас было хотя бы подобие веры. Я дорожу и командой, и
своей работой. Иначе зачем мне пачкаться в этом дерьме?
Он дернул уголком рта:
— Можешь одурачить Дона, Кошка. Но не меня. Я видел
твое лицо сегодня вечером. Ты никогда никому не улыбалась так, как улыбнулась
этому вампиру. Поэтому я не верю, что ты не потеряешь голову. Уже потеряла.
20
На следующий вечер Кости явился ровно к семи часам. Мы планировали
рано поужинать, а потом спрятаться ото всех, хотя бы до утра. Как только я
покинула базу, Дон открыл круглосуточную слежку за мной. Это, мягко говоря,
портило настроение. Возможно, были и микрофоны, нацеленные на мой дом ради
максимального эффекта.
Меня это сильно разозлило. Что Дон себе воображает? Будто
оставшись без надзору, я соберу всех неумерших на сотню миль в округе, чтобы
вручить им схему базы? Если бы не лозунг Дона о «большем добре», я бы сейчас же
бросила работу.
Я все еще ворчала про себя, когда открыла Кости дверь… и
уставилась на него, разинув рот.
На нем были черные брюки и синяя рубашка, которая удачно
гармонировала с его сияющей кожей. Черная кожаная куртка, небрежно накинутая на
плечи, удачно завершала ансамбль. Именно на куртку я и уставилась — длинная
куртка, достававшая ему почти до коленей.
— Неужели это то, что я думаю?
Кости ухмыльнулся и покружился передо мной.
— Нравится? Ты ведь сохранила свой рождественский
подарок… — Он кивнул на «вольво» у крыльца. — По справедливости, я был
вправе получить свой. Тем более что ты его прихватила.
Это была куртка, которую я купила Кости на Рождество
несколько лет назад, она пришлась точно впору. Я не успела вручить подарок,
потому что Дон похитил меня незадолго до праздника. Кости, должно быть, извлек
ее из тайника под неприбитой доской кухонного шкафа в моей старой квартире. Я
сказала ему, где искать, в день, когда мы расстались. От мысли, что он за ней
вернулся, я чуть не расплакалась.
Вероятно, эмоции отразились у меня на лице, потому что
взгляд Кости смягчился.
— Прости, милая, — сказал он, обнимая. Я слышала,
как щелкают направленные на нас шпионские камеры Дона. — Не думал, что
тебя это огорчит.
Я справилась со своими чувствами.
— Все в порядке, — отрывисто произнесла я, чуть
потершись о кожу. — Ты в ней великолепен. Точь-в-точь как мне
представлялось, лишь цвет волос другой.
Кости тряхнул головой, отбрасывая с лица кудри цвета темного
меда.
— Это мой натуральный цвет. Последнее время неохота
было краситься, к тому же платиновый больше выделялся, верно? А тебе какой
больше нравится?
Хороший вопрос…
— Впервые я увидела тебя блондином, поэтому тот цвет
мне кажется более подходящим. Но не волнуйся — я не буду настаивать, чтобы ты
пользовался перекисью.
Он хихикнул:
— Лишь бы тебе подходило.
Его взгляд прошелся по мне, и там, куда он падал,
становилось тепло. Я нарядилась в простое короткое черное платье без рукавов, с
треугольными вырезами спереди и сзади. Немного косметики, никаких украшений и,
разумеется, никаких духов. Я помнила, что вампиры не выносят сильные запахи.
При их обонянии даже капелька духов — резкий аромат.
— Готова? — тихо спросил он меня.
— Угу. — Почему-то более членораздельного ответа
не получилось.
Боже! Мне годами ничего так не хотелось, как провести ночь в
его объятиях, и очень скоро мое желание исполнится. Но почему я вдруг так
занервничала? Словно подросток на первом свидании.
Кости сел на свой блестящий новенький «дукати». Он всегда
любил мотоциклы, хотя я предпочитала другие виды транспорта. Но мотоцикл лучше
всего подходил для нашего замысла избавиться от «хвоста». Во-первых, Дон
наверняка приказал нашпиговать мою машину «жучками», пока я вчера разговаривала
с ним. И во-вторых, никто не угонится за вампиром на мотоцикле.
Кости весело взглянул на меня, пока я надевала шлем и
устраивалась у него за спиной:
— Слышу их: шмыгают, как крысы. Посмотрим, удержатся
ли. Я начну полегоньку.
И он пулей понесся по улице, не обращая внимания на знаки
ограничения скорости. Я крепче обхватила его за пояс. Совсем как в прежние
времена!
Ресторан, куда меня привел Кости, назывался «Горизонт». Он
располагался на самом верху двадцатиэтажного здания. Оттуда открывался
прекрасный вид на город. Наружные стены были стеклянные и не мешали обзору, а
наш столик стоял у самого окна. Я засмотрелась на красные и белые огоньки
машин, ползущих под нами по улице, и праздно гадала, в которой из них сидят
люди Дона. Звуки движения и голоса людей мешали определить точно. Но они были
там, внизу. Я едва удержалась, чтобы не помахать им из своего окна-фонаря.
— Доказываешь, что мы не собираемся сбежать? —
спросила я, когда официант принял заказ на вино и закуски.
Кости улыбнулся:
— Не хочется, чтобы они толпой ввалились сюда и
испортили нам ужин. Ты даже не заглянула в меню!
Я стала изучать список блюд, но мой взгляд то и дело
возвращался к Кости. Не я одна восхищалась им. Когда мы вошли, его идеально
очерченное лицо и кошачья грация заставили обернуться всех присутствовавших в
ресторане женщин. Потемневшие волосы контрастировали с мягким сиянием кожи, и я
задумалась: каково будет моим пальцам в этих отросших кудрях? Верхняя пуговица
на его рубашке осталась расстегнутой, показывая мне крошечный треугольник
груди. Я помнила, что она тверда как стол, за которым мы сидели, и думала,
сколько эротики в том, чтобы провести ногтями по его спине и притянуть поближе.
Как пульсировала его сила на моей коже, когда наши тела сливались. Как зеленели
его глаза, когда он входил в меня. И как его вампирская способность направлять
кровь в любую часть тела по желанию помогала ему любить меня до полного моего
изнеможения.
