Спустя час Тэйт и Купер обливались потом, Хуан только начал
приходить в себя, а схватить Белинду им так и не удалось. Несколько раз Тэйт и
Купер были близки к успеху, но им не удавалось удержать добычу настолько долго,
чтобы выполнить поставленную задачу — передать ее Кости.
Во мне все так и упало. Если бы речь шла о смертельном
ударе, она уже несколько раз могла сыграть в ящик. Но захватить ее, не применяя
запрещенных средств, они не сумели. Проклятие! Последствия оказывались вдвойне
неприятными, и первого из них долго ждать не пришлось.
Белинда улыбнулась, выпустив клыки:
— Победа — за мной. Так что подавайте мой трофей. Если
ты не лгун, Кости.
Кости, скрестив руки, сурово взглянул на нее:
— Я сказал, что ты получишь приз, но не уточнял когда.
Белинда принялась осыпать его ругательствами, но тут,
поразив всех, ее перебил Тэйт.
— Давай с этим покончим, — сказал он и шагнул,
вернее, захромал к ней.
Я вылупила глаза:
— Тэйт…
— Не надо, — оборвал он меня. — Мы подвели
тебя, Кошка. Ты думаешь, от ее укуса мне будет больнее?
От муки, звучавшей в его голосе, я заморгала и отвернулась. Мне
хотелось сказать, что здесь нет его вины и что, даже увеличив силы с помощью
крови Кости, он остался человеком, а Белинда им не была. Даже мне гораздо легче
убить вампира, чем захватить, не то у Дона коллекция бессмертных была бы куда
богаче. Однако я понимала, что от моего сочувствия Тэйту станет только хуже, и
потому промолчала, притворившись, что загляделась на противоположную стену.
— Кто сказал, что я выбрала тебя? — небрежно
бросила Белинда.
— Не имеет значения. Получишь ты меня, — жестко
ответил Тэйт. — Знаешь, что такое соподчинение, соска? Из нас троих я —
старший, так что ты получишь мою вену или не получишь ничьей.
Я заморгала еще чаще. Как похоже на Тэйта: требовать права
получить первую пулю или в данном случае первый укус. Именно поэтому из него
получился великолепный командир — он никогда не забывал о своем долге перед
подчиненными.
Я скорее почувствовала, чем увидела, как улыбается Белинда.
— Сойдешь и ты! Иди сюда.
— Не спеши, — вмешался Кости, прежде чем я успела
обернуться. — Только запястье, Белинда. Не горло!
Она выпятила губы — угрожающе и в то же время капризно:
— Но я хочу горло!
— Очень жаль, — холодно возразил Кости. —
Поспорь еще — и останешься голодной.
Я собиралась потребовать того же самого. Разодранное
запястье не так смертельно, как разорванная сонная артерия, особенно если
Белинда нарушит обещание хорошо себя вести. Впрочем, она, кажется, достаточно
боялась Кости, чтобы поверить, что он заставит ее горько пожалеть об обмане.
Такая у него была репутация. Именно по этой причине Кости выбрал из трех
содержавшихся у нас вампиров именно Белинду. Он объяснил, что те двое его не
знали и могут подумать, что он не сдержит слова. Белинда же знала. Слишком
хорошо, на мой взгляд, но тут уж я ничего не могла поделать.
Она улыбнулась, потянувшись к Тэйту. Разорванная рубашка на
ней висела, оставляя открытой грудь, которую она поддерживала ладонями. Пульс у
Тэйта бился куда чаще обыкновенного и все учащался, но мне подумалось, что
причиной тому не столько восхищение ее грудками, сколько волнение из-за
предстоящего укуса.
— Не бойся, красавчик, тебе понравится, —
промурлыкала она, в последний раз облизнув клыки.
Тэйт буркнул:
— Никогда в твоей замогильной жизни, сука.
Белинда только рассмеялась — низким, гортанным,
самоуверенным смешком.
— Еще как понравится! — И погрузила острые резцы в
запястье Тэйта.
Я видела, как его охватила дрожь, почуяла, как еще чаще
забилось сердце. Он стиснул губы, но из них уже успел вырваться тихий звук,
похожий на удивленный вздох. Когда Белинда сделала глоток и присосалась крепче,
веки Тэйта затрепетали и закрылись. Потом он резко распахнул глаза и уставился
на меня.
Это продлилось несколько секунд, но они показались
вечностью. Его глаза цвета индиго разгорелись тем же пылом, как в ночь, когда
он спьяну признавался в своих чувствах ко мне. Я знала: он чувствует опьяняющее
тепло, растекающееся по венам. Ту оживляющую волну соблазна, с которой логика
совладать не в силах. Конечно, при укусе вампира так бывает не всегда. Я по
опыту нескольких драк знала, что их укусы могут быть чертовски болезненными. Но
когда вампир не хочет причинять боль… это не больно. Ни капельки!
— Достаточно, — отрезал Кости.
Белинда медленно оторвалась, слизывая с клыков капли крови.
Тэйт не двигался и продолжал смотреть на меня, будто я стала неумершей и
загипнотизировала его.
— Затяни дыры, — приказал Белинде Кости.
Тэйт даже не подумал стереть кровь, медленно стекающую по
его руке. Белинда уколола себе большой палец клыком и подержала его над
проколами — они исчезли за несколько секунд.
— Вот почему ты не можешь от него оторваться,
Кошка? — спросил, наконец, Тэйт, не замечая никого вокруг.
Меня его вопрос ошеломил, а Кости улыбнулся, обнажив
собственные клыки:
— Тебе хочется в это верить, а, приятель?
— Тэйт, как ты мог такое подумать? — выговорила я.
— Не тревожься, милая, — легко бросил Кости,
скалясь той же зубастой улыбкой. — Мне нет дела, какой ложью он утешается
ночью наедине с собой, когда ты со мной. Белинда, увольнительная закончена!
Возвращайся в камеру.
Мы молча вышли. Белинда, пока мы перегоняли ее на нижний
уровень к месту заключения, все время облизывала губы.
29
Мы каждый день выводили Белинду для тренировок с Тэйтом,
Хуаном и Купером. На этом настаивали они, а не я. Все трое отказались признать,
что не способны справиться с поставленной задачей, и твердо решили сыграть
активную роль в захвате людей Джэна. Мне это не нравилось, однако Тэйт был
тверд, как никогда. Белинда, видимо, не возражала. Хотя ей больше не
доставалось трофеев в виде свежей крови, но появилась возможность выбираться из
камеры. К тому же за сотрудничество она ежедневно получала лишнюю порцию
плазмы. Плюс, думается мне, ей нравилось дразнить их бессилием ее удержать —
поначалу. После четырех дней унижения ребята стали справляться лучше. Несколько
раз им удавалось проткнуть грудь Белинды точно под нужным углом, так что один
поворот ножа, будь он не стальным, а серебряным, покончил бы с ней.
Я не раз убеждалась, что в таком положении вампиры
становятся очень сговорчивыми. Еще неделя практики или около того, и они будут
готовы. Кости сможет позвонить Джэну и сообщить, что взял меня и заложников.
Тогда я введу в действие свой собственный план. Тот, что касался моего отца и о
котором я не говорила Кости. Мне не терпелось приступить к его исполнению.
