— Но она не твоя жена! — без надобности напомнил
он.
Кости вытащил из кармана нож. Я напряглась, решив, что это
сигнал к началу общей свалки. Но Кости просто провел лезвием по своей ладони и
ударил окровавленной ладонью по моей.
— Клянусь кровью, что ты — моя жена, — отчеканил
он. И тихо добавил, обращаясь только ко мне: — Я надеялся сделать это в более
романтичной обстановке, Котенок. Однако обстоятельства не позволяют.
— Ты, верно, сошел с ума! — бушевал Джэн,
вытаскивая из кармана собственный нож.
— Не двигаться! — В зале будто гром прогремел.
Джэн застыл как статуя; Кости, уже нацеливший на него
окровавленный нож, тоже. Темноволосая фигура скользила по проходу, и люди
расступались перед ней. Даже не видя лица, я узнала бы Менчереса — его выдавала
катившаяся впереди волна беспредельной мощи.
— Менчерес… — Кости склонил перед ним
голову. — Прав ли я в своем предположении?
— Во всем, кроме одного, — ровно ответил вампир.
— Ты всегда за него заступаешься! — выкрикнул
Джэн, утратив выдержку.
Кости закатил глаза:
— Хватит уже об этом, а?
— Дело не в том, на чьей я стороне, — холодно
проговорил Менчерес. — Я сказал, что Кости прав во всем, кроме одного. Кэт
еще не признала его своим мужем.
Джэн ухватился за соломинку:
— Ты не понимаешь, что это значит. Мы не люди, для
которых разводиться так же естественно, как дышать. Если ты согласишься, будешь
привязана к Криспину до конца жизни. Нельзя ни передумать, ни освободиться от
него, пока один из вас не умрет окончательно. И если ты позволишь другому себя
трахать, он будет вправе безнаказанно убить того мужчину.
Менчерес улыбался, но в его улыбке не было и следа веселья.
— Да. Если брак объявлен, обратного пути нет.
Я отвела взгляд от лица Менчереса и встретилась с карими
глазами Кости. Он ждал, вопросительно подняв брови.
— А ты не думаешь, что пора тебе познакомиться со своим
отцом? — искушал меня Джэн.
На этот раз он меня поймал. Я повернулась к нему, и моя рука
стиснула рукоять ножа, который я только что приняла от Кости.
Джэн развивал полученное преимущество:
— Я заключу с тобой сделку, Кэт. Иную, нежели
предполагал. Ты сможешь уйти, заручившись моим словом, что я не стану
предъявлять на тебя права и беспокоить твоих людей. Больше того, я отдам тебе
Макса. Делай с ним что хочешь. Взамен я требую одного: ты откажешься от
предложения Криспина и навсегда с ним расстанешься. Дашь слово!
Мой рот приоткрылся. Пальцы, сжимавшие нож, побелели.
— Максимильян, сюда! — трубно крикнул Джэн.
Дверь зала открылась. Ниггер посторонился, пропустив
высокого мужчину. Как видно, фотография в газете была не слишком удачной. Лицом
к лицу сходство между нами не оставляло сомнений. Я действительно была его
копией.
От изумления я выдернула руку из руки Кости. Макс дошел до
края арены и остановился. Последние несколько шагов, разделявшие нас, сделала
я.
Его волосы отливали багрянцем, как у меня. И были такими же
густыми. Господи, а глаза — серебристо-серые, точь-в-точь мои. И высокие скулы.
Полные губы, прямой нос, сильная линия подбородка… Все как у меня, но с
мужскими пропорциями. Даже стоял он в той же позе. Я будто смотрелась в
колдовское зеркало, превращающее женщину в мужчину. Целую минуту я только и
могла, что пялить на него глаза.
Макс тоже молчал. Когда он переводил взгляд от меня к Джэну,
на его лице поочередно сменялись вызов и покорность. Однако он ни у кого не
просил пощады. Что это: отвага или понимание неизбежности гибели?
Я наконец обрела дар речи:
— Знаешь, в чем я себе поклялась, когда мать рассказала
мне, кто я и как все случилось?
Я придвинулась к нему, насколько это было возможно, не
прикасаясь. Он стал походить на одну из тех статуй в саду. Только глаза следили
со мной с напряженной сосредоточенностью. Я обошла его кругом, скользнув
пальцами по плечам. Он съежился под их тяжестью, и я тихо, злобно засмеялась.
— О Макс, я ощущаю твою силу! И она не слишком велика.
Я намного сильнее тебя. Впрочем, тебе это известно. Иначе к чему было так
стараться оставить меня без головы прежде, чем я до тебя доберусь. Ты хоть
представляешь, как давно я мечтаю тебя убить?
Он продолжал молчать. Джэн вопросительно взглянул на меня,
но я ему не ответила. И так ясно, что он не в курсе затей Макса. Я кружила
вокруг отца, и его молчание все сильнее меня злило.
— Я впервые услышала о тебе в свой шестнадцатый день
рождения. Милая юность… А что я получила в подарок? Полные сведения о своей
кошмарной наследственности. Тогда я поклялась, что однажды найду и убью тебя за
нее. Что ты заплатишь жизнью за насилие над моей матерью. Слышал, что сейчас
предложил мне Джэн? Твою задницу со всем, что к ней прилагается!
Гнев сочился из моих пор, глаза вспыхнули зеленью.
— Ну, Макс, что скажешь? Хорош подарочек, а? Кто мог бы
от такого отказаться? Это я к тому, что хочу убить тебя так сильно, как ничего
не хотела в своей исковерканной, ненормальной и пустой жизни!
Нож, полученный от Кости, дрожал в моей руке; ему не
терпелось пронзить сердце врага Номер Один. Я еще долго глядела на него, а
потом хихикнула. Со сладкой горечью. Обуреваемая местью, я один раз уже чуть не
потеряла Кости. Не позволю себе дважды за одну ночь повторить ту же ошибку!
— Ты, никудышный кусок дерьма! У тебя есть первый и
последний шанс выступить в качестве моего отца, потому что в моей жизни есть тот,
кто для меня еще дороже, чем возможность навсегда избавиться от тебя.
Поздравляю, подонок! Ты выдаешь дочь замуж.
И вместо того чтобы повернуть нож в сердце отца, я резанула
им себя по ладони и хлопнула по бледной руке, все еще протянутой ко мне.
— Навеки вместе, а? Мне нравится, как это звучит.
Клянусь кровью, Кости, ты — мой муж. Так полагается говорить? Я все правильно
сделала?
Я откинулась назад под его поцелуем и решила, что другого
ответа не требуется.
38
Макс нарушил молчание, только когда Кости оторвался от моих
губ. Он пронзил меня взглядом и оскалился леденящей улыбкой:
— Если сразу не получилось, пробуй снова и снова. Ты в
это веришь, малышка? Я верю. Мы с тобой еще встретимся, помяни мое слово.
— Это угроза? — с холодной вежливостью обратился
Кости к Джэну. Я смотрела в стальные глаза отца. — Может быть, тебе стоит
напомнить, что всякий, кто вздумает повредить моей жене и всем, кто ей
принадлежит, например ее дяде, фактически объявляет мне войну. Это и есть твоя
позиция, Джэн? Он говорит от твоего имени?
