— Да!
Это сказал Хуан — в его глазах блестели слезы.
— Мы разбудим его и дадим право выбора. Я хочу вернуть
друга. Мне все равно, что он будет есть.
Комок у меня в горле стал еще больше. Рядом пожал плечами
Купер:
— Я не слишком хорошо его знал, так что мое мнение
значит меньше других. Однако если Кэт живет себе наполовину монстром, то почему
бы Дэйву не стать таким целиком? По мне, это даже проще.
Тэйт окинул Кости взвешенным, оценивающим взглядом:
— Тебе наплевать, что все мы думаем. Ты делаешь это
только ради нее.
— Точно, — мгновенно согласился Кости. — А
если так лучше для всех, считайте, повезло.
— Попробуй, хотя подозреваю, что ты — мешок с дерьмом и
не в твоих силах поднять его из могилы. Если окажется, что я неправ, извинюсь.
Мы с Доном остались последними. Пора было решаться. Дядя,
успевший вырвать себе по волоску половину брови, пристально взглянул на Кости:
— У военных есть правило: «Своих не бросать». Нам еще
ни разу не случалось от него отступать, и я не собираюсь начинать теперь. Верни
его!
Осталась только я. Я думала о Дэйве и боялась, что попытка
провалится. Или, хуже того, что он вернется и, с отвращением поняв, кем стал,
покончит с собой. Наконец я вспомнила его последние скомканные слова, когда он
истекал кровью у меня на руках: «Не дайте мне умереть…»
Эти слова все решили за меня.
— Сделай это!
39
Кладбище было полностью изолировано. Даже воздушное
пространство над ним объявили закрытым. Вся моя команда ждала за периметром
оцепления. Дальше стояла еще одна цепь охраны. Дон решил исключить всякую
возможность помех. Он даже снимал происходящее на пленку: один из дюжины людей,
стоявших у самой могилы, держал переносную камеру.
Родни оглядел сборище и покачал головой:
— Вы, верно, меня разыгрываете. Сколько дерьма!
«Дерьмо» относилось к сотне с лишним военных в оцеплении
(особенно бесили «зрители» с блестящими пуговицами). Родни стеснялся выступать
перед камерой. И не доверял властям, по возможности избегая их, а возможности у
него были немалые.
Кости собравшиеся не волновали. Когда, наконец, пришло время,
он поднял вверх три пальца. Трое наших добровольцев выступили вперед. Мы могли
бы воспользоваться упаковками плазмы, но, по словам Кости, свежая кровь лучше
взбадривала. Я и трое моих капитанов исключались из меню — он хотел, чтобы мы
сохранили силы на случай, если что-то полетит кувырком. Например, голова Дэйва.
Меч на всякий случай лежал у моих ног. Я потребовала оставить его мне. Дэйв был
моим другом. Если он захочет умереть во второй раз, примет смерть от руки
человека, который его любил… Сомнительное утешение!
Рядом стояла медицинская бригада. Врачи держались скромно,
на глаза не лезли. Добровольцы, позволив Кости выпить себя до головокружения,
пошатываясь, направились к ним. Им тут же перелили свежую кровь: вот
достоинства современной науки.
Гроб подняли из земли. Смотреть на него было больно.
Взломали все запоры и печати; как только подняли крышку, прожекторы отвернули
от лица Дэйва. Из-за параноидальных опасений Дона, что кто-то подсмотрит
действо, нас еще укрыли в шатровой палатке. Обычная реанимация трупа совершенно
выбила его из колеи, он просто места себе не находил.
Для следующей стадии Родни запасся особым кривым ножом. Мы
впятером подступили ближе. Дэйва вынули из гроба и опустили на землю.
— Иисусе, — вырвалось у Тэйта, когда лучи полностью
осветили тело.
Я ухватилась за его руку и обнаружила, что она дрожит. Как и
моя. Даже Хуана трясло. Ища моральной поддержки, мы взяли друг друга за руки и
стиснули их изо всех сил, увидев, как на Дэйве разрезали одежду, обнажив тело
до пояса. Я подавила крик, когда изогнутое лезвие вошло ему в грудь — легко,
будто нож в пирог. Родни вырезал основательный кусок грудной клетки, открыв
сердце и соседние органы. Кости небрежно убрал все на приготовленный заранее
поднос.
«Кто заказывал грудинку?» — мелькнула у меня в голове
шальная мысль.
Родни снял рубашку и аккуратно сложил ее в сторонке. Там уже
лежала пара запасных брюк. Затем он присел рядом с Кости, одетым только в
темные шорты. Его кожа светилась под флуоресцентными лампами, но сегодня я и не
думала ею любоваться. Наверно, мне помешало то, что он воткнул тот же клинок
под ребра Родни, сделал им круговое движение и извлек наружу сердце гуля.
Двоих добровольных доноров стошнило. Остальным, кажется,
хотелось присоединиться к этой паре. Их трудно было винить; у меня в горле, по
счастью, было сухо. Родни сохранял поразительное спокойствие. Только крякнул
раз-другой и буркнул, чтоб не забыли вернуть должок. Кости ответил ему мрачным
смешком. Потом сердце Родни положили на второй поднос и снова занялись Дэйвом.
Следующая часть процесса оказалась проще, поскольку грудная
клетка уже была вскрыта. Раз-два-три, и сердце Дэйва у них в руках. Родни
бесцеремонно запихнул его себе в грудь. А Кости тем временем пристраивал
прежнюю «машинку» Родни в тело Дэйва. Тщательно уложив сердце на место, он
склонился над телом и глубоко воткнул нож себе в горло.
При виде зияющей раны я невольно вскрикнула. Кости
предупреждал, что зрелище будет еще то, но слышать и видеть происходящее своими
глазами не одно и то же. Он усилием воли направлял кровь из своего тела, и она
лилась алой струей. Рана заживала. Вскрывать горло пришлось еще трижды. Судя по
звукам, рядом еще кого-то стошнило. Когда красный поток наконец иссяк, Кости
положил нож и махнул оставшимся донорам.
— Шевелитесь! — прошипела я, когда те замялись.
Семь человек один за другим опускались на колени, позволяя
Кости напиться из своего горла, и, спотыкаясь, отходили. Когда последний ушел к
медикам, Кости еще раз вскрыл себе артерию: кран снова заработал.
Что-то менялось. Я почувствовала перемену прежде, чем
увидела глазами. Воздух заряжался энергией. У меня по коже ползли мурашки.
Кровь все хлестала в грудь Дэйва, переполняя полость, и вот сердце у меня на
секунду остановилось — я увидела, как дернулся его палец.
— Христос… тый, — выдохнул Тэйт.
Рука Дэйва понемногу сжималась в кулак. Потом пришла очередь
ног: пальцы дернулись в ответ на новый поток крови из жил Кости.
— Ему нужно еще. Давайте шестерых! — рявкнул
Родни, поскольку Кости трудновато было говорить с перерезанным горлом.
Я, не в силах отвести взгляда, выкрикнула приказ.
Послышалась возня, и подошли новые доноры. Родни помогал, подводя их к Кости,
чтобы тот мог восполнить потерю крови, после медики получали очередного
клиента. У меня мелькнула мысль, хватит ли им плазмы — крови потребовалось
намного больше, чем предполагали.
