Удар ногами пришёлся в грудь главаря: пистоль выпал из его руки и ускользнул под ближние столики; сам главарь отлетел метра на два, крепко приложившись спиной к стене и содрав с неё декоративную штору – стена под шторой оказалась сложенной из кирпича и даже не отштукатуренной. Трое остальных грабителей, бросив увлекательное занятие по экспроприации драгоценностей, развернулись к девушке, выставив перед собой сабли. Как ни странно, но только что ограбленные жертвы, резво вскочив со своих мест, оттащили столики в сторону, освобождая место для драки.
Троица медленно разошлась в разные стороны, окружая Лилу; девушка, пританцовывая на месте, внимательно следила за грабителями, стараясь не поворачиваться спиной ни к кому из них. Пауза затягивалась – то ли разбойники попались недостаточно опытные, то ли они ждали некого сигнала, но так или иначе, а первой в атаку пошла Лила. Вернее, не пошла, а стремительно кинулась, едва не исчезнув из виду – настолько бешеный темп сражения она взяла.
Ройд не понял, что сделала девушка, слишком уж быстро оно произошло, но первый из сабельной троицы, взмыв над предусмотрительно отставленными в сторону столиками, упал на них, снеся на пол тарелки и бутылки, а заодно и перевернув те столики; тяжёлая сабля, несколько раз крутанувшись в воздухе, с громким стуком воткнулась острием в пол и осталась стоять, покачиваясь. Лила, мельком глянув на саблю, ухватила её за рукоять, выдернула из пола и со свистом рубанула воздух перед собой, крест-накрест. Двое грабителей, переглянувшись, не стали ждать нападения, а одновременно кинулись на девушку: в тот же миг, часто и пугающе, зазвенела сталь. Дрались грабители хорошо, умело дрались, но Лила спуску им не давала – вертясь юлой, она успевала отбивать все удары и изредка наносить свои, которые бандиты тоже успешно отражали… Минуты две-три Лила рубилась с грабителями на равных, а после или устала махать тяжёлой железкой, или ей попросту надоело с ними возиться – швырнув в сторону саблю, девушка по-хулигански, словно в обычной дворовой драке, врезала каждому из них промеж ног и, посчитав дело законченным, направилась к своему столику. Грабители, пороняв оружие и завывая от боли, упали на пол; вслед за тем немедля открылась дверь – вбежавшие в разгромленное помещение два охранника-«умертвия», живые и невредимые, с шутками-прибаутками выволокли обмякших налётчиков вон из ресторанного зала.
Посетители, все как один, встали и принялись аплодировать Лиле: некоторые, особо эмоциональные, кричали «Браво!» и «Бис!», что, разумеется, было никак невозможно – вряд ли побитые девушкой грабители захотели бы бисировать вместе с ней, вряд ли… Несколько растерянная подобными выкриками, Лила дошла до своего места и плюхнулась на стул – разгорячённая, довольная, улыбчивая.
– Как я их, – гордо задрав нос, сказала девушка. – Как маленьких! И размялась заодно, а то давно не тренировалась.
– Есть у меня подозрение, что ты оказалась случайным участником какой-то дурацкой театральной постановки, – задумчиво сказал Ройд. – Уж больно старательно подыгрывали тем грабителям несчастные жертвы!
– Ну ты скажешь, – Лила взяла из серебряного ведёрка пригоршню льда и обтёрла им лицо, руки, – а выстрел из пистоля? А пуля? А сабли? Сабли-то острые были, настоящие. Замаялась махать…
– Это меня как раз и смущает, – признался Ройд.
Откуда-то сбоку – то ли из-за перегородок отдельных кабинетов, то ли из потайной двери, спрятанной за шторами – выскочил невысокий толстячок в сером костюмчике, с тросточкой подмышкой и шляпой-канотье на голове. Судя по дежурной улыбке и развинченной походке, толстячок был штатным массовиком-затейником, из числа тех, что и сами угомона не имеют, и другим жить спокойно не дают.
– Бр-р-раво! – завопил толстячок, подбегая к Лиле, – бр-р-рависсимо! Встаньте же, наша скромная победительница, и представьтесь народу! Народ имеет право знать своих героев не только в лицо, но и по имени!
Лила нехотя встала, коротко поклонилась сидевшим в зале:
– Я – принцесса Лилиана. Достаточно?
– Вполне! – завёлся толстячок, – ура принцессе Лилиане! Ура! – зал откликнулся на призыв нестройными аплодисментами и криками. Лила хотела было сесть на место, но толстячок ей этого не позволил; подхватив принцессу под руку, массовик-затейник продолжил с жаром:
– Как известно нашим завсегдатаям, в замечательном ресторане «Коварство и любовь» проводятся еженощные развлечения, яркие и зрелищные! А также игры с элементами неожиданности… Недаром в названии нашего исключительно популярного заведения присутствует слово «Коварство», ха-ха!
Темой сегодняшней игры стало действо под названием «Ограбление»: среди жителей крупных городов бытует мнение, что только дураки кидаются спасать от грабителей незнакомых им людей, лезут под бандитскую пулю или нож! И мы решили проверить, а встречаются ли среди наших уважаемых клиентов подобные героические личности, мужественные, но недалёкие, готовые невесть зачем и для чего пожертвовать своей драгоценной жизнью… Оказывается, встречаются! Ура, ура славной принцессе Лилиане! – Лила стояла как оплеванная, испепеляя коротышку взглядом. Вырвав руку, девушка села и негромко, но забористо выругалась: Клар приобнял Лилу за плечи и что-то зашептал ей на ушко – успокаивал, наверное.
– Милейший, – дёрнув толстячка за полу пиджака, окликнул массовика-затейника сыщик. – Должен сказать, что развлечения развлечениями, но с техникой безопасности дела у вас обстоят крайне неважно! Сабли настоящие, пистоль настоящий, так же и убить кого-нибудь можно, в самом-то деле… Нехорошо!
– Сабли тупые, а пуля однозначно резиновая, – понизив голос, любезно пояснил коротышка. – Вы что, шуток не понимаете? Впрочем, в качестве компенсации можете не платить за ужин. Мало того, вам будет повторно накрыт стол, заказывайте что хотите! В разумных, естественно, пределах, – толстячок отвернулся от Ройда и, разведя руками, объявил:
– Так называемые «похищенные» драгоценности сейчас вернут их законным владельцам! А в следующем номере нашей развлекательной программы вы увидите…
Ресторанная дверь вновь громко ударилась о стену и в зал ворвались шестеро налётчиков в чёрных балахонах, чёрных полумасках и с увесистыми дубинками в руках; двух последних сдерживали охранники-«умертвия», вопя во весь голос:
– Нельзя! Посторонним нельзя! – на что задержанные налётчики, пытаясь отцепиться от назойливых охранников, орали не менее громко:
– У нас заказ! Мы – артисты! Вы что тут, одурели все?!
– Гм. Становится интересно, – флегматично заметил Ройд. – Лила, пойдёшь ещё раз с актёрами драться?
– Больно надо, – зло огрызнулась девушка. – Пускай сами разбираются. Надоели, козлы… Дурой меня выставили!
– Погодите, погодите, – взволновался толстячок и, хрустя битым стеклом, трусцой побежал к «грабителям», – в чём дело, господа? Номер уже состоялся, зачем же повторно его выполнять?
– Какой номер, какой состоялся! – нестройным хором заголосили в ответ «бандиты», – мы только что приехали… Да уберите вы этих придурков! – охранники, не разбираясь, артисты это или не артисты, старательно выкручивали руки пойманным – в общем, со рвением отрабатывали зарплату.
